Там, где обрывается жизнь: повести - Михаил Март

— Скончался на шестьдесят третьем году жизни. Не такой уж и старый, а выглядел на все восемьдесят. Сердце у него больное. Наследственная болезнь. Детям тоже передалась, сыновьям. Внучка здорова.

— Полное досье.

— Под него я копал много лет, но и десятой доли правды не знаю. Жизнь и деятельность Дмитрия Кайранско-го за семью печатями.

— И много у него наследников?

— Сейчас посчитаем. Старший сын Аркадий и младший Юрий от первого брака. Ребята уже не очень-то молодые. Кого родила вторая жена, не известно. Но тоже ребеночку около сорока. У братьев есть жены. У старшего дочь. А еще та самая модель — Даша Туманова. Правда, женить на себе старика она так и не успела, иначе все захапала бы.

В общем, наследников хватает, жди резни. Есть за что глотки друг другу грызть.

Машина свернула в лес и остановилась. Тимофей достал кофр с заднего сиденья.

— Аппаратура всегда при мне. Тебе дам бинокль, а я возьму «Canon» с телеобъективом. Забор высоченный, а участок в два гектара.

Люди в траурных нарядах расхаживали по огромному залу. Антураж напоминал старинный замок: средневековые рыцари, застывшие на постаментах, портреты известных полководцев на стенах, на портрете хозяина дома, одетого в парадный мундир, черная лента. В интерьер не вписывались грубо сколоченный постамент и облезлая трибуна с гербом Советского Союза. На нее взошел молодой человек лет тридцати пяти и похлопал в ладоши.

— Прошу внимания. Некоторым вынужден напомнить, что я адвокат Максим Савельевич Трубников, хотя за глаза меня некоторые интеллектуалы называют стряпчим или ходоком по делам. Хочу всех предупредить, что я выполняю последнюю волю умершего. Завещание будет оглашено через шесть месяцев и ни днем раньше. Наберитесь терпения. Я устал от вопросов.

Адвокат сошел с трибуны и смешался с толпой гостей.

— Лично я ему никаких вопросов не задавал, — достаточно громко произнес младший сын усопшего Юрий, подливая себе водки. Очевидно, он выбрал это место не случайно — здесь, на столике, стояло множество бутылок с напитками.

— Прекрати пить, — одернула его жена. — Ты едва на ногах стоишь.

— Имею право. Я всегда предпочитал независимость. Отец мне ничего не дал. И я ему ничего не должен. Если бы не ты, я подох бы в нищете, но ползать на коленях перед тираном не стал бы.

— Слава богу, что об этом никто не знает.

На другом конце зала стояло единственное кресло, и его занимала знакомая нам по Испании женщина по имени Виктория. Рядом стояла дочь. Ее эта церемония угнетала.

— Почему на поминках не пьют шампанское? — спросила девушка.

— Потому что его пьют на свадьбах. Скорбь и веселье — разные категории, — ответила мать.

— Судя по лицам присутствующих, больше подошло бы шампанское.

От толпы отделился мужчина высокого роста, привлекательный, со спокойным лицом и очень проницательным взглядом.

— Почему вас не было на панихиде, Виктория Львовна?

— Он поцеловал ей руку и чмокнул дочку в щеку.

— Рейс из Испании прилетел с большим опозданием.

— Ты хорошо загорела, Лерочка, — улыбнулся он девушке.

— Погода радовала, Аркадий Дмитриевич. Позвольте выразить вам свои соболезнования. Что будет с фирмой вашего отца?

— Я лишь генеральный директор, а не владелец. Через полгода узнаем.

— Если доживете, — резко заметила Виктория.

— Даже так? На меня готовят покушение?

— Готовит. Ваше сердце. Оно не в лучшем состоянии, чем было у вашего отца.

— Я отлично себя чувствую.

— Он тоже не жаловался. Болезнь вы унаследовали от своего отца. Остальное вторично.

— Понимаю. Вот почему он заставил меня и брата пройти полное обследование. Я успел забыть об этом.

— Я вам напомню, если вы меня навестите в ближайшие день-два.

— Вы останетесь здесь?

— Только на то время, которого хватит, чтобы привести здесь все в порядок. Потом я сдам вам ключи.

— Отец очень высоко ценил вас как личного секретаря и домашнего врача. Вы можете жить здесь столько, сколько сочтете нужным.

— Благодарю за доверие.

— Тем более что хозяина усадьбы объявят только через полгода.

— Мне столько времени не потребуется. А что здесь делает эта шлюха? — Виктория кивнула на молодую красивую девушку, стоящую в одиночестве у стола с рюмкой коньяка в руках.

— Ах, вы про Дашу! Ее открыто игнорируют. Она присутствовала на кладбище и приехала сюда. Возможно, в последний раз. Она уже не невеста.

— Статус наследницы еще остается за ней. Как бы она вам всем не утерла носы.

Аркадий внимательно посмотрел на собеседницу:

— Как я сразу не догадался. Все документы отца проходили через вас. И завещание в том числе.

— Не разыгрывайте из себя шута, Аркадий. Однажды я вам отказала в просьбе. Не рассчитывайте на второй шанс. Где ваша жена и дочь?

— Я не стал их вызывать. Они отдыхают на Мальте.

— А вы развлекаетесь с блондинкой по имени Юля. Лишний повод угодить в могилу следом за отцом. Дарья своего добилась. Думаете, Юля лучше? Одного поля ягоды.

Аркадий покосился на Леру. Девушка их не слушала.

— Любовницам не на что претендовать. У меня нет таких средств, как у отца. К тому же я женат и у меня есть дочь.

— Ровесница Юли. Но это не мое дело. Как врач я советую вам в первую очередь позаботиться о своем здоровье.

— Каким образом? Бросить пить, курить, забыть о сексе?

— Поменять больное сердце на здоровое.

— Вы шутите?

— Пошутим вместе на эту тему завтра в полдень в кабинете вашего отца.

— Вы меня заинтриговали.

— Интриги не мой профиль. Я человек дела.

Промозглая осенняя погода не прибавляла комфорта. Дул сильный ветер. Сидеть на дереве в сумерки на ветру могли только сумасшедшие или репортеры. Одна радость — вовремя купленный коньяк, который согревал душу. Пили «Хеннеси» из горлышка и стучали зубами.

Старый дом через хорошую оптику просматривался во всей своей красе.

— Началось, — сказал Тимофей, глядя в объектив фотоаппарата.

Олег прильнул к биноклю.

На крыльцо вышла очень эффектная девушка в норковой накидке. Она прошла на стоянку к «Мерседесу» и села в машину.

— Кто это? — спросил Олег.

— Невеста покойника Дарья Туманова. Теперь у нее участь аппендикса: удалят и выбросят. Видишь, даже машину к подъезду не подали. Откровенное презрение.

— У старика губа не дура. Такая краля любому мозги набекрень свернет.

— Смотри. А этим машину к подъезду подали.. — Мужик едва на ногах держится.

— Младший сын покойника Юрий. Якобы бизнесмен. Бездарь. Живет на деньги жены и пишет бездарные романы, которые никто не печатает. Непонятый гений.

Олег щелкнул языком:

— А женушка у него классная.

— Мужики из рода Кайранских имеют магнетическую силу. Бабы на них, как мотыльки на свет, слетаются. Усопший тому пример. Когда первая жена выскочила из окна, он уже через неделю женился на восемнадцатилетней няньке своих сыновей.

— А это кто? Почему один?

— Старший сын. Главный наследник. Так думают обыватели. Старик непредсказуем. Все состояние может достаться Дашке, которую ты видел.

— Внешне он производит приятное впечатление.

— Чужая душа потемки. У него тоже молодуха имеется на черный день. И это невзирая на жену-красавицу и дочь.

— Где же они? — спросил Олег.

— Странно, что их нет.

— Еще один тип. Молодой, а подруга старовата.

— Личный адвокат покойного Максим Трубников. О нем никто ничего не знает. Серая мышь, на публике не появляется. Тоже себе на уме. Со всеми держится ровно. Он-то точно знает, кому что достанется.

Прошло еще минут сорок, у дома осталась только одна машина. Совсем стемнело. В окнах замка горел свет, но никто больше не вышел.

— Коньяк кончился, Тема, поехали ко мне в номер. По дороге купим подкрепление. Ни одного знакомого мне лица я не видел. Зря потеряли время.

В гостиницу они вернулись продрогшие, с двумя бутылками коньяка и бутербродами. Разливая коньяк, Олег спросил:

— Кого из самых близких ты не видел на поминках?

— А что это меняет?

— В доме кто-то остался.

— Прислуга. Еще у покойника была секретарша. Ей он все доверял. Тоже темная лошадка. Сведений о ней нет никаких. Некая Виктория Львовна Мамонова. Ну и я уже говорил тебе о жене старшего брата и его дочери. Их точно не было.

— Сколько лет дочери?

— Лет двадцать.

— Как зовут жену и дочь?

— Не помню. Делами старика давно не занимаюсь.

— Возможно, они. Красивая женщина лет тридцати восьми и дочка лет двадцати.

— Мы можем позвонить в особняк. Не так поздно.

— У тебя есть телефон?

— Конечно. Я брал интервью у покойничка, и мы не раз перезванивались.

Тимофей долго копался в записной книжке, нашел нужный номер, набрал его и передал трубку Олегу. Долго не снимали трубку, потом послышался приятный женский голос: