Сферы - Александр Макеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Часть домашнего скарба Наталья Ильинична обнаружила во дворе и на огороде. Кое-что принесли соседи, остававшиеся при немцах. Но это была только малая частица довоенного очага.
Когда Андрей после демобилизации навестил родителей, мать подолгу, с множеством подробностей, перечисляла все пропавшие вещи. Андрей, делая вид, что сочувствует матери, думал о том, что по сравнению с общей разрухой, потери одной семьи представляются пустяками, но ведь и из этих частных потерь разруха и состояла.
С особой дрожью в голосе мать вспоминала соседку справа, зайдя к которой после возвращения, она увидела свои стулья, покрывала на кровати и наволочки на горе подушек. С тех пор она старалась не смотреть в сторону бывших соседей и, выходя со двора, всегда поворачивала налево.
Вспоминая разговор с матерью и оглядывая комнату Василия Белова, Андрей представлял себе как бы отнеслись хозяева сей роскоши к тому обстоятельству, которое довелось пережить его матери. Старших Беловых Андрей не знал, но по некоторым Анютиным фразам выставил им невысокие отметки.
Сон никак не приходил, хотя в минувшую смену пришлось изрядно потрудиться. Опять испортился механизм поворота огромного чана, и тесто пришлось выгружать вручную. Видели бы покупатели румяных городских булок как и главное чем им пришлось орудовать. Покупатели, скорее всего, отказались бы от пристрастия к ночной выпечке, за которой по утрам выстраивалась длинная очередь любителей свежего хлеба. Скоро им поставят трофейное оборудование с разделкой теста и по формам и по весу и тогда руки человека дотронуться до хлеба только в магазине.
Встретили его на хлебозаводе весёлые девичьи глаза и солёные, не по возрасту, шутки. Коллектив цеха в основном состоял из подмосковных девчат, которые ринулись в голодную по рукам послевоенную Москву.
В смене особенно выделялась боевым видом Татьяна. В первый же день она, обойдя Андрея вокруг, заявила:
– Ну вот, что, этого парня за мной оставьте. Если кто обидит, будет иметь дело со мной.
И с тех пор обращалась к нему не иначе как «жених».
Со Слоном, Михаилом Субботиным, Андрей работал в одной смене. Слоном он был прозван за огромную выступающую холку шеи. От этого голова его сидела с некоторым уклоном вперёд, а глаза смотрели из подо лба. Слон после смены всегда зазывал Андрея в пивную. Но Андрей старался под благовидным предлогом отказаться от приглашения, хотя делать это ему было не с руки. Субботин проявил к нему почти родственное внимание, обещав похлопотать относительно постоянной прописки и жилья через свою жену, работающую секретарём в исполкоме.
Размышления Андрея, переключаясь с одного предмета на другой, терялись в уставшей от работы голове, окутываемой дурманом сна…
За постоянными мыслями об Андрее Катя не заметила, как подошла сессия. Чувство её, зародившееся заочно под влиянием разговоров с Анютой ещё на копке, было закреплено прошлогодней встречей. Анюта открывала перед подругой такие стороны брата, которыми он, может быть, и не обладал, но при наличии которых Андрей был обречён на любовь любой девушки.
Катя уверила себя, что видела Андрея на пристани их города, куда она пришла проводить тёткиного мужа, в семье которых она жила с молодых ногтей. Андрей был тот самый новобранец, на которого Катя обратила внимание. Проходя мимо Кати, он осторожно дотронулся до её плеча и сказал:
– А вы, девушка, кого провожаете? – и, не дождавшись ответа, прыгнул на уже отчалявший пароход. Протиснувшись на корму через толпу мобилизованных, он долго махал кому-то. Катя была уверена, что его жесты предназначались именно ей, и она, за миг до того, как пароход скрылся за излучиной, подняла руку и тоже несколько раз махнула ему. Но сколько она не спрашивала Анюту, та никак не могла, вспомнит точно дату проводов брата, тем самым полулегенда обрела статус факта и трактовалась как рок давно определённой сверху судьбы…
– Послушай, подруга, – голос Анюты вернул Катю к действительности. – Гляжу я на тебя и думаю, больно глубоко ты, мать, погружаешься. Смотри, дыхания не хватит. Плыви ближе к поверхности. Ребятами нужно самой управлять, а не шагать под их петушиные крики.
Они сидели в скверике недалеко от института, в который забрели в поисках тихого местечка, рассчитывая позаниматься перед экзаменом. Чтобы никто к ним не подсел, они по всей скамейке разложили книги и конспекты. Но зелень деревьев и молодой травки, щебетание воробьёв и прочих пичуг, прохлада, идущая от канала – всё увело их мысли от завтрашнего экзамена. Книги на коленях играли роль талисманов, задабривающих свирепых институтских божков.
– Экзамены нужно проводить только зимой и в самую лютую стужу, – резюмировала Анюта корпоративное мнение всех студентов. – Это свинство обкладывать молодых людей книгами в этакую благодать. Прах разбери эти экзамены. Придёт завтра, будем с завтрашними делами разбираться, а сегодня… Ну, хочешь, я сама с ним поговорю?
– Не надо. Зачем? Если он не любит, ты же ему не прикажешь.
– Чудная ты, Катерина. Надо же парню показать, что ты на него глаз положила. Они такие не догадливые. Будут смотреть и спрашивать: а кто? а где? правда ли? Ты его как увидишь, сразу бледнеть начинаешь и слова от тебя не добьёшься. Я так, я сяк…
– А ты не утруждай себя. Может, это-то и мешает.
– Я же для тебя стараюсь…
– Не надо. Думаю, у тебя самой забот полон рот.
– Ты на меня сердишься? Как желаешь. Была бы честь предложена… Брат, всё-таки…
– Здравствуйте, подружки. Ну, как экзамены? Всё вызубрили. Анюта, я тебя ищу по всему институту. В общежитие заходил, а вы вот где…
– Зачем я тебе понадобилась, Васька проклятый?
– Во-первых, я по тебе соскучился. Во-вторых, завтра, то есть после первого экзамена сессии, мы собираемся всей группой у меня. Хотел попросить тебя помочь немного по хозяйству.
– В хозяйки хочешь пригласить? Почему одну приглашаешь?
– Ты же знаешь, Анюта, всё будет так, как ты захочешь. Чего хочет женщина, того хочет Бог.
– Как заговорил!!! Кать, ты послушай. Хоть стой, хоть падай. От таких слов дыхание останавливается, и глупые мысли выскакивают.
– Вот и замечательно. Умнее будешь. Так ты пойдёшь со мной или здесь остаёшься? Катюша, ты с нами?
– Нет, ребята. Мне нужно заниматься. Может, удастся что-либо вбить в голову.
Дверь ей открыла Анюта. Она втащила Катю в прихожую и стала отчитывать подругу:
– Самая последняя пришла. Тебя только и ждём.
– Я в библиотеке задержалась. Там народу…
– Хватит врать. Знаю я, почему ты задержалась. И чего ты его так боишься? У него сегодня пересменок. Так что ты просчиталась. Он весь вечер будет с нами.
Анюта отпустила Катю и крикнула куда-то в комнату:
– Андрей, иди сюда. Иди. Вот тебе дама на весь вечер, не отходи от неё ни на шаг. Исполняй любое её желание. Я тебе приказываю.
– Здравствуй, Катюша.
– Здравствуй… те, Андрей.
– Идите в кабинет, там Женька Файн такие истории рассказывает. Поторопите их. Чтобы через десять минут все были за столом. За их безделье они посуду всю ночь мыть будут, – с угрозой произнесла Анюта и пошла на кухню.
За время пребывания у Беловых Андрей не часто был в кабинете, дверь которого была всегда плотно прикрыта. Войдя в него, Андрей усадил Катю на свободное место, а сам встал рядом. В этой комнате, как и во всех других, поддерживался тёмно-синий полумрак. Единственная лампа с круглым стеклянным колпаком освещала лица ребят, повёрнутые в сторону рассказчика. Женя Файн, типичнейший представитель своего племени, с бульбообразным носом, на котором висели очки с толстенными стёклами, с оттопыренными разнокалиберными ушами, весь был отдан рассказу. Его настрой передался слушателям. Видимо, наступила кульминация сюжета, и Женя, нагнув голову, немного пристав и поджав согнутые в локтях руки, всем своим видом заворожил ребят. Отброшенная от его фигуры тень, поднималась по стеклу книжного шкафа к потолку и затеняла угол комнаты.
– … вынимая руку из фаянсового сосуда и отдёргивая лацкан фрака, слесарь спросил: «Да вы что, сюда срёте что ли?»
Тишина кабинета раздвинулась молодым смехом. Громче всех смеялась отчаянная хохотушка Линка Батурина. Она не могла спокойно выдержать даже наисерьёзнейший курс профессора Кутакова, находя даже в нём для себя забаву.
Отдышавшись немного, Линка стала просить Женю рассказать ещё что-нибудь.
– Ладно, – не заставляя себя долго упрашивать, быстро согласился Женя. – Расскажу вам историю из моей жизни, материальное подтверждение которой висит в моей комнате. Если кто захочет ознакомиться с ним. От 5 до 7 ежедневно я бываю дома. Милости прошу всех сомневающихся.
Расскажу я вам, дорогие мои сокурсники, историю моей встречи с необычным природным явлением – шаровой молнией. Когда встреча эта состоялась, был я лопоухим пионером, что могу подтвердить и теперь, – Женька двумя пальцами шлёпнул себя по верху уха. – Весна приближалась к лету и мы, школьники, готовились к какому-то празднику в доме пионеров. Каждый был занят своим делом. Кто рисовал, кто клеил… Мне досталось вырезание затейливых фигур из цветной бумаги. Навык в этой работе остался у меня до сих пор. Мы сидели в большой комнате, окна которой по причине раннего весеннего тепла были распахнуты настежь. Лёгкий ветерок шевелил занавески…