Том в горах - Ингвалл Свинсос

А с этим котом вот что было: два года назад его бросили на сетере хозяева. Они были не такие, как Пер и Лиза и их родители, они животных не любили. Кота привезли, только чтобы мыши в сарае не водились, не портили масло и сыр. Они так рассуждали: захочет вернуться с ними домой — хорошо, останется — горя мало; дома, в долине, ещё две кошки есть, к тому же с котятами. И уехали, ничуть не заботясь о судьбе своего Пелле. Он пристрастился бродить по лесу; в день переезда вернулся вечером на сетер, а там уже пусто, ни души.

Просто диво, как Пелле до сих пор жив остался. Сколько раз от лисы еле ноги уносил, а однажды за ним коршун погнался. Совсем недавно опять лиса напала. Хорошо, успел на берёзу вскочить, и всё же задняя лапа, правая, пострадала от зубов разбойницы. Оторвать не оторвала, но царапнула крепко, а тут ещё морозы, и рана воспалилась.

У Пелле уже вторая зимовка началась. Измучился, бедняга, отощал, кожа да кости. Добытчик он был никудышный, за себя и то постоять не мог как следует.

Том смело подошёл к нему. Пелле окончательно оробел, даже не шипел больше. Они постояли, обнюхивая друг друга. Неожиданно Том замурлыкал, потёрся о беднягу боком, точно старого друга встретил. Пожалел он Пелле, стал рану зализывать, да так усердно, что тот едва на ногах устоял.

Немного погодя Том повернулся кругом и пошёл по тропе обратно. Домой пора! Как бы увести чужака с собой? Он оглянулся, мяукнул, точно говоря: «Пошли! Со мной тебе нечего бояться!» И чужак как будто понял его — медленно заковылял следом на трёх ногах. Хоть и трудно ему было поспевать, они в конце концов добрались до сетера.

Вечером на овчине, которую папа постелил для Тома, лежало двое; Том с края, чтобы охранять нового друга. То и дело он принимался лизать раненую ногу Пелле, а тот тихонечко мурлыкал.

С того дня два одичавших кота стали держаться вместе. Ведь и люди, коли трудно придётся, помогают друг другу. Том старался не оставлять гостя надолго одного. Наловит мышей на сеновале и несёт в дом. Поедят вместе, потом идут к жёлобу. Зрелище небывалое: два одичавших кота, стоя рядом, облизывали ледяные натёки. Утолив жажду, возвращались в дом, где Том остался за хозяина.

* * *

— Папа, к Рождеству ты должен его привезти! — твердили Пер и Лиза. — Какой же это будет праздник без Тома!

Оба чуть не плакали от огорчения.

— Он же зябнет там в горах, — сказал Пер.

— И голодает, — подхватила Лиза.

Тревога за Тома всех угнетала. Ведь всё равно что член семьи был, а теперь вот — на сетере, за много километров от людей. Небось одичал уже, к человеку близко не подойдёт. Сколько случаев известно: оставь кота в горах на несколько недель, непременно диким станет. А Том полгода людей не видал. Папа и мама огорчались не меньше детей. Такой славный кот и на тебе, в беду попал! Будто без него мало животных, которые беспричинно страдают. Пусть кот не корова, всё равно человек за него в ответе. Такое же живое существо, и уж коли взялся — пекись о нём как положено. Кто о животных не заботится, хорошим человеком не будет, неполноценный это человек.

— В крайнем случае, — сказал отец, — придётся ружьё с собой взять. Лучше застрелить Тома, чем обрекать на мучения и погибель.

Что тут было! Пер и Лиза из себя выходили, добивались от папы, чтобы дал слово ружья не брать, не убивать Тома!

— Не поймаешь сейчас — приманим летом, как на сетер приедем, — сказал Пер.

И оба дружно закричали:

— Только не убивай Тома, папа!

— Ладно, ладно, не стану, — успокоил их папа. Разве ему самому этого хотелось?

Он ведь почему предложил: Тома пожалел, понимать надо. Но дети не унимались, твердили своё: верни им кота домой к Рождеству, да и только. А разве это возможно?.. Папа обещал: он сходит на лыжах на сетер, — но даже если посчастливится увидеть Тома, не приманишь его теперь. Небось дикий стал, всё равно как зверь лесной!

Как бы то ни было, обещал — надо идти. Накануне Рождества отец стал на лыжи и отправился в путь. И припасы захватил: бараний бок и бутылку молока. Пусть Том, коли жив, встречает праздник сытым! Лаз для него оставлен, — если догадался использовать, хоть спит в тепле. Не должен такой сильный кот пропасть с голоду в горах, лишь бы его лиса не задушила. Ведь рассказывают же про котов, которые сами ходят на охоту и приносят добычу из лесу! А Том и на кота не похож, такой здоровенный! Что ему стоит глухарку задавить. Пожалуй, с ним даже лиса не справится. Не всякий зверь померяется проворством с котом, в схватке он яростный и жестокий враг, его когти страшное оружие. Словом, не сгинет Том, не пропадёт. А вот удастся ли приручить его опять — ещё вопрос. В этом вся беда. С того самого дня, как Тома забыли в горах, у всех душа не на месте… Заставили вот слово дать, что не застрелит кота, а ведь лучше бы сразу его прикончить — дикая жизнь хуже смерти.

* * *

Возле сетера отец увидел следы. Весь снег вдоль и поперёк исчертили, кое-где настоящие тропки протоптаны. От радости он чуть «ура» не закричал. Жив Том! Отец поспешил подъехать к дому: вдруг кот там — тогда закрыл лаз, и готово, не уйдёт. Как бы ни одичал Том, всё равно справлюсь! Опасно? Ничего, лишь бы на Рождество кот был дома, у Пера и Лизы. Торопливо снимая лыжи подле крыльца, отец думал, что, если бы можно деньгами помочь, он бы любую цену дал — заполучить бы Тома домой. Ещё раз посмотрел: всё правильно, следы сходятся на дорожке, которая ведёт к лазу в двери. Теперь снять рюкзак, прикрыть им отверстие… Готово. И он рванул дверь, хотел вскочить внутрь и тотчас захлопнуть её за собой. Какое там! В тот же миг что-то юркнуло у него между ногами, какой-то зверь прыжком очутился на снегу. Так быстро это случилось, что отец не успел и рукой пошевельнуть. Зверь выбрался из сугроба — ну да, кот, но какой-то другой, не Том, вот те на! Небольшого росточка, грудь и живот белые, только спина чёрная. Опомнившись, отец позвал его:

— Кис-кис-кис! — и протянул руку к коту, И тут он окончательно растерялся. Из сарая вышел… Том, сам Том! Огромный, чёрный, вдвое больше этого тощего котишки! У отца даже голос пропал от неожиданности: стоит, смотрит и слова вымолвить не может. Зашагал было по глубокому снегу к меньшему коту, вдруг остановился, глядя на Тома. Точно только сейчас до него дошло, что это действительно Том, не привидение какое-нибудь.

— Том, Том, котище дорогой, Том, иди сюда!

Даже голос дрожал у отца. «Неужто не поймёт, что я с добром? А?! Ведь дома Пер и Лиза так его ждут!» А Том словно окаменел, лишь зрачки то расширятся, то сузятся. Вдруг какое-то движение: это чужой кот бросился наутёк. Огромными скачками через снег к коровнику. Отец сразу приметил, что у того неладно с задней лапой.