Там, где обрывается жизнь: повести - Михаил Март

Валентина переехала жить к Трубникову, и они были по-своему счастливы. Он ее любил, она оставалась ему благодарной.

— Какие новости? — спросила Валентина, накрывая на стол.

— Поймать твоего бывшего на двоеженстве не получилось. Умер, не успев жениться в четвертый раз.

— Жаль. Всю жизнь я мечтала о мести.

— За страдания получишь достойную компенсацию. Профессор достал папку, извлек из нее листок бумаги и протянул Валентине.

— Что это?

— Твое свидетельство о браке. Теперь ты вдова. Других законных жен не существует. Половина наследства принадлежит тебе, невзирая на завещание умершего.

— Ты уверен?

— Я верю своему сыну, он первоклассный юрист.

— Это он выкрал свидетельство?

— Максим выдержал огромный конкурс, прежде чем стать адвокатом Кайранского. Он выигрывал все его тяжбы с конкурентами и был любимчиком Дмитрия. Он любит тебя, Валя, как родную мать.

— Какая я ему мать. Он моложе меня на двенадцать лет.

— Ровно на столько, на сколько я старше тебя, что не помешало нашему сближению. Достатка у нас хватает, я решился на это из уважения к тебе, чтобы ты могла вернуть себе чувство достоинства, восстановить оскорбленную честь. Через полгода твое появление будет как ядерный взрыв.

— Я очень на это надеюсь!

Васильчиков положил удостоверение на стол.

— Документ официальный. Через три месяца его срок заканчивается. Вы довольны?

Олег достал из чемодана несколько папок, пакет с фотографиями и негативы.

— Подчиняюсь приказу главного редактора. Но если честно, то вы моей работы недостойны.

— Хорошая работа. Только не знаете, Олег, кто дал наводку вашей редакции, кто отбирал вашу кандидатуру и кто вас страховал в Испании. Знали бы вы правду, ваша история не представлялась бы вам столь романтичной.

Васильчиков убрал материалы в портфель и ушел.

Где-то на задворках, в тихом уютном кафе, сидели секретарь покойного олигарха Виктория Мамонова и жена Юрия Галина. Они пили кофе и тихо беседовали.

— Ты знаешь, Галя, я всегда к тебе относилась с теплотой, — говорила Виктория Львовна.

— Я вижу, вас что-то беспокоит.

— Твоя безопасность. У Дмитрия Николаевича имелся штат коммерческой разведки, по-другому это называется промышленным шпионажем. В последний год, когда здоровье его ухудшилось, он перепрофилировал отдел — ему всюду мерещились убийцы. Ребята поработали на славу. Они следили за всей семьей и есть интересные результаты. Мы продолжим наш разговор после того, как ты встретишься с одним из сотрудников.

— Это важно?

— Очень. Завтра в девять вечера встретишься с ним в кафе «Аист». Он сам к тебе подойдет. Если за тобой не будет слежки, отведет тебя в штаб-квартиру и покажет кое-что. Потом мы с тобой созвонимся.

— Я сделаю все, как вы сказали.

— Умница. Только не подавай виду… Что бы ты ни узнала удивительного и странного, ты должна оставаться спокойной. А теперь ступай домой.

Сидевший у окна Олег проводил Галину взглядом, взял свой бокал с пивом и пересел за столик Виктории.

— Вы мне сказали, Олег, что уже свободны и можете приступать к работе.

— Да, я свободен, как чайка над морем.

— Вы ее видели?

— И даже запомнил.

Виктория достала из сумочки конверт.

— Здесь ее адрес и пять тысяч. Аванс на непредвиденные расходы. Снимите себе квартиру поблизости от ее дома за мой счет. Можете не стесняться. Выбирайте лучшее из того, что предложат. К работе приступайте с завтрашнего дня.

— Мне понадобится машина. Эта пташка приехала сюда на «Ягуаре». Бегом мне ее не догнать.

Вика положила на стол ключи:

— Темно-синий «БМВ» пятой серии стоит перед входом в кафе. Документы в «бардачке», доверенность заполните сами, на бланке уже стоит моя подпись.

К ключам присоединился сотовый телефон.

— Наберите цифру «шесть», и я буду на связи.

— Из вас, Вика, получился бы отличный детектив.

— Я приучена продумывать свои действия. Экспромты и нежданчики — ваша прерогатива. Я теоретик, вы практик.

Когда Виктория ушла, Олег посмотрел в окно. Ко входу подъехал лимузин, из него вышел Вэл, помог даме сесть, и машина уехала.

«Знать бы, что творится в черепушке этой загадочной бестии», — подумал Громов.

Юрий Кайранский уже прилично нализался в одном из ночных баров. Начинал пить с каким-то мужиком, теперь перед ним сидела молоденькая девчушка и очень внимательно слушала чушь, которую он нес. Как всегда, он убеждал в своей гениальности и бездарности, недальновидности издателей.

— Мне ничего не надо доказывать, Юра, я все твои рукописи читала. Ты гений! — сказала девушка.

— Врешь! Где ты могла их взять?

— Я работаю секретарем в издательстве. Тайком ксерокопировала их и уносила домой.

— Врешь!

— Я живу рядом. Хочешь, пойдем, я тебе их покажу. Он мутным взглядом окинул девушку. Особенно ему понравились ее коленки.

— У тебя есть дома выпивка?

— Конечно.

— А папа с мамой?

— Я снимаю квартиру. Живу одна.

— Ладно, пошли.

Ему пришлось обнять девчонку, чтобы, встав, не свалиться на пол. От ее волос приятно пахло.

— Вообще-то я жене не изменяю, в отличие от своего брата. Но все мы люди, все мы человеки.

— Скажу тебе по секрету, я в тебя немножко влюблена.

— Верю. Вообще-то я не урод. Но влюблена ты не в меня, а в мой талант.

Девушка остановилась и поцеловала его в губы.

— Я целую тебя а не талант. До него докопаться сложнее.

— Я не против, если ты повторишь эксперимент.

— Потерпи до дома. Осталось совсем немного.

Не прошло и десяти минут, как они очутились в небольшой квартирке.

— Слишком светло, — недовольно сморщился Юрий, отворачиваясь от низко висевшей люстры.

— Я хочу, чтобы ты видел полки с твоими рукописями. Снимай пиджак, садись на диван. Будешь читать вслух.

— Зачем?

— Хочу услышать голос автора. Об этом можно только мечтать.

Она раздела гостя по пояс и сунул ему в руки лист бумаги.

— Читай.

Юрий прикрыл ладонью левый глаз, вероятно, чтобы не двоилось, и начал читать:

«…Рано или поздно я все равно ее убью. Когда кислород в акваланге заканчивается, человек начинает задыхаться. Моя жена — пустой акваланг, а мне необходим воздух. Вдохновение! Порыв! Я чувствую, как задыхаюсь. Ты одна способна оживить меня и придать мне сил. Я уже все продумал…»

— Постой, что за чепуху ты мне подсунула? Маразм. Ничего похожего я не писал.

— Извини, Юрочка. Этот хлам попал ко мне случайно. Сейчас дам твою рукопись.

— Хватит. Принеси выпить.

Девушка вернулась с подносом и в чем мать родила. Поставила поднос на стол и начала раздевать отключившегося Юрия. Когда она легла рядом, из-за ширмы вышел мужчина с фотоаппаратом и продолжил съемку с близкого расстояния.

— Ну хватит, Рудик. Выключи наконец эту дурацкую люстру. Я устала и хочу спать.

В девять часов утра Олег уже был на своем посту. Он сидел в машине напротив четырнадцатиэтажного элитного дома и поглядывал на подъезд, попивая кофе из термоса. Рядом на сиденье лежал фотоаппарат с мощным объективом.

Возле другого дома на другом конце города остановился шикарный автомобиль. Из подъезда вышла Виктория и села рядом с пожилым мужчиной. Машина тронулась. Стекло между салоном и водителем было поднято.

— Что-то срочное, Виктория? Мы могли бы поговорить вчера на панихиде. Я опаздываю на совещание.

Она молча подала конверт. Мужчина вынул содержимое — несколько фотографий и ксерокопию документов.

— Где вы это взяли?

— Нет времени говорить о деталях, достопочтенный господин Левинсон. Вся документация через сутки или раньше будет в Москве. У вас есть время перебросить свои деньги в оффшоры. Вы в списке, и с этим ничего не поделаешь. Ваши фотографии и негативы находятся под моим контролем. Могу назвать имя еще одного человека, находящегося в Испании. Он тоже успеет спрятать концы в воду, если вы его предупредите.

— Что требуется взамен?

— Нужна трансплантация в клинике Святого Антония. Тогда, когда скажу я.

— Решаемый вопрос.

— Понадобится донор. Изуродованный труп с годным для пересадки сердцем.

— И это не проблема.

— Остальное обсудим позже. Предупредите Привалова, пусть снимает деньги и уносит ноги из Испании. Остальных спасти не удастся. Маховик запущен — вопрос не дней, а часов. И учтите, Яков Михайлович, все негативы с вашей физиономией в компании русской мафии под моим надзором. А вы знаете, что на испуг меня не возьмешь. Спасайте свои деньги и молитесь на вашу спасительницу. Через полгода я передам вам компромат.

Виктория постучала в стекло. Машина остановилась.

Юрий продрал глаза и ничего не понял. Рядом лежала голенькая малолетка, он тоже был голый. Чужая квартира, похожая на клетку.