Охота на уродов - Илья Рясной

Сердце за сына у нее было не на месте. Хотя, по большому счету, она знала, что путь его определен раз и навсегда, но боялась признаться себе в этом. Не в ее силах было разомкнуть заколдованный круг. Родился он у нее в тюрьме и, скорее всего, в мир иной уйдет оттуда же. Папаша - интересно, кто он был? У нее были разные предположения на сей счет, но наверняка она утверждать ничего не могла. Однако одно знала точно - это был человек не с одной судимостью, других она по молодости не признавала.

Она еще раз перекрестилась. И стала собираться. Ей нужно в церковь, поставить свечки, помолиться перед ее заступником Николаем Угодником, потом переговорить с батюшкой и идти торговать иконками в лавке Софринского предприятия, производящего церковные предметы. Это занятие приносило какой-никакой доход и наполняло ее благостностью.

А Тюрьма шел легкой походкой по городу. Светило солнце. Настроение, обычно невеселое в последние дни - никак не мог забыть мольбу в глазах того хачика, - сейчас отступило. Этот день вроде не должен преподнести никаких подлостей.

Компашка уже собралась в подвале. Туман успел вогнать себе в вену героин и сейчас отходил Глаза его были мутноватые, но способность ориентироваться в окружающем мире уже к нему вернулась.

У Кикиморы сиял свежий фингал под глазом.

- Кто тебя? - спросил Тюрьма.

Она не ответила. Ясно - Туман постарался. Он дулся на нее второй день. Причина для тех, кто знал его хоть немного, лежала на поверхности - он не мог простить ей тех двух разбитых меткими выстрелами бутылок и своей неуклюжей стрельбы. Поэтому фингал под ее глазом был закономерен.

- Будешь? - кивнул на шприц Туман.

Тюрьма отрицательно покачал головой. Героином он не увлекался. Пробовал раза два-три, не понравилось, так что предпочитал стакан водяры или хороший косячок. Садиться глубже на иглу не хотелось. Он, родившийся в тюрьме, отлично знал, от чего можно забалдеть - и от гуталина, и от бензина, но знал, и что делается с людьми после этого.

- Дурак, - загундосил Туман. - Это же "герыч", чистяк!

- Не, не хочу.

- Чмошники. И ты, и Шварц. Кайф им не в кайф, - злобился Туман, который становился раздражительным после дозы героина. - Одна Кикимора человек.

Он притянул ее и поцеловал. Она посмотрела на него с признательностью и любовью.

Шварц, нацепив наушники, слушал музыку и тягал гантелю методично, как механизм. Эта методичность бесила Тумана, и он зло зыркал на своего приятеля.

Шварц отбросил гантелю и сорвал наушник. И, поймав на себе злой взгляд, спросил:

- Че?

- А ниче! Че делать будем? - уставился на него немного косыми оловянными глазами Туман.

- А че надо делать? - не понял Шварц.

- У нас стволов целый чемодан. А ты железо тягаешь, придурок! воскликнул Туман.

Шварц засопел обиженно, но промолчал. Разговор опять вышел все на ту же главную тему, вокруг которой велся в последнее время, - что делать с оружием.

Все разговоры сводились к незатейливым и по большей части отчаянно глупым прожектам.

- Давай соседа моего охерачим, - предложил Тюрьма. - У него бабок немерено. "Форд" есть.

- Нет, - возразила Кикимора. - Лучше дядьку моего, мамашиного брата. У него свой хозяйственный магазин. И деньги он дома хранит.

Обсуждать это было забавно, но до осуществления планов было ох как далеко.

- А давай мента завалим - предложил Тюрьма, который с молоком матери впитал ненависть к людям в серой форме.

- Давай, - не слишком уверенно кивнул Туман. - А на хрена?

- Чтобы их, сук, меньше стало.

В общем, в очередной раз ни ясности, ни консенсуса по этому вопросу достигнуто не было Разговор зашел в тупик, всем стало как-то скучно, и Шварц сказал:

- Как крысы тут сидим, в подвале. Давай на озеро. Искупнемся.

Предложение было заманчивое. Нагрянули теплые деньки, и озеро уже прогрелось.

- Пошли, - решил Туман, поднимаясь. - Шевелись, Кикимора. Что, жопой приросла? - он подтолкнул ее.

До озера было идти с полчаса. Тюрьма по дороге купил всем мороженое и бутылку "чернил" - какой-то бормотухи, качество которой вполне соответствовало цене.

- Бля-я, - потянулся Туман, прижмуриваясь на ярко-синее высокое небо. Ласковое весеннее солнце немного улучшило его самочувствие и настроение.

Путь лежал через квартал пятиэтажек овощеводческого совхоза, замороженные стройки и обширный холмистый пустырь. Вот и озеро. Место это не пользовалось популярностью у нормальных людей. Там в основном собиралась бомжующая пьянь, которой вполне годилась эта грязная лужа и которая отлично себя чувствовала в густом кустарнике.

Туман скинул ветровку, стянул рубашку и джинсы. Шварц снял майку и с удовольствием поиграл накачанными мышцами. В последние месяцы он активно жрал протеиновые таблетки и мышечная масса его заметно росла, к неудовольствию и зависти хилого Тумана.

- Кикимора, а слабо без ничего искупаться? - крикнул Туман.

- Не слабо! - с вызовом ответила она.

- Ну так давай.

Она скинула платье. С утра она сама рассчитывала уговорить всех сходить на озеро, поэтому на ней был синий с желтыми полосами купальник. Она потянулась к застежке купальника на спине и расстегнула ее. Бомжи, пьющие на берегу отраву, покосились на нее с интересом. Но Туман воскликнул:

- Во шлюшенция! Я хренею!

- Дурак!

- Сама дура.

- Он улегся на землю, оперевшись затылком о старую, дырявую шину, почесал пузо и прикрыл глаза.

Шварц разбежался и с низкого обрыва бултыхнулся в озеро. Туша его шлепнулась так, будто тюлень вошел в грязную воду. С этого места они постоянно прыгали в воду, тут было глубоко и ныряльщики не боялись расшибиться.

Тюрьма разделся, он был татуирован, как дикарь из сельвы, с ног до головы. Почесался под мышками. Разбежался. И тоже сиганул с обрыва.

Так бы день и прошел спокойно, если бы не появление конкурирующей фирмы.

Они шли неторопливо, как стадо животных, метящих свою территорию. Разлилась бутылка и послышались крики - это стадо набрело на бомжей и походя их затоптало Послышался звук удара, звон - бутылку разбили о голову одного бомжа, а другого повалили и отпинали - быстро, жестоко. Еле передвигая ноги, отхаркиваясь кровью, всхлипывая, бомжи рванулись наутек.

- У, бля, - воскликнул Тюрьма, выпрыгивая из воды на берег. - Хорь со своей шоблой. Ноги делаем!

- А хи-хи им не хо-хо, - хмыкнул Туман.

- Двигаем! - Тюрьма схватил шмотки.

- Да пошли они.

Между тем время было упущено, и смываться было уже поздно.

- Бляха, Туман, - развел руками Рома Хорьков по кличке Хорь. Ему стукнуло девятнадцать годков. Здоровенный, с длинными руками и дефективным лицом, в жизни он, кажется, не собирался заниматься больше ничем, как до старости шататься со своими корешами по улице, нещадно колотить бомжей, случайных прохожих, подворовывать из дач. Со своей свитой численностью человек в десять он твердо решил сегодняшний день ознаменовать приятными приключениями, а для этого старые враги в лице Тумана и его компании подходили как нельзя лучше. С криком команчей на тропе войны шобла устремилась вперед и взяла "тумановцев" в кольцо.