Дневник Души - Дарья Река

Мы исследовали мир в надежде найти новые ресурсы пропитания. Вначале нам было страшно надолго уходить далеко, но мы становились смелее и ползли все дальше и дальше, возвращаясь к морю на закате только для того, что бы увидеть родителей. Они первые поняли, что пришла пора разорвать нашу связь окончательно. Я хорошо помню тот день, когда моя мама, как и родители других детей, не появилась в обычное время в лагуне. Когда мы вернулись, что бы увидеть их, лагуна оказалась пуста. Мы ныряли и звали родителей под водой, но ответа не было. Только луч их любви, который мы всегда чувствовали в своем сердце, говорил нам о том, что мы до сих пор вместе. Я смирилась с решением мамы, зная, что оно является единственно верным, но оно причинило мне боль, а из-за боли я не всегда могла чувствовать ту любовь, что она посылала мне. И тогда я становилась одинокой. Когда же я открывалась ее любви, то через нее я снова становилась с миром единым целым.

Вскоре мы, дети, покинули лагуну и поселились у реки с пресной водой, полной рыбы, которую мы могли поймать и съесть на суше. У меня родился ребенок, который был похож на меня еще меньше, чем я была похожа на своих родителей. Мой мозг был одним целым, а в его теле, казалось, жили двое. Один любил меня и хотел быть со мной, другой все время хотел покинуть, и я знала, что рано или поздно второй победит. Так и произошло, он уплыл со своей парой вниз по реке, когда пришло время завести потомство, и никогда уже не возвращался. Я знала, что он выжил, потому что и его сердце иногда открывалось моей любви, а через него – любви моей матери. Но это случалось редко, и все реже и реже, потому что это было возможно только, когда две его части становились одним. Я смирилась с тем, что не смогу подарить ему всю ту любовь, что чувствовала к нему и его детям. В какой–то момент я совершенно осознанно покончила с собой, разбившись о скалы.

Послесмертие №2

Освободившись из тела дельфина, я узнала, что совершив усилие и преодолев боль для того, чтобы эволюция свершилась, я получила право снова стать человеком. Моим уроком в этом воплощении было научиться идти вперед, не смотря на боль. Урок мой был пройден, Душа пела от счастья. Я была полна оптимизма, и мне не терпелось воплотиться на Земле…

И я родилась в Византии, в средние века, с тем, чтобы найти всех детей, которых сожгли тогда в Трое. Я взяла на себя миссию помочь им выжить. Любовь к детям, которую я не реализовала в теле дельфина, давала мне энергию, что бы выполнить ее.

Византия

Заметки на полях: И я молился, и все становилось хорошо....

Моя мама умерла от чумы через 7 лет после моего рождения. Перед смертью она окропила меня святой водой, велела помнить, что Бог всегда милостив и взяла с меня обещание стать священником. Я принял этот обет и исполнил его, когда мне исполнилось 14. До этого я жил в семье брата и помогал ему и его жене по хозяйству. Я мог бы остаться с ними, потому что Бог не дал им детей, и они относились ко мне, как к сыну, но обещание, данное матери, было сильней. Я всегда страдал от ее ранней кончины, но иногда остро чувствовал ее присутствие, оно отзывалось во мне теплом в сердце, и тогда я начинал плакать. Я не мог не выполнить слова, данного ей.

В церковь меня приняли без особой охоты, поскольку я не отличался умом и не годился в писцы, но меня взяли за мой голос. С тех пор каждый день я пел во славу Всевышнего. В свободное время я убирал церковный двор и играл с детьми, которые приходили на паперть просить милостыню. Я был ненамного старше многих из них, почти все они, как и я, были сиротами. Мы быстро подружились, и я часто украдкой носил им еду из церковной кухни. Настоятель знал об этом, но смотрел на это сквозь пальцы. Он был хорошим человеком, хотя, наверное, и побил бы меня, если бы поймал на горячем.

Шли годы, я уже давно перестал быть ребенком, но по-прежнему играл с детьми и носил им еду. Многие мои друзья тоже выросли и нередко помогали мне заботиться о малышах – сиротах. Мы находили им работу или семьи, где они могли бы прижиться. Во время чумы, много семей теряли детей, а дети – родителей. Так что, взять ребенка на воспитание было делом обычным. Мне нравился мой труд во славу Господа, и я молился ему с благодарностью даже тогда, когда дети не приживались в семьях, в которые я их отправил. Но я верил своей матери, которая говорила, что Он милостив, и я молился… и все становилось хорошо.

Когда я сам заболел чумой, мне пришлось уйти в лес рядом с городом, где жили прокаженные. Мне уже не нужно было быть священником. Я снял рясу и вел обычную жизнь: как все добывал еду, мылся, молился и пытался прожить еще один день. Очень часто я пел о том, как я люблю свою судьбу и Бога, который меня ею наградил. Я не кривил душой, я действительно был счастлив.

В лесу я познакомился с женщиной. Однажды ночью она сделала меня мужчиной. Это было для меня совершенно новым переживанием, в нем я познал Бога, который был нагим. И этот Бог притягивал и пугал меня одновременно. Мне хотелось осмыслить этот опыт, понять, перевести на понятный мне язык, но я не успел, потому что в то утро я умер…

Послесмертие №3

Умер я полный страсти и неги, переживая неземное блаженство. Моя Душа вознеслась на небо, воспевая женщин. Я пел о том, что женщины подобны Богу в своей красоте и могут напрямую говорить с ним. Ангелы, встречающие меня, согласно кивали мне в ответ.

А в процессе пересмотра я понял, что мой Возлюбленный и Наставник выполнил свое обещание и вновь воплотился на Земле. Его Душа приняла меня в свои объятья в теле моей первой земной женщины, и побудила стремиться к отношениям между мужчиной и женщиной. Теперь мне предстояло вступить в эту игру, и она не обещала быть легкой. В своих прошлых жизнях я научился обожествлять женщин за их красоту и презирать мужчин за их тягу к убийству. Я знал, что найти равновесие будет не просто. Только очень сильная Любовь могла преодолеть этот разрыв. Мой Возлюбленный согласился мне помочь. Я знал, что наша Любовь способна творить чудеса, но хватит ли мне мужества довериться ей на Земле? Это я мог выяснить лишь родившись вновь.

Япония

Заметки на полях:

Я жил по чести,И умирая, выполнял свой долг,Но не сумел,И нет во мне к себе прощенья,Я заслужил лишь унижение,Любви же я не заслужил…

Я стоял перед белой, пустой стеной, и задумчиво на нее смотрел. На стене висел только самурайский меч. Он достался мне в наследство от отца, и я как раз думал о том, что давно не пользовался им, и сегодня то же не придется тренироваться, так как я жду гостей. Пришло время приготовить еду и послать гонца, что бы он предупредил гейш. На этот вечер мне нужны три девушки, что бы развлекать моих гостей. Одним из приглашенных был наследный принц, которого сопровождали его придворные: важный чиновник и талантливый поэт. Цель их визита была банальной – они хотели приятно провести время, а по возвращении домой, вспоминать вечер без головной боли. Я, все еще рассматривая ножны меча, подумал, что по-своему люблю своих друзей. Я, как истинный самурай, был готов пожертвовать ради них жизнью, но совершенно не был готов участвовать в их развлечениях. С другой стороны ничто не мешало мне быть свидетелем их пира. Отправив гонца к гейшам, я приступил к приготовлению пищи. Я сварил рис по-особому рецепту и оставил его остывать, нарезал острым, как бритва, ножом рыбу, добавил имбиря. Для меня было особой честью готовить для моих гостей собственноручно, и я не мог доверить это ответственное задание никому другому. Когда еда была готова, я попросил благословить ее одного из Богов своего пантеона. Поставив ее на алтарь, я отправился почивать. Пришло время отдохнуть перед предстоящей ночью. Я снял с себя одежду, принял ванну и, закутавшись в халат, лег на матрас. Закрыв глаза, я почти сразу провалился в сон.

Мне снилось, что я, словно птица, парю над Землей, и заглядываю в окна домов, проникая, таким образом, в миры людей, которые там живут. Вот молодой парнишка, который готовится вступить в брак и продолжить род, вот девушка, которая завтра станет его женой, и их родители, уже все подготовившие к свадьбе. Мне слышны их мысли, волнение, суета. Мне немного смешно. В своем сне я очень мудрый и старый. Мне кажется, что я знаю, что произойдет с ними спустя много дней и ночей. Рано или поздно они уйдут с этой Земли, и все, что так волнует их сейчас – свадебные хлопоты, надежда на сына, желание получить должность при дворе, покажется им смешным и не нужным. Но время этому еще не пришло, сейчас время для треволнений. Я покидаю их и лечу в следующий дом. И вот удача, я попадаю в дом своей возлюбленной, чье имя – Чистый Ручей. Я улыбаюсь сам себе во сне, и беззастенчиво целую ее в губы,ни разу не позволяя себе сделать это на яву. Она машет рукой, как будто отгоняя налетевший ветерок и продолжает свои занятия каллиграфией. Меня умиляет, как она держит кисточку и морщит носик, и я задумываюсь, не повторить ли мне проказу снова. Но, в этот момент в моем доме скрипит дверь, и я немедленно просыпаюсь, как и положено воину. Еще даже не открыв глаза, я осознаю, что вернулся слуга и хочет мне что-то сообщить, но не может решить, стоит меня будить или нет. Я облегчаю ему задачу и зову его в спальню. Он почтительно склоняется в поклоне и сообщает мне, что гейшы прибыли вместе с ним, потому что их возничий заболел,и, значит, не сможет привезти их позже. Сейчас гостьи расположились в беседке для медитаций. Я велю ему подать им чай и сладости, и попросить их подождать там, пока не приедут гости.