Держава Сасанидов. 224-652 годы - Михаил Юрьевич Мочалов

переднего края боевых действий. Да и римская армия была не в лучшем состоянии, солдаты и офицеры жили в роскоши, дисциплина находилась на низком уровне.

Тем временем в сирийском городе Эмесе появился узурпатор — Ураний Антонин, провозгласивший себя императором. Вскоре его свергли, однако ситуация успокоилась ненадолго — прибывшие из Египта войска выдвинули нового узурпатора — Таврина, но и этот мятеж был подавлен.

В результате всей этой кутерьмы заняться отражением персидской угрозы римляне смогли только в 232 году. Они снарядили три армии общей численностью более 70 тысяч человек (12 легионов). Первая из них, северная, должна была наступать из Каппадокии в Армению и Мидию. Лишь незадолго до описываемых событий, в 230 году, персам Сасанидам удалось захватить и казнить Артавазда, сына Артабана V, державшего под контролем эти земли. Однако его сторонники в регионе еще оставались, и, возможно, Александр Север рассчитывал на их поддержку.

Вторая, южная, группировка войск, переправившись через Евфрат у города Дура-Европос, должна была двигаться в Вавилонию и далее на юго-восток, «где, говорят, Тигр и Евфрат, соединяясь, теряются в огромных болотах».

Наконец, третья колонна — центральная и наиболее сильная — должна была идти «средним путем». Север должен был двигаться с этой третьей армией. Наступая тремя колоннами, римское командование планировало рассеять и ослабить напор персов.

Римской мощи Сасаниды смогли противопоставить ничуть не меньшие силы. Согласно информации Элия Лампридия, Ардашир выставил 120 тысяч панцирных всадников, 700 слонов и 1800 серпоносных колесниц. Серпоносные колесницы для того времени, конечно, уже далекий анахронизм. Тем не менее все эти цифры хотя и могут быть завышенными, в целом отражают многочисленность сасанидской армии.

Итак, римским командованием «было объявлено всем войскам переправляться во вражескую страну и назначено место, где им следовало сойтись». Нам остается только сожалеть, что Геродиан не указал это место.

На северном направлении римляне поначалу наступали успешно. Перевалив через Армянские горы и вторгшись в Мидию, они изрядно опустошили ее. На защиту только что обретенных земель выдвинулся сам Ардашир со значительным войском, но усилия его не были успешны, так как «страна, будучи каменистой, давала возможность идти пехоте уверенным шагом по удобному пути; конница же варваров из-за крутизны гор замедляла свой бег и с трудом могла преследовать и нападать»{15}. К тому же вскоре к царю явились вестники с новостями о вторжении еще одной армии римлян. Возникла серьезная угроза потерять недавно завоеванную Месопотамию и Ктесифон. Оставив необходимый минимум войск, чтобы сдерживать врага на севере, Ардашир еще раз взвесил все сходившиеся к нему сведения — и устремился на юго-восток.

Прибыв к новому театру военных действий, персы обнаружили римлян, шествовавших вперед беззаботно, «не соблюдая порядка, так как никто не появлялся, никто не оказывал сопротивления». Причины этой беспечности лежали еще в уверенности легионов южной армии в том, что основные силы персов завязли в боях с центральной группировкой римлян. Ардашир не стал упускать столь удобного момента: «Перс, напав со всеми своими силами на ничего не подозревавшее войско, окружив его и как бы опутав сетью, поражая со всех сторон стрелами, истребил армию римлян, которые были слишком малочисленны, чтобы противостоять превосходящему противнику, и только беспрестанно прикрывали большими щитами незащищенные части своих тел. Поражаемые стрелами, они довольствовались уже тем, что защищали свои тела, а не сражались. Наконец, все они, собравшись в одно место и устроив из выставленных вперед щитов подобие стены, отбивались в положении осажденных и, со всех сторон забрасываемые стрелами и получая ранения, отражали неприятеля со всей возможной храбростью до тех пор, пока все не были перебиты»{16}.

А что же делал в это время император Александр? Где находился он с основными силами? Александр, Мамея и двор так и остались в тылу. Иногда это объясняют боязнью матери императора за сына. Как бы там ни было, но Север сказался больным и пребывал вдали от театра военных действий. Пожалуй, стоит обратиться еще раз к Геродиану, который вполне реалистично пишет: «Александр подвел их, так как и армию не привел, и не совершил вторжения то ли из страха, чтобы не рисковать своей душой и телом за Римское государство, то ли удерживаемый женской боязливостью матери и ее излишним чадолюбием»{17}.

Пока маменькин сынок Александр бездействовал, находившиеся при нем войска начали роптать. Ропот этот грозил вылиться в очередные волнения, когда узнали о разгроме южной армии. Да тут еще воинов начали косить болезни — сказывался нездоровый климат. Так и не приступив к основным военным действиям, римский император счел за лучшее закончить кампанию.

Северной колонне, оперировавшей в Мидии, велено было возвращаться. Но если туда они шли в летнее время, то теперь в горах был другой сезон: «Возвращаясь, это войско в большинстве своем погибло в горах, а многие в холодной стране отморозили конечности, так что возвратились из всего множества лишь очень немногие…»{18}

Остатки римских армий стекались в Антиохию. Настроения среди солдат и офицеров были не радужные, но воинскую массу удалось кое-как умилостивить щедрыми денежными раздачами.

Что касается сасанидского воинства, то, несмотря на несомненные успехи, персы явно выдохлись и не могли развивать успех. У них также были существенные потери: «Хотя и вышло так, что варвары в целом казались победителями, тем не менее они понесли ничуть не меньшие потери в частых стычках, происходивших и в Мидии, и в сражении в Парфии, где было множество убитых и еще более раненых»{19}. В доказательство серьезного урона, понесенного армией Сасанидов, Геродиан приводит то, что «года три или четыре они оставались спокойными и не брались за оружие».

Кроме того, сказывалось несовершенство персидской военной организации. Армия, основанная на милиционном принципе, не могла вести боевые действия в течение длительного времени без перерыва. Персидское ополчение разошлось по домам.

Несмотря на в общем-то бесславное окончание кампании, Александр Север отпраздновал в Риме триумф.

В 235/236 году, после убийства Александра Севера и восшествия на престол Максимина I Фракийца, Ардашир и его сын Шапур захватили города Нисибис и Карры (Харран). В 239 году персы нападали на город Дура-Европос. В 240 году пала Хатра, прежде удачно противостоявшая как Траяну, так и Септимию Северу. Каких-то стратегических бонусов захват этой твердыни не принес (город располагался на отшибе, вдалеке от римского пограничья); к тому же войско Ардашира вскоре покинуло город, однако это событие еще больше повысило престиж «царя царей».

Итоги правления

К концу своего правления, а скончался он в начале 240-х