Искатель. 1984. Выпуск №2 - Игорь Козлов

«Допустим, начну отходить… — Кадыр-хан хладнокровно искал спасительный выход. — Огонь открывать не станут. Люди опытные, понимают: при первом же выстреле сойдет лавина…»

Человек, недавно стоявший на валуне, поднялся из-за камней и, не пригибаясь, быстро побежал в сторону границы.

«Что это? Почему так открыто демонстрирует отступление? — Ларин весь внутренне напрягся: нужно было мгновенно разгадать новый ход противника. — Ясно: он знает, стрелять не будем. Начнем преследовать… — И вдруг Сергея осенило: — Их двое! Второй остался прикрывать! Мы встанем — грянет очередь. Если не погибнем от пуль — попадем под лавину. Но и тот, второй, тоже попадет. Значит, он… смертник!»

Солдаты, о которых говорил Кадыр-хан, встали и стремительно бросились… назад, к скалам. Гафар растерялся. Саиб сказал: «Они пойдут следом. Ты убьешь их, потом догонишь меня». Убьешь… Главное — убить! Вон мелькают их спины. Гафар тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. Но что это? Грохот автомата перерос в какой-то странный гул. Он оглянулся: живая снежная стена приближалась к нему; она шевелилась, пенилась, гнала впереди себя облако белой пыли. Гафар вскочил, вскрикнул. В ту же секунду его захлестнул холодный вал. Гафар задыхался, отчаянно, как неопытный пловец, молотил руками и ногами, стараясь удержаться на поверхности. Но силы оставляли: он чувствовал, как его засасывает вглубь. И тогда Гафар поджал колени к животу, выставил перед лицом локти, чтобы там, под снегом, было хоть небольшое пространство, которое позволит дышать. Ему, мечтавшему о небесном рае, в этот страшный миг захотелось жить!

Когда раздались первые выстрелы, Ларин и Белов нырнули за выступ скалы. Пули хлестнули чуть в стороне. Пограничники видели, как пошла лавина, как испуганно вскочил тот, «второй», как отчаянно боролся он, пока его не поглотила снежная масса. Все это длилось считанные секунды.

— Ты заметил, где его завалило? — хрипло спросил Ларин.

— Вроде бы… — неуверенно ответил Белое.

— Приказываю: откопать и оказать первую помощь. Я начинаю преследовать «главаря». Доложите в отряд.

— Сережа, ты же ранен… — попытался возразить Белов.

Ларин прищурился и строго сказал:

— Товарищ лейтенант, повторите приказ.

Кадыр-хан, как волк, уходил по старому следу. Он слышал рев лавины, но чутье подсказывало: это не означает, что опасность миновала; горы коварны, они могут преподнести любую неожиданность, любую ловушку.

Кадыр-хан сбросил рюкзак, оставил только автомат и боеприпасы. Нужно как можно быстрее добраться до каньона, найти «ракету». Тогда он перелетит на ту сторону, где ему знакома каждая тропа, каждое ущелье, где его ждут. Он уйдет с Фредом в Пакистан. Ему хватит тех денег, которые лежат в банке, чтобы жить сытно, в тепле и покое. А больше ничего не нужно! Только бы выбраться отсюда, унести ноги, уцелеть…

Ларин бежал как во сне, с усилием переставляя тяжелые ботинки. Кровь стучала в висках, в горле пересохло. Воздуха… Дайте воздуха!

В первые дни службы он вместе с проводником-таджиком совершал «дозор по тылу». Тропа круто уходила вверх. У Сергея кружилась голова, все плыло перед глазами.

— Долго еще до перевала? — повалившись на камень, спросил он проводника.

И в ответ услышал таинственное слово:

— Чакрым.

Не было сил расспрашивать, что оно означает: энергию экономишь даже на разговорах.

Через час он задал тот же вопрос, и снова старый горец спокойно произнес:

— Чакрым.

Прошло немало времени, прежде чем Ларин понял эту идиому: жители Памира словом «чакрым» определяют усилия, необходимые, чтобы дойти до нужного пункта. Это своеобразная высокогорная единица измерения, причем весьма точная, ибо в основе ее лежат возможности человека.

Чакрым… чакрым… чакрым…

Ларину казалось, будто с каждым толчком сердца это слово вспыхивает в сознании маленьким взрывом.

Хватит ли его на этот чакрым?

Белов мелкими шагами двигался по бугристому ковру лавины. Он направлялся ниже того места, где исчез под снегом нарушитель. Тренированный глаз точно держал в памяти координаты этой точки. Приблизившись к ней, Николай разглядел на белой поверхности едва проступающее черное пятно. Осторожно разгреб руками снег. Это был автомат — маленький, чужой.

Николай знал: искать нужно выше по склону от найденного предмета — таков закон гор, проверенный практикой. Он вытоптал несколько ступенек, поднялся по ним, осторожно вогнал древко ледоруба в плотное тело лавины И сразу почувствовал: штырь уперся во что-то мягкое. «Вот это да!» — удивился Белов. Обычно, чтобы обнаружить тело засыпанного, приходится зондировать довольно большой участок. А тут с первого раза «в цель».

Достав из рюкзака котелок, Николай начал откидывать им снег — крупный, зернистый, склеенный белесоватым ледяным «цементом». Если сказать честно, вначале он сомневался в успехе поиска. Ларин отдал приказ, и Николай, в душе протестуя, — что может сделать один человек! — стал выполнять его Но внезапный успех прибавил сил. Теперь лейтенант был уверен, что спасет этого человека. Он уже не думал о нем как о лазутчике, враге. Сейчас речь шла просто о «пострадавшем».

Человек, которого он откопал, был одет в странный голубоватый комбинезон. Прикоснувшись к нему, Белов почувствовал тепло. Поспешно очистил от снега голову и увидел худощавое, осунувшееся лицо юноши. Николай прижал пальцы к артерии за ухом — пульса не было. «Скорее всего шок, нужно искусственное дыхание». Мгновенная брезгливость остановила Белова, но он сделал над собой усилие и приложил свои губы к посиневшим губам «пострадавшего».

…Когда Гафар открыл глаза, сквозь мутную пленку влаги он разглядел над собой суровое, обветренное лицо русского аскера.

«Ну все… Теперь конец», — тоскливо подумал Гафар.

Он даже не предполагал, что именно с этой минуты для него наступает совсем иная жизнь, в которой будет новый смысл и настоящие человеческие радости.

Внезапно в серой дымке послышался металлический клекот. Это был вертолет…

Лучший летчик эскадрильи капитан Долидзе доказал начальнику отряда возможность высадки десанта. Машина, обогнув облачный фронт, прошла по ущельям и теперь медленно поднималась вверх к плато. Солдаты в пассажирском салоне взволнованно переговаривались, то и дело поглядывали в иллюминаторы, мимо которых зловеще проплывали гладкие стены каньона. И только один из них сидел неподвижно, бережно держал на коленях коробочку с антирабической вакциной — прививкой от бешенства.

Ларин повалился на скальный выступ, лизнул языком шершавую, как терка, поверхность фирна. Идти дальше уже не хватало сил, хотя до края каньона оставалось каких-нибудь двести метров. Он перевел прицельную планку и стал ждать.