Самый желанный - Селеста Брэдли

Несколько минут он трудился, но безуспешно. Колотить по сейфу не было смысла. Он пока не был готов имитировать ограбление. Сейчас он хотел только умиротворить кредиторов до тех пор, пока не добудет у Стикли остальные деньги.

Беда состояла в том, что он не помнил комбинацию цифр. Вроде бы она как-то связана с днем рождения отца, но его Вулф тоже не помнил. Несколько минут он осторожно крутил диск, но в памяти ничего не всплывало, лишь перед глазами возникло лицо родителя, выражавшее разочарование.

Оставив на время сейф в покое, Вулф перешел к собственной половине стола, обращенной к половине Стикли, как будто они действительно работали вместе. Опустившись в мягкое кресло, он бросил инструменты к ногам и с силой потер лицо.

В последнее время он не пил – надо же хоть на шаг опережать преследователей, но в голове стучало, он чувствовал слабость и дрожь в ногах. Женщина и виски – вот что ему нужно сейчас, но Вулф не смел воспользоваться этим лекарством: в ночных кошмарах он видел, что просыпается мертвым.

Вулф бесцельно стал рыться в ящике стола. Ничего дельного там не было – высохшие чернильницы, перья, оставшиеся со времен отца, правда, у задней стенки ящика обнаружилось пенни. Вулф сунул его в карман жилета, уперся локтями в столешницу и уставился на пустое кресло Стикли.

Как он его ненавидел! Их с детства связали друг с другом и придавили грузом надежд. Стикли, хотя и был ловким подхалимом, учился старательно и хорошо. Вулф же был зол, что его заставили получать профессию. Разве им не хватало денег, чтобы жить, как положено джентльменам?

Фонд Пикеринга – громадная куча денег, оставленная выжившим из ума шотландским деревенщиной, предназначалась наследнице, которая сумеет заполучить титул. Да вся история человечества не знала настолько бессмысленной траты денег, таких прекрасных, таких полезных денежек! Пальцы Вулфа жадно скрючились.

Он поднялся и медленно перешел к другой стороне большого двойного стола – на сторону Стикли. Конечно, Стикли придирчив и суетлив, но он не дурак. Он не оставит шифр от сейфа прямо на столе. Или оставит?

Черт возьми! Ему все равно некуда идти. За его квартирой следят, в этом Вулф был уверен. К тому же он уже несколько недель не платил хозяину. Тот мог именно сейчас выбрасывать его вещи на улицу. А потому из чистого любопытства Вулф открыл верхний ящик стола Стикли.

Безупречно четкие стопки бумаги разделялись аккуратными линиями карандашей и рядами бутылочек свежих чернил. Господи, какая скука!

В следующем ящике лежали конверты и чистая бумага – как будто Стикли было кому писать!

В третьем и последнем ящике находилась кожаная папка, перевязанная бечевкой. Интересно.

Вулф вытащил папку и уселся в кресло Стикли. Само по себе чтение его не привлекало, но почерк Стикли он знал не хуже собственного.

Весьма занимательно. Еще одно завещание. На сей раз завещание Стикли. Сначала там следовал длинный список различных ученых организаций, которые должны получить тот или иной экспонат из коллекции Стикли – на взгляд Вулфа, ни один ничего не стоил, – но в конце он прочел нечто, заставившее его удивленно распрямиться в кресле.

Все остальное Стикли оставил – включая значительную сумму накоплений и все будущие акции держателя фонда Пикеринга – сыну партнера отца Стикли. Вулфу. Человеку, который издевался над ним в детстве и приносил одни огорчения в зрелые годы. «Мой отец хотел бы, чтобы я поступил таким образом».

Вулф удивленно моргнул. Потом на его красивом, но осунувшемся лице расплылась злорадная улыбка. Ну что за идиот!

Когда через несколько часов в контору явился Стикли, свежий и подтянутый, как истинно добродетельный человек по утрам, то увидел, что Вулф сидит с должной стороны большого стола, уперев подбородок в сложенные замком руки.

– Бог мой! Ты сегодня рано.

Вулф улыбнулся.

– Это точно.

Стикли справился с удивлением, прошел к своей стороне стола и аккуратно поставил портфель, который носил каждый день на работу и с работы. Вулф рассеянно подумал, какую работу Стикли каждый день берет домой, если у них только один клиент? Кстати, интересно узнать, чем Стикли занимается весь свой строго спланированный рабочий день. При одной мысли об этом Вулфа накрывала тоска. Спрашивать он не стал.

– А я собирался послать тебе записку, – заговорил Стикли. – Мы на днях получили замечательное известие. В город вернулся герцог Брукмор. Прекрасно, правда? Теперь он протянет еще не один год. Мы сможем значительно увеличить фонд, так?

Вулф всегда собирал сплетни, а потому уже слышал, что нынешний маркиз Брукхейвен приехал навестить своего дядю Брукмора. Он так же слышал, что Брукмор обратился к новому врачу, и тот буквально сотворил с ним чудо. Следовательно, некая предполагаемая наследница еще нескоро начнет тратить свои денежки.

Вулф не верил в чудеса. Если хочешь что-нибудь получить, бери сам! И никак иначе.

Он откинулся на спинку кресла и расслабился. Стеганая кожа сиденья приятно скрипнула.

– Стик, послушай… Ты что, изменил шифр сейфа?

Глаза Стикли блеснули.

– Изменил, – кивнул он. – Еще несколько лет назад. Помнишь, у нас какое-то время был помощник? Никчемный парень. Он еще выпил твое виски, потом его стошнило на мой стол. Тогда я его и уволил. И поменял шифр. На всякий случай.

Помощника Вулф забыл, но отлично помнил, как его самого стошнило на аккуратно убранный стол Стикли. Хороший был денек. Он опустил взгляд и уставился на сложенные руки.

– А тебе не кажется, что мне следует знать шифр?

Стикли заморгал.

– Зачем? Я всегда могу открыть тебе сейф.

Вулф наконец решился приподнять тяжелые веки.

– А если с тобой что-нибудь случится, старина? Например, попадешь под колеса кареты? Или будешь утром идти на работу и грабитель на улице перережет тебе горло? – «Или я проломлю тебе череп твоим проклятым портфелем?»

Казалось, угрюмый взгляд Вулфа толкнул Стикли в грудь. Он едва не отшатнулся.

– Я… Я позаботился, чтобы ты получил всю необходимую информацию и смог руководить фирмой дальше. На случай, если произойдет нечто подобное. – Он сглотнул. – В своем завещании. Ты бы… ты бы хотел взглянуть на него?

Тут Вулф улыбнулся, демонстрируя ряд прекрасных зубов. Эта улыбка не раз обезоруживала мужчин, готовых нанести удар, и женщин, готовых звать на помощь.

– Не говори глупостей, старина. Мне незачем на него смотреть. Я тебе полностью доверяю.

В конце концов, он и так узнал все, что нужно.

Глава 3

Дни позднего лета в Лондоне были точно такими же, как и все остальные. То и дело принимался идти дождь, прибивая к земле облака сажи, постоянно висящие в небесах. В летние дни обычная промозглая погода сменилась жаркой и сырой, казалось, что запах канализации никогда не выветрится из ноздрей. Но в зелени садов пестрели цветы, птицы весело щебетали в ветвях ухоженных деревьев вокруг богатых домов. Хорошенькие девушки в ярких шляпках гордо шествовали под руку с нарядными денди, а сзади тянулся хвост из горничных и лакеев с грузом разноцветных коробок и свертков.

Даже в этом не слишком фешенебельном районе за пределами Мейфэра обитатели пытались заработать себе доброе имя. Настоящие садики здесь встречались нечасто, но зато все подоконники домов были невероятно плотно уставлены цветочными ящиками, больше поместиться просто не могло. Впрочем, зрелище получилось скорее убогое, чем живописное.

На пороге съемного дома леди Тессы Грэм оказался в немыслимую рань – около полудня. И ни цветы, ни птичий щебет, ни даже хорошенькие девушки заинтересовать его не могли. Он не спал целую ночь, пытаясь заставить себя прочесть кипы бумаг, оставленные ему Абботтом.

Грэм знал, что неглуп, но сегодня в этом усомнился. Чтобы усвоить информацию, необходимую для спасения Иденкорта, нужна целая жизнь. Да и хочет ли он этого, спрашивал он себя. Может, бросить это дело, и пусть все идет своим чередом?

Похоже, отец именно так и думал, и впервые в жизни Грэм был склонен последовать его примеру… до тех пор, пока не прочел об условиях, в которых выживали несколько оставшихся арендаторов. Его арендаторов, его людей.

Но ведь если подумать, это же смешно! Что за идиотская система наследования? Как он мог оказаться в ответе за живых людей? Да у него никогда даже собаки не было! Тем не менее бремя ответственности, однажды принятое, не оставит его в покое. Забив голову таким количеством сведений, какое только мог усвоить, Грэм вышел из Иден-Хауса и в тревоге зашагал по Мейфэру к знакомому дому. Почему-то ему казалось, что именно Софи должна знать, как следует действовать. Конечно, это тоже еще одна нелепость, ведь она – просто благовоспитанная молодая леди из небольшого сельского поместья. Она, безусловно, умна, но заумные переводы ему сейчас не помогут.

И все же Софи была единственным человеком в Лондоне, который хоть немного им интересовался, однако Грэм знал, что скоро все изменится. Как только молва о получении титула распространится по городу, его тут же обступит многочисленная толпа «друзей». Будь он богат, толпа стала бы еще плотнее, но и этого хватит, чтобы лишиться покоя. А пока Грэм хотел еще на день остаться просто лордом Грэмом Кавендишем, младшим сыном, обаятельным гулякой, до которого никому нет дела. Поднимаясь по ступеням дома, арендованного Тессой, Грэм даже не задумался, почему хочет провести этот последний день не с кем-то другим, а именно с мисс Софи Блейк.