Прокляты и забыты - Александра Салиева

Дождь так и не прекратился. Улицы уже не просто промокли, но превратились в большие полупрозрачные лужи.

— Кто он? — спросила я.

Я, конечно, уже знала, что он — друг Александра. Это подтверждалось не только моими ощущениями, но и недавно полученным посланием. Меня интересовало больше, чем он занимается и почему так себя ведет. Не то чтобы странно — но чересчур надменно и холодно. Мог хотя бы выразить соболезнование из приличия. Судя по костюмчику стального цвета от Джанфранко Ферре, он явно в курсе, как правильно выглядеть в глазах окружающих.

— Артур теперь будет управлять всем состоянием Александра. Если, конечно, вы не против, графиня, — тут же отозвался Джеймс.

Была ли я против? Какая разница. Все равно я не способна ни справиться с такой ролью, ни подобрать того, кто способен, — особенно если учесть список того, с чем придется управляться. Так что мне было все равно, несмотря на то что управляющий не очень-то любезен.

Я хотела было спросить еще что-нибудь, но отвлеклась, наступив в лужу. Замша быстро промокла. Я невольно поморщилась от досады. Джеймс грустно улыбнулся и открыл мне дверь с пассажирской стороны.

— Вернемся в поместье, чтобы вы могли переодеться? — предложил он.

Он уже выводил машину на проезжую часть, вклиниваясь в основной поток.

— Переодеться?

Стоит ли ради смены туфель тащиться через весь Лондон, если я пару минут назад стала одной из самых богатых людей в стране! Ах, ну да. Дело не только в испорченных ботильонах. Вечером нас ожидает прием в честь графа Деверо в одном из его многочисленных городских домов, приобретенных для реконструкции и продажи. Я помедлила с ответом еще немного. Возвращаться к не лучшему из семейных очагов все равно не хотелось. Признаваться в этом — тоже. Я вспомнила указания из письма и нашла себе существенное оправдание:

— Давай сначала заедем в универмаг Харродс на Бромптонроад.

— Мы можем и пообедать прямо там, если хотите, — улыбнулся Джеймс.

Ну, да. Есть тоже надо. Как-то забыла об этом.

Получив от меня утвердительный кивок, телохранитель развернулся на перекрестке. До магазина мы добрались уже через пару минут.

Самый известный лондонский магазин, один из самых фешенебельных и больших универмагов мира, был огромен. Именно поэтому, когда Джеймс спросил, куда идти, я поняла, что ответа у меня нет. В задумчивости оглядываясь по сторонам, я вспомнила, что найденные в куртке еще утром бумажки походили на квитанции, возможно, одного из здешних ателье. Жаль, я так и не притронулась к ним.

Знакомое название я все же отыскала, правда, спустя где-то сорок минут. Консультанты ателье французской моды — светлого, со множеством манекенов на витринах, стеллажами с готовыми вещами — встретили меня приветливыми улыбками. Складная шатенка тут же узнала меня и даже назвала по имени, попросив подождать минуту, пока не принесут мое платье.

«Я как будто в квест играю, — подумала я, отправляясь в зеркальную комнату. — Сходи туда, сделай то… И, в конце концов, все будет. Вот только хорошо или плохо — еще неизвестно».

Вечернее платье с открытыми плечами было сшито из дорогого черного гипюра поверх многослойного шифона и сразу мне понравилось. Сидело как влитое, подчеркивало грудь и свободно струилось по телу, не сковывая движения. Оно было великолепно.

У меня тут же появилось две проблемы: первая — не слишком ли оно шикарно для поминального вечера? И вторая: снимать платье совсем не хочется, а ведь мы еще даже не обедали, несмотря на то что время уже клонится к вечеру.

Из задумчивости меня вывел Джеймс. Он вежливо постучался, перед тем как войти, и предложил:

— Если хотите, можно пообедать прямо здесь, чтобы сэкономить время до приема.

Я согласно улыбнулась телохранителю, а потом нас проводили до комнаты для клиентов, куда принесли кофе, овощное рагу и бифштексы из соседнего ресторана.

Джеймс, погруженный в свои раздумья, ел, храня молчание. Я смотрела на него. Есть не хотелось: мой желудок едва прекратил бунтовать. К моменту, когда я успела допить свой капучино, в комнату словно вихрь влетел запыхавшийся молодой человек лет двадцати, с топорщащимися черными кудряшками. Парнишка протянул мне обитую черным бархатом коробочку чуть больше мужской ладони, перевязанную красной шелковой лентой.

— Успел, — выдохнул он вместо приветствия.

Потом застенчиво улыбнулся, явно ожидая, когда я открою коробку.

Я, конечно, удивилась, но коробку с молчаливого согласия телохранителя открыла.

Поверх лежала записка, написанная почерком Александра Деверо:

С днем рождения, Камелия.

Сердце переполнилось теплом и горечью одновременно. Инструкция все же была не лишена заботливой подоплеки. До моего дня рождения, если верить документам в бумажнике, оставался один день. Под запиской на белых шелковых подушечках лежали потрясающей красоты широкий браслет из платины и такой же гребень с узором из черных ониксов, искусно обрамляющих чистейшие бриллианты. Украшения легкой прохладой легли в ладонь. По щеке скатилась слеза, и я смахнула ее порывистым движением.

Может быть, мой брак и был неидеальным, даже в какой-то степени странным, но Александр все-таки заботился обо мне. И даже теперь, когда его нет, я все равно чувствую, что он не оставил меня в одиночестве.

Я смахнула вторую слезу.

— Надо бы и с волосами что-то сделать, — прошептала я.

Через три часа, после посещения парикмахерского салона, мы вошли в просторный, заполненный уже почти тремя сотнями гостей зал. Кессонные потолки из деревянных балок, уложенных перпендикулярно друг другу. Огромные окна. Стены, оклеенные тисненой тканью. Гобелены и вышивки в резных рамах. Колонны, среди которых стояли столы с напитками и закусками.

Зал был полон людей. Незнакомых людей. Мое настроение мгновенно скатилось ниже некуда. По крайней мере, я так тогда думала, пока не столкнулась с той, с кем никак не ожидала увидеться. Я не успела сделать и десяти шагов, как на меня налетела Катарина.

Она надела облегающее короткое черное платье-футляр. Как и всегда идеально подведенные губы накрашены красной помадой. Из высокой прически выпущено несколько прядей, крутыми волнами струящихся по плечам. Рыжие локоны спускались до глубокого декольте. И мало того, что она меня толкнула, так еще и случайно — а может, и специально — вылила содержимое своего бокала на мое когда-то безупречное платье.

— Не думала, что посчитаешь нужным прийти, Камелия, — вместо извинений или приветствия выдала мне любовница Александра Деверо.