Ангел Тьмы - Феликс Эйли

выделялась на фоне прочих их знакомых. С одной стороны, Инес выглядела молодо, на тридцать с небольшим лет. С другой, в её взгляде и выражениях лица проглядывало нечто приходящее лишь со временем. Близнецы знали, что на самом деле Инес была ровесницей родителей и ей скоро должно исполниться сорок, но этот факт не отменял всей необычности её облика. «Тётя» была очень высокой – выше всех женщин и большинства мужчин в Последней Надежде – и крупной, но не полной. К тому же она очень странно одевалась и носила, казалось бы, несочетаемое – как правило, голубое платье с белыми рукавами и узором в виде лилий и чёрную широкополую шляпу с пером. И даже в детской Пересов Инес никогда не разлучалась со своим ярко-жёлтым зонтиком.

Но не только внешность делала «тётю» необычной – она знала очень много о прошлом. О том, каким был мир до победы демонов. И Инес рассказывала так живо, как не мог описать ни один автор учебника – словно видела те события собственными глазами. Поэтому Антуан и Элеонор всегда с нетерпением ждали её визита и с упоением слушали новые истории.

– Спасибо, тётя Инес, – сказал брат.

– Было приятно послушать, – будто закончила его фразу сестра.

Внешне они очень походили друг на друга – одного роста, с каштановыми волосами, зелёными глазами и мягкими, юношескими чертами лица. Школьная учительница биологии даже поражалась такому сходству, которым обычно не могли похвастать разнополые близнецы. Но больше всего людей удивляло и несколько смущало то, что Элеонор и Антуан почти всегда находились рядом и вели себя словно единое целое.

– Они были героями, – мечтательно протянула сестра.

– Безусловно, были, – согласилась Инес, – но война – это не только героизм и блеск побед, но и голод, грязь и сотни убитых. Помните и об этом.

С этими словами «тётя» заметно помрачнела и нахмурилась.

– Да, мы помним, – согласилась Элеонор.

– Сочинения о войне не раз писали, – вспомнил Антуан.

В действительности же они оба по-прежнему думали о победах Брата и Сестры, а не об ужасах Третьей Великой войны, о которых много говорили в школе.

– Вот и славно, – произнесла Инес, – правда, зачем я это говорю вам перед сном? – она улыбнулась, и это вышло немного натянуто.

– А если Брат и Сестра были так сильны, то почему они не предотвратили конец света? – Антуан задал вопрос, который его давно мучил.

Инес задумалась.

– Увы, я и сама не знаю этого, – «тётя» пожала широкими плечами, – я же не была там. Меня в то время и в помине не было.

– Но хоть что-то должно быть известно? – не унималась Элеонор.

– Только то, что они исчезли в неизвестном направлении, – с сожалением ответила Инес, – и никто этого не ожидал.

– И всё? – в голосе Антуана послышалось разочарование.

– И всё. На сегодня хватит – вам пора спать, – тон Инес стал более строгим, – Завтра у вас урок, и надо готовиться к экзаменам.

– Это да, – тяжело вздохнул брат. Он не хотел идти в школу, но дело было не совсем в учёбе.

– Я уже пойду – не буду засиживаться допоздна, – снова улыбнулась «тётя», – спокойной ночи, и пусть вам приснятся Эрнст и Изабелла.

Антуан и Элеонор встали, чтобы проводить Инес.

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, тётя Инес!

Когда она ушла из детской и закрыла дверь, Антуан и Элеонор посмотрели друг на друга. Близнецы оба мечтали о другой жизни – не о той, что ждала их завтра утром. А о той, что была в рассказах Инес, в те времена, когда четыре из пяти рас мира ещё не вымерли, а государства простирались на многие километры. Когда землю рассекали поезда, по морям ходили корабли, а в небесах парили могучие дирижабли. Когда Брат и Сестра были живы и дарили надежду, будто демонов можно одолеть…

– И почему мы – не они? – задал риторический вопрос Антуан.

– Я тоже не знаю, – вздохнула Элеонор.

– Обнимемся? – предложил брат.

Элеонор кивнула, и близнецы подошли друг к другу. Обнимаясь, они перестали думать о том, что будет завтра, и всё их недовольство жизнью куда-то улетучилось. Близнецы постояли рядом недолго и затем разошлись – Антуан забрался на верхний ярус кровати и прикрылся одеялом, таким же фиолетовым, как у сестры, а Элеонор нажала на выключатель у двери, и тёплые огни люстры погасли. Дети устроились поудобнее в своих постелях и закрыли глаза. Они оба в мыслях находились на Хексенбергских полях, где Изабелла и Эрнст девяносто два года назад победили нежить и демонов.

– Пока, Инес. Доброй ночи.

– И вам доброй ночи, – ответила женщина и закрыла за собой входную дверь.

Повернув ключ в замке, родители Антуана и Элеонор проследовали из маленькой прихожей с лестницей, что вела на второй этаж, в большую комнату, которая находилась прямо под детской. Это помещение служило семье и кухней, и гостиной. У эркера с окнами – такого же, как и наверху – стоял длинный деревянный стол с четырьмя стульями. На стене, за которой поднималась лестница на второй этаж, висели всякие картины и громко тикающие часы, под которыми находилась тумбочка с телефоном, а напротив выстроился ряд кухонных шкафчиков с плитой, раковиной и холодильником.

Отец семейства не так давно вернулся с работы – он был чиновником средней руки в правительстве города. Большой живот, густая каштановая борода и очки придавали Пересу-старшему солидный облик – вместе с тёмно-синим полосатым костюмом, который мужчина не снял даже во время долгожданного ужина. Мать близнецов была стройной, изящной женщиной. Свои длинные, почти чёрные волосы она собирала в хвост. Госпожа Перес пришла с работы раньше мужа и потому носила простое, но приятное на вид красное домашнее платье. Её тонкие руки с длинными пальцами, которыми она днём показывала разным детям, как следует играть на фортепиано, сейчас были заняты мытьём посуды.

Они проводили Инес и задержались на кухне. Когда мама сложила посуду в шкафчики, папа заговорил:

– Жаклин, мне не нравится, что дети так привязаны к этой твоей подруге, – голос у него был низким и тяжёлым – особенно после тяжёлого рабочего дня.

–