КаZантип - Никита Ветров

Лена молча пробегала глазами по тексту, написанному Богославским от руки.

«Находясь на берегу озера, я подверглась… Приметы – мотоциклист на «Днепре» модели 8-157-022, в черной кожанке, таких же штанах… Лица не видела из-за опущенного забрала мотоциклетного шлема, однако сам шлем…»

Девушка подняла глаза на следователя, затем осторожно скосила их в сторону сидящей рядом с ней матери, затем на мрачного и молчаливого Томилина, присутствовавшего здесь же, в кабинете райотдела. Тренер Виктора до сих пор не произнес ни слова, хотя Лена знала, что он явился к Щипачеву с прошением. Плечи девушки поникли. У нее в голове не укладывалось, как такое вообще могло произойти. Что-то не так… Здесь явно какая-то ошибка. Они с Витей встречались уже второй год, и за все это время он не то что руку на нее ни разу не поднял, но и не сказал ни единого грубого слова в ее адрес. А тут вдруг такое… Зачем? Почему? Этого не могло быть. Это не Виктор. Он не мог. А одежда, шлем и мотоцикл… Все это не более чем случайное совпадение.

Но у сотрудников правоохранительных органов уже сложилось совершенно иное мнение на этот счет. Виновен!

– Что-то не так? – участливо спросил Богославский.

– Нет… Все верно…

Каждое слово давалось Лене с большим трудом. Она будто насильно выдавливала их из себя. Сказывались и растерянность, и далеко не лучшее физическое самочувствие.

– Тогда напишите внизу: «Мною прочитано и с моих слов записано верно», – посоветовал Богославский. – А также число и подпись.

Лена не торопилась следовать его указаниям.

– Послушайте, – отважилась-таки она. – Может, лучше это не вносить… Мало ли…

– Но вы же так сказали, – Богославский склонил голову набок. – Так пусть остается.

– Андрей Сергеевич, я не верю, что это сделал Виктор. Это какое-то недоразумение. А приметы… Таких множество.

– Я так не думаю, – откашлявшись, вмешался в их диалог Щипачев. – Все сошлось просто идеально, Елена… Александровна. – Подполковник пристроил во рту сигарету, тяжело поднялся с кресла и приблизился к столу, по разные стороны от которого размещались Богославский и Лена. Взял в руки лист с показаниями потерпевшей. Пожевал фильтр неприкуренной сигареты. – И вы напрасно думаете, что таких примет множество. Может, в большом городе это и было бы именно так, но только не у нас. Вы же не думаете, что мы не провели никаких проверок? Шлем с такими приметами в Серпухове принадлежит одному-единственному человеку. И этот человек – Виктор Громов. К приметам также можно добавить и еще кое-что. Полное отсутствие алиби у Громова. Вчера вечером его не видел никто, и, соответственно, никто не может подтвердить того факта, что на берегу Оки с вами… эээ… встречался не он…

– Но зачем? – Лена едва не плакала. – Если вы, как утверждаете, проверили все, то скажите мне ради бога, зачем он это сделал. Мы не ссорились, у нас не было в последнее время даже ни одного мелкого конфликта. Должен же существовать какой-то мотив?

Теперь она полностью апеллировала к подполковнику Щипачеву, выпустив из поля зрения Богославского. Роман Данилович вынул изо рта сигарету и снова откашлялся.

– Мотив всегда есть, – со знанием дела произнес он, щелкая зажигалкой и подпаливая кончик сигареты. – Его не может не быть. Если только, конечно, преступник не полный психопат…

– Вот именно, – неожиданно визгливо вскрикнула мать Лены, полная рыжеволосая женщина с двойным подбородком. – А он и есть полный психопат. Неужели, кроме меня, этого до сих пор никто не понял?

– Мама! – одернула ее Лена.

Богославский и Щипачев одновременно повернули головы к визгливой особе.

– А что мама? Разве я не права? Я всегда говорила, что только сумасшедший может найти к двадцати с лишним годам увлекательным гоняться на мотоцикле за дурацким мячиком, вместо того чтобы заниматься чем-нибудь полезным.

– Витя учится!

– Другие в его возрасте и учатся, и еще на двух работах работают! А он, кроме своего дурацкого мотоцикла, ничего не видит! Придурок, самый настоящий!

– Я бы вас попросил… – вмешался Томилин, но женщина будто и не слышала его.

– А что, я не права? Говорю же – люди в это время уже работают, на ноги становятся. Думают о семье, о будущем… А здесь что? Полная деградация личности. Да и была ли, вообще, эта личность? Избить палкой девушку…

– Мама! – вновь воскликнула Лена, а затем резко и уже куда более уверенно, чем прежде, обратилась к Богославскому: – А я могу забрать заявление обратно?

– Ты с ума сошла?! – Мать всплеснула руками. – Хочешь, чтобы он еще раз избил тебя? Мало показалось?

– Я уверена, что он этого не делал, – твердо сказала Лена. – Витя не мог. Мы с ним и не ссорились-то ни разу!

– А кто делал? Его двойник? Ты совсем ополоумела, Ленка! Милиция никогда не ошибается, и если тебе говорят, что вина доказана…

– Успокойтесь, Тамара Николаевна, – мягко осадил разбушевавшуюся фурию Щипачев. Он присел на краешек стола и поставил пепельницу себе на колено. – Ваша дочь ни в чем не виновата. И ее чувства тоже можно понять. Любовь, молодость…

– Так я могу забрать заявление? – упрямо повторила свой вопрос Лена.

Богославский тяжело вздохнул. Будучи человеком некурящим, он раздраженно разогнал рукой дым от чадившей сигареты Щипачева и откинулся на спинку стула. Дело, которое, по его твердому убеждению, уже смело можно считать закрытым, отнимало теперь столько эмоциональной энергии и сил, что Андрей чувствовал себя окончательно измотанным.

– Боюсь, что нет, госпожа Понамарева. – Богославский скрестил руки на груди. – Вот если бы вас, прошу прощения, изнасиловали, – негромко и тактично произнес он. – Тогда да. Тогда вы могли бы отозвать заявление. Изнасилование относится к обвинениям частного характера. А здесь же у нас совершенно иная картина. Преступление, совершенное общеопасным способом… Бейсбольная бита может быть квалифицирована как холодное оружие. И… В общем, вы должны понять, что от вашего желания или нежелания теперь уже ничего не зависит. Громов отправится под суд. Как потенциально опасный преступник.

– Слава тебе, господи! – торжественно провозгласила Тамара Николаевна и зачем-то перекрестилась.

– Вы так говорите, словно расследование уже завершено, – впервые за все время своего присутствия в кабинете начальника РОВД вполне осмысленно подал голос Томилин.

– Фактически, Игорь Васильевич. – Следователь покачал курчавой головой. – Фактически завершено. Остались только тонкости. Нюансы, так сказать. Бумажная рутинная работа.

Тренера мотобольной команды «Дьяволы Локки» в Серпухове прекрасно знали, и Богославский не являлся исключением из правил.