А дело было так… - Михаил Высоцкий

А у нас зато репы! Нигде больше такого нет, только в нашем климате они и растут нормально. Видел я репки заморские, чахлые, квелые — не репы, а недоразумение какое-то. Зато у нас что ни репа, то красавица! Землю нашу репки любят, вот возим по всему свету, экспортируем, под личным протекторатом короля-батюшки торговля идет. Отец хотел было на первых порах прикрыть это дело: мол, несерьезно, некромант репами торгует, да как посмотрел, сколько за эти репки заморские гурманы золота платят — мигом подобрел. Вот и тянутся до горизонта репки всех сортов, а между ними нить дорожная кружит, петляет, и вот по ней-то и лежит мой путь.

Надо сказать, час на дворе стоит полуденный, пуста дорога — кто в город хотел, тот утром добрался, а кому из города надо, ближе к вечеру в путь отправится. Так что только мы с Малиновкой и шли, неспешно, по сторонам озираясь. Дракон уже не первый год беспредельничает, так что торопиться особо не стоит. Можно сполна насладиться окружающими пейзажами, а то у нас во дворце, конечно, картин хватает, но там все больше казни всякие, пытки, а также портреты со всеми анатомическими подробностями. Из пейзажей я только «Ночное кладбище во время грозы» неизвестного автора видел, висит у отца в кабинете. Конечно, картинка забавная, там зомби какого-то неудачливого некроманта на куски разрывают, но мне цветовая гамма не нравится. Слишком тона тусклые, неестественные, да и некромант уж очень знакомым кажется — кто его знает, может, тоже предок какой, неспроста ведь отец картиной этой постоянно любуется.

Зеленая репа, синее небо, белые облака — вот и происхождение нашего флага, по крайней мере до того, как отец приказал туда еще череп дорисовать. Хоть сейчас бери холст, кисть, краски и рисуй. Я, правда, в этом не сильно разбираюсь, но уверен, выйдет не хуже всякой авангардной мазни, да меня еще и раскручивать не надо, подписать картину «Сын короля-некроманта», мигом ценители прекрасного набегут. А еще лучше написать картину и умереть — «последняя работа принца, павшего от адского пламени дракона», да за такую картину на любом аукционе баснословные деньги отвалят, можно не сомневаться, даже если просто на белом фоне черный квадрат намалюю.

Эх, хорошо на свете жить… Идешь себе, дышишь свежим воздухом, за тобой верный конь плетется, солнце светит, птички поют, крестьяне работают — не жизнь, а блаженство! А главное — пальцем в тебя никто не тычет. Это в столице меня знают, а на десять верст[2] отойди, так народ не то что меня — короля не узнает! Что поделаешь, темные люди, пытались всякие умники заморские в народ идти, просвещать — да толку? Что тому землепашцу, кузнецу или кожемяке до «демократии» и «свободы слова», а за «гуманизм» и вовсе могут в морду дать, чтоб при детях такими нехорошими словами больше не ругался. Вот столице мыслители нужны, это да, ученые всякие да философы, без этого добра нормальному государству не обойтись, соседи засмеют. А тут всем и все едино, им бы лишь лихой люд в лесах не свирепствовал да подати божеские были, а кто всем этим делом правит и как — дела нет.

Честно говоря, я им даже завидую, да поздно уже что-то менять — меня образование испортило. Отец в свое время лучшие умы прошлого оживил, сыновей своих чтоб учили. Мне, правда, этих самых умов почти не досталось, братья здорово проредили их ряды, но даже того, что было, хватило с головой! Так что я, увы, окончательно и бесповоротно испорчен заразой науки, а сколько я нагрешил, когда в свое время из старой библиотеки сутками не вылезал… Как вспомню, так вздрогну: чтение вообще страшный грех, а чтение запоем, да не лубочных картинок, а научных трудов — за такое можно сразу веревку на шею и в ад. По крайней мере, говорят, что в иных странах до сих пор все буквы ведут от лукавого и за «грех книгочтения» сразу на кол сажают. Так что в этом смысле я великий грешник и каяться, честно говоря, пока не собираюсь.

Ближе к вечеру, когда багровый диск солнца стал садиться за горизонт, движение на дороге заметно оживилось. То и дело мимо меня проносились всадники и неспешно обгоняли пустые поводы — это торговцы с городского рынка домой возвращались. Пару раз узнавали, предлагали подвезти, но я отказался. Во-первых, потому что не устал — молодому человеку пройтись десяток-другой верст только в радость, во-вторых, из-за Малиновки. Ей ведь, бедной, на телеге прокатиться никто не предлагал, лошадям положено своим ходом идти, ну и я с ней за компанию прошелся. Чтоб не обиделась, а то я ее знаю. Малиновка у меня ой какая злопамятная, годами может обиду таить.

Постоялых дворов к ночи не нашлось, так близко от столицы их строить не принято, так что, поужинав, заночевали под открытым небом. Я — прямо на земле, всегда мечтал спать под звездами, чтоб нежно ласкал ветерок и убаюкивал тихий шелест листвы. Для Малиновки специальную спальную попону взял, самодельную, шерстяную, чтоб не мерзла, бедняжка, и комары не кусали — у нее кожа нежная, как у принцессы. Собственно говоря, братья, когда их еще много было, любили подшучивать: мол, у тебя не лошадь, а принцесса заколдованная — ты ее поцелуй, мигом в человека превратится. Но я так делать не стал, а то еще, не дай бог, действительно превратится. С лошадью я еще хоть как-то совладать могу, а принцесса, да с ее характером… Нет, пусть Малиновку кто-то другой целует, только когда меня рядом не будет, я где-нибудь в драконьей пасти спрячусь, там и то безопаснее.

Ночью кошмары не мучили, чужие руки в могилу затянуть не пытались, сладкие гурии не соблазняли своими пышными прелестями. Собственно говоря, как всегда. Я себе уже давно диагноз поставил, как умную книжку по психологии прочитал — на почве постоянного общения с семьей в моем сознании произошла подмена психологических категорий. И вместо того чтоб мечтать о подвигах и девушках, как каждый уважающий себя пацан, всю свою жизнь я мечтал, чтоб на завтрак в кашу никто не подмешал мышьяк, а перед сном не посыпал кровать чем-то ядовитым. В другой, не менее умной книжке вычитал, что у меня наверняка должны быть проблемы с либидо, потому что не родная мать, а зомби-кормилица вскармливала. Да и вообще, психологи забавные люди, пришел один такой однажды к нам в гости, то ли смелый слишком, то ли дурной, скорее последнее, и давай отцу рассказывать, что у того кризис среднего возраста на почве нереализованных амбиций. Королю-некроманту, которому скоро двести стукнет, о «кризисе среднего возраста» и «нереализованных амбициях» — отец даже казнить это чудо не стал. Говорят же, что дуракам везет…

Позавтракав, мы с Малиновкой продолжили наш долгий и тяжкий путь. Погода стояла по-прежнему ясная, теплая, редкие облачка лениво плыли по сияющему голубизной небосводу, высоко-высоко в небесах порхали ласточки, предвещая хорошую погоду. Тишь да гладь, да божья благодать — никаких тебе знамений да затмений, даже тучи воронья обходили стороной мою особу. А это значит одно из трех — или все будет хорошо, или я слишком незначительная особа, чтоб природа интересовалась моей судьбой, или все эти вестники грядущей беды работают только для тех, кто в них верит. Для иного человека и перебежавший дорогу таракан сулит скорую смерть, а у меня против примет верный иммунитет — поживешь десяток-другой лет в замке некроманта, так только в одну примету верить и остается. Бенедикт любил шутить, еще до того как евнухом в заморский гарем был назначен: «Если лежишь на плахе и к шее приближается топор, то голова у тебя скоро болеть перестанет». Вот это я понимаю, верная примета, тут даже нечего возразить, а остальное так, народный фольклор, и не более.

Хорошие у нас края. Говорят, за границей даже днем одинокому путнику в темном лесу ходу нет. Путнице и вовсе — только из дома выйдет, мигом какой бандит с насильничает. А ночью, по слухам, все по домам сидят за двойными запорами да дрожат от страха — у них там вурдалаки шастают, твари, которых даже самый высокий частокол не остановит. Говорят, в иных краях торговцы только караванами ходят, где охраны — целая армия. Говорят, что в лесах живут страшные ведьмы, которые воруют детей и готовят их в печке… Да много чего говорят — баек тоже хватает, но в целом так оно и есть. На то они и страны заморские, чтоб там ужасы творились, а у них, наверно, королем-некромантом детей малых пугают, страшным, как сама смерть… Что в принципе тоже верно — да и бандитов лесных еще ни одному королю приструнить не удалось. Ни одному, кроме отца, — он еще в самом начале своего царствования устроил тотальную зачистку, зомби все леса королевства прочесали, ни одного бандита не ушло, всех перебили. А чтоб новым не повадно было заводиться, издан был приказ: ежели в какой деревне лихой люд заведется, безобразничать будет, так стоит только слово в столицу черкнуть — специальный отряд зомби-зачинщиков мигом не только устроит карательный рейд, а еще и родню бандитскую до пятого колена своим чародейским чутьем вынюхает и изничтожит. Круто? Не то слово. Зато как эффективно! Один такой рейд — и вот уже больше ста лет про лесных бандитов в наших краях даже не слышали. Теперь, если волков да медведей не боишься, любой ребенок может в самом страшном лесу один ночевать, никто его не тронет.