Как люди открывали свою землю - Анатолий Томилин

Но самым удивительным оказался возраст находок. Сосудам было не меньше четырех тысяч лет! В то время племена, населявшие эти степи, уж точно не знали грамоты. А планы местности рисовать умели.

Недавно в Турции при раскопках древнего поселения, располагавшегося возле двуглавой горы, английский археолог тоже нашел план, нацарапанный на глиняной пластинке. По мнению специалистов, этой находке девять тысяч лет. Сегодня этот план-карта считается самым древним на всей земле. Так это или нет — кто знает… Может быть, есть где-то и еще более древние? Просто мы их пока не нашли…

Серебряная карта арабского географа

На большом острове Сицилия, посреди теплого Средиземного моря, в городе Палермо жил некогда арабский ученый-географ по имени Абу Абдалла Мохаммед Ибн-Идриси. Был он сыном богатого князя, много учился, путешествовал и считался очень мудрым человеком.

Жил тогда в Палермо и сицилийский король Рожер Второй. Происходил он родом из Нормандии, расположенной на северо-западе Европы, да вот судьба занесла его в жаркую Сицилию. Тут он и остался. Король Рожер отлично знал северные страны, гордился этим и любил географию. (Так ведь часто бывает — больше мы любим то, что лучше знаем…)

Услыхал король про ученого-географа. Люди говорили, что никто на свете не знает южных земель лучше. Велел Рожер позвать Ибн-Идриси. И когда тот пришел, предложил вместе составить самую большую, самую подробную и самую правильную карту всего обитаемого мира. Ведь король хорошо знал северные страны, а арабский географ — южные…

Идеи и знания — удивительные вещи. Они как неразменный рубль из сказки, который нельзя истратить и разменять, сколько ни пользуйся. Вот, например, представьте себе, что у вас есть яблоко и у меня есть яблоко. Если мы ими обменяемся, то у каждого так и останется по одному яблоку. И ничего не изменится. Но если у вас есть идея и знания и у меня есть идея и знания, и мы ими обменяемся, то у каждого станет по две идеи, и знаний станет тоже в два раза больше.

Ибн-Идриси согласился работать с королем. Ведь вдвоем они сделают больше, чем поодиночке, потому что смогут объединить свои знания.

«Но какой же материал достоин запечатлеть столь великий труд?» — спросил король у географа. Ему казалось, что обыкновенная бумага — слишком простой и недолговечный материал для их карты. Неизвестно, что ответил арабский ученый. Но король приказал выгрести из своей сокровищницы все серебро, которое там хранилось, переплавить и выковать из него такую большую пластину, какая только получится. Пусть на ней навечно будет нарисована замечательная карта, которую они составят.

Слово короля — закон. Принялись за дело сначала литейщики, потом кузнецы. Наконец четыре человека с трудом втащили тяжелый серебряный лист в рабочий кабинет географа. И с той поры целых пятнадцать лет Абу Абдалла Мохаммед Ибн-Идриси рисовал и резал, чеканил и выдавливал на мягком белом металле контуры стран и земель, известных ему и королю Рожеру.

Не дождался король карты — умер. Но арабский географ все-таки довел дело до конца.

Все получилось у него, как было задумано. На огромной круглой пластине изображены моря и реки, горы и пустыни разных стран, а на длинном свитке написано прекрасное объяснение к карте.

В одном только ошиблись и король, и географ. Серебро оказалось очень недолговечным материалом. Скоро наследникам короля понадобились деньги и… серебряная карта исчезла. Мы бы и не узнали о ней ничего, не сохранись у Ибн-Идриси ее копий, нарисованных на простой бумаге. Они много лет верой и правдой служили людям и даже сохранились до наших дней. Вот и подумайте, что долговечнее: серебро или простая бумага?..

На карте арабского географа собраны все самые передовые знания того времени. А рисовал он ее и чеканил примерно в середине XII века. Тогда люди еще не очень хорошо были знакомы со своей Землей, а то, чего не знали, выдумывали. Поэтому на карте Ибн-Идриси и Рожера Второго можно увидеть многое из того, чего нет на самом деле. Но это ошибки с точки зрения нашего времени, а восемь веков назад никто бы их и не заметил.

Кто такие путешественники!

Давайте откроем толковый словарь на букве «П» и посмотрим, что там говорится о слове «путешественник». Вот: «Путешественник, путешествователь, странствователь; кто находится на пути, перепутье, в езде, ходьбе или кто много ездил по чужим местам». Хорошее определение, нам годится. Потому что именно тот, кто много ездил «по чужим местам», их и открывал.

Только сначала давайте договоримся, что значит «открывать землю». Ведь она никогда и ни от кого не была закрытой! И сказать, что какие-то земли были когда-то никому не известны, тоже неправильно. Каждый путешественник, приезжая в чужую страну, встречал в ней местных жителей, которые хорошо знали свою родину. Для кого же такие путешествия были открытиями?

Прежде всего, для самих путешественников. А еще для своих и чужих народов, населявших те страны, откуда выехали путешественники, и те, куда добрались после долгого пути.

Но ни один путешественник не открыл ничего никому не известного, не нашел ничьей земли. Вся она принадлежала и принадлежит тем, кто на ней родился и вырос, кто ее обрабатывает и любит и называет родиной.

Самыми древними странствователями были, наверное, купцы и торговцы. Они ездили по разным дорогам и странам, покупали, продавали, обменивали товары. Одни хотели нажить при этом побольше богатства. Других гнали в дорогу не только нажива, но и любопытство или, лучше сказать, любознательность.

Нелегкими были у древних купцов-путешественников торговые пути: то реки, то болота, то леса, то горы; а дорог наезженных нет. Лишь кое-где встретятся тропинки, неизвестно кем пробитые. Не только нелегки были такие поездки, но и опасны. То непогода застигнет, то звери лютые нападут. Но страшнее всего — лихие люди.

В пустыне, в лесу ли — налетят разбойники: товары пограбят, купцов в плен уведут. На реках — ушкуйники — речные разбойники. В море — пираты на разбойных кораблях…

У морских бродяг каких только названий не было! Называли их норманнами — викингами, варягами. Называли пиратами и корсарами, флибустьерами и буканьерами, называли каперами, приватирами и рейдерами. Но как ни называй, все они — разбойники! Подстерегали купеческие караваны на морских просторах, грабили, убивали и — наутек…

Надо было и от погони уйти, и место подходящее найти, куда чужое добро спрятать. Далеко уходили разбойники в неведомые края. Открывали необитаемые острова и новые земли. Буйные морские скитальцы в чужих странах бывали не меньше мирных купцов. Выходит, что и разбойники путешествовали.

Где разбойники, там и солдаты. Где солдаты, там и походы. А раз так, то чем солдаты не путешественники?

Начинались войны, и кончались войны. В таких делах без дипломатов не обойдешься. Послы разных держав с незапамятных времен ездили из одной страны в другую, встречались, плели интриги. Собирали сведения, засылали шпионов. И писали обстоятельные доклады своим королям.

Смотрите-ка, выходит, что и дипломатия и шпионаж — тоже профессии, в которых без путешествий не обойдешься.

Разные причины выводили в прошедшие времена людей на дороги. Путешествовали мастера. Переходили каменщики из одного города в другой. Странствовали архитекторы и художники. Строили каменные палаты, чтобы века стояли. Переходили от одного мастера к другому ученики-подмастерья. Бродили по дорогам врачи. Чем больше дорог прошел человек, тем больше увидел. Многое увидел — многому и научился.

Однажды в Федеративной Республике Германии увидел я на дороге человека, который будто спрыгнул с картинки из старинной книги: широкополая островерхая шляпа с перышком, рукава-фонарики на толстой куртке и низкие сапоги с широченными голенищами. За плечами — рюкзак, расшитый цветными нитками. В рюкзаке — топор, да пила, да рубанок со стамесками. Нехитрый плотницкий набор. Кто таков? Разговорились. Оказалось, что в городе Гамбурге до сих пор существует цех бродячих плотников — тайное мужское общество. Чтобы стать его членом, надо не меньше чем на полгода уйти из дому и работать, не приближаясь к нему ближе чем на пятьдесят километров. И только когда постранствует новичок, постучит молотком в разных городах и деревнях, попилит и построгает вдосталь, в старинном доме на окраине Гамбурга примут его старейшины в свой цех.

Конечно, сегодня бродячие плотники — просто сохранившаяся традиция. Но в средние века странствования были необходимы для изучения ремесла.

В те годы даже студенты не учились с начала до конца в одном и том же университете. Поучатся немного и переходят в другой, потом в третий — из города в город, из страны в страну.