Охота за Красной Шапочкой - Роньшин Валерий

— Что — странно?

— Предохранителя почему-то нет.

— Особая модификация, — объяснил Суперопер. — Без предохранителя.

— А если случайно на курок нажмешь?

— А ты случайно не нажимай. Запомни на будущее, парень, — настоящему оперу предохранитель ни к чему. Мне эта игрушка несколько раз жизнь спасала лишь только потому, что я сразу начинал стрельбу, не валандаясь с предохранителем.

Практикант принялся с опаской запихивать пистолет в сумку.

— Куда кладешь, студент? — краем глаза заметил Молодцов. — У настоящего опера оружие всегда должно быть под рукой. Ясненько?

— Ясненько, Григорий Евграфыч, — Чайников послушно переложил пистолет из сумки в карман куртки.

А Суперопер, достав из своего кармана сотовый телефон, позвонил домой. Он сообщил Димке, что их поездка в Штаты откладывается. И в двух словах объяснил почему. Но слышимость была плохая и Молодцов-младший все понял через пень-колоду.

Практикант тем временем обнаружил у себя в сумке какой-то сверток. Он вынул его, развернул и приятно удивился.

— Ой, мама мне пирожков положила. Угощайтесь, Григорий Евграфыч!

— С чем пирожки-то?

— С повидлом, с мясом, с капустой…

— Ну дай один.

— А вам с чем?

— Да с чем попадется.

Чайников протянул Супроперу пирожок.

— Звать-то тебя как? — спросил Молодцов, откусив сразу полпирожка.

— Саша, — застенчиво представился практикант. — А можно — Шура. Как хотите называйте. Мама меня, к примеру, Зайчиком зовет.

Глаза Суперопера насмешливо блеснули: — Ты мне вот что скажи, Зайчик, на кой черт ты в угрозыск подался?

— Я и сам не знаю, — откровенно признался Чайников. — Надо было после школы куда-то поступить. Я хотел в Академию культуры, на эстрадное отделение. Да по конкурсу не прошел. А тут прочел объявление, что в школу следователей набор…

— Так ты, выходит, певец?

— Почему певец?

— Ну раз на эстрадное отделение поступал.

— Нет, я на пародиста хотел учиться. Я умею разными голосами разговаривать.

— А моим можешь?

— Конечно, могу.

— Скажи чего-нибудь.

— Не лови ворон, парень! — закричал Саша Чайников голосом Суперопера.

— Неужели я так орал? — усмехнулся Молодцов. — Ты уж извини меня, Шура.

— Ну что вы, Григорий Евграфыч, — смутился Чайников. Впереди показалась Бармалеева. Въезд на улицу был перекрыт милицейскими машинами. Не успел Суперопер открыть дверцу «уазика», как к машине подбежал командир спецподразделения «Молния».

— Майор Нахнюпа! Разрешите доложить обстановку, Григорий Евграфыч?!

— Докладывай, майор, — разрешил Суперопер, вылезая из кабины.

— Бойцы вверенного мне подразделения оцепили улицу. Никого не впускаем и не выпускаем. Проводится оперативно-розыскная операция. Пока безрезультатно. Ни киллера, ни оружия, из которого были произведены выстрелы, обнаружить не удалось.

— А может, киллер ушел, — иронично прищурился Молодцов. — Вместе с оружием. А, майор?

— Никак нет, Григорий Евграфыч. Мои ребята свое дело знают. У них не то что киллер — мышь не проскочит.

— А где потерпевшая?

— В глубоком шоке. Так испугалась — слова не может вымолвить.

— Ладненько. Продолжайте операцию. И вызовите ко мне баллистика.

— Я уже здесь, Григорий Евграфыч! — откликнулся баллистик, подбегая к Супероперу.

— Ну чем порадуешь?

— Мы провели баллистическую экспертизу. Стреляли вон из того окна, — показал он на чердачное окно, — из автомата Калашникова. В салоне «Мерседеса» обнаружено три пули 7,62 калибра….

Молодцов кивнул:

— Генерал Громов мне об этом рассказывал. Что еще?..

Баллистик виновато пожал плечами:

— Все, Григорий Евграфыч.

— А у тебя, Нахнюпа?

— И у меня все. Мы обыскали весь чердак. Никаких следов.

— Еще не родился на свет преступник, который не оставлял бы никаких следов, — убежденно произнес Суперопер. — Пошли, Шура, на чердак.

Они поднялись на чердак. Отсюда вся Бармалеева была как на ладони. Но Молодцова мало интересовало, что там внизу. Он тщательно осмотрел оконную раму и участок пола под окном.

— Здесь явно работал не профессионал.

— Почему вы так решили, Григорий Евграфыч? — спросил практикант, внимательно наблюдая за действиями Суперопера.

— Профессионал всегда оставляет оружие на месте преступления.

— А зачем? Оно же ему еще может пригодиться, раз он профессионал.

Молодцов усмехнулся наивности практиканта:

— А затем, Шура, что, если он выскочит на улицу с оружием, он — киллер, а если выйдет с пустыми руками, он — обычный прохожий. Ясненько?

— Ясненько, Григорий Ефграфыч. Мне такое даже в голову не пришло.

— Послужишь с мое, парень, и не такое будет в голову приходить.

Суперопер вытащил из кармана портсигар с гравировкой: «Григорию Молодцову — мастеру силового задержания» — и достал папиросу.

— Бери, студент, — протянул он портсигар Чайникову.

— Спасибо, Григорий Евграфыч, я не курю.

— Правильно делаешь. — Молодцов задымил «беломориной». — Ты вот что, Шура, обыщи весь чердак самым тщательным образом. Сантиметр за сантиметром. А я пойду с потерпевшей поговорю.

Докурив папиросу, Суперопер вышел на улицу и разыскал майора Нахнюпу:

— Где Стелла Лебзак?

— Все еще в глубоком шоке.

— Это понятно. А поконкретней?..

— Я ее вон в тот бар отвел. — Майор показал на вывеску: «ДЕТСКИЙ БАР «БАРМАЛЕЙ». — Но вряд ли вы от нее сейчас чего-либо добьетесь.

Не ответив, Суперопёр направился к бару.

Бар был пуст. Только за дальним столиком сидела подавленная Стелла Лебзак, да за стойкой стояла скучающая барменша.

Молодцов подошел к стойке.

— У вас есть что-нибудь покрепче? — спросил он у барменши. — Такое, чтоб с ног валило.

— Пулемет, что ли? — усмехнулась барменша.

— Вроде того, — усмехнулся и Суперопер.

— Здесь вообще-то детский бар. Могу предложить только фруктовый коктейль «Хрюша» или молочный коктейль «Снежная королева».

Молодцов ткнул пальцем через плечо:

— Видите вон ту женщину в красной шляпке? На нее час назад было совершено покушение.

— Слышала выстрелы. Не глухая.

— Мне надо ее как-то взбодрить. Чтобы снять показания.

Барменша задумалась:

— Пожалуй, я ей сделаю коктейль «Крутая Мери».

— А он ее взбодрит?

— «Крутая Мери» кого угодно взбодрит. Даже покойника.

Барменша исчезла. А через минуту появилась с высоким стаканом в руке.

— Прошу, Суперопер, — протянула она Молодцову стакан.

— Вы меня знаете?

— Кто ж вас не знает?.. Слава Богу, грамотные; газеты читаем, телевизор смотрим…

Суперопер подошел к Стелле Лебзак. Она сидела неподвижно, глядя в одну точку на столе.

— Здравствуйте. Я следователь по особо важным делам, полковник Молодцов. Мне надо с вами поговорить.

Женщина никак не отреагировала. Суперопер протянул ей стакан.

— Выпейте, это вас взбодрит.

— Что это? — слабым голосом спросила Стелла.

— Лимонад.

Стелла Лебзак сделала маленький глоток и тут же подскочила как ужаленная.

— Да вы спятили! — заорала она на весь бар. — «Лимонад»!.. Это же «Крутая Мери», черт возьми!!!

— Совершенно верно, — невозмутимо отве тил Григорий Молодцов. — Надеюсь, теперь вы в состоянии рассказать о случившемся.

— Теперь в состоянии. — Жена банкира достала из сумочки пачку «Мальборо» и закурила.

— Я вас слушаю, — сказал Суперопер.

— Слушать-то особо нечего. Я ехала по Левашовскому проспекту. И когда повернула на Бармалееву, уронила на пол сигарету. Я наклонилась, чтобы ее поднять. В этом момент раздались выстрелы…

— А куда вы ехали?

— Здесь на Бармалеевой у меня парфюмерный магазинчик.

— Как вы думаете, кто вас хотел убить?

— Понятия не имею.

Стелла Лебзак сняла красную шляпку и поправила волосы. Молодцову вдруг показалось, что он уже где-то видел эту женщину.

— У вас есть враги? — спросил он.

— Я бизнес-вумен. Деловая женщина. И замужем за крупным банкиром. Естественно, у меня полно завистников.