Память Древних (СИ) - Машевская Анастасия

— Это изречения из древних текстов. Молитвы предкам, если я правильно помню.

— Молитвы, почитание, хвала, все вместе. — Хольфстенн присоединился к обсуждению. Он искоса глянул на Фирина и только, было, хотел сказать, что этот эльф нравится ему все больше и больше, как вдруг осекся. Теперь ведь есть еще и Жал, который тоже вполне ничего. Мешкая, Хольфстенн заозирался, переводя взгляд с одного остроухого на другого. Странно, конечно, что они с двумя эльфами лезут к гномам. Благо это не темные эльфы, и, дай Создатель, Данан соображает, что творит. К тому же, всегда есть шанс все спереть на Пагубу: под сенью Темного архонта даже демонское отродье может внезапно стать другом.

У него, Хольфстенна, спонтанно возникла дилемма поважнее: с кем из этих двух, Фирином и Жалом, он теперь должен быть закадычным дружком? Гном отпустил поводья кобылы. Поелозив плечами вверх-вниз, отцепил с пояса фляжку с элем, жадно приложился, вытер мокрую бороду рукой в железной перчатке, поувереннее перехватил секиру, вскидывая на плечо, и обернулся к остальным:

— Нет смысла стоять, идем.

Они в числе прочих пришельцев пробились к самому входу, миновав лестничный взъем. Из-за лошадей они занимали кучу места, и кто-то из охраны довольно быстро крикнул, что, если животины нагадят, драить лестницу заставят их хозяев. Переглянувшись промеж собой, путники, не отпуская скакунов (да мало ли что), подошли вплотную. Многочисленные стражи глядели на всех краткими подозрительными взглядами и лязгали тяжелым вооружением. Массивные шлемы скрывали лица почти целиком, однако ни от кого не укрылось, как при взгляде на эльфов руамардские гномы напряглись: развернули плечи, подобрались, крепче стиснули рукояти секир и молотов.

— Что привело людей, эльфов и нашего таз’гаротского брата в Руамард? — спросил, похоже, старший в гарнизоне на чистейшем всеобщем наречии. Судя по взгляду, которым он наградил Хольфстенна, без последнего их бы вообще не подпустили к порогу.

Переглянувшись с Хольфстенном, Данан шагнула вперед, решительно стаскивая перчатку с левой руки. Страже не понравилось, они встали наизготовку.

— Дело, которое единственно и может объединить людей, гномов и эльфов под единым бременем.

Не вытягивая руку вперед, чародейка развернула её ладонью вверх. Шрам посвящения в Смотрители Пустоты заставил руамардцев сменить заведомую настороженность на вдумчивость.

— Дагор, кулон. — Старший оглянулся через плечо, позвав кого-то из подручных. Тот, приблизившись, выудил из-за пазухи подвеску — стеклянный шар размером с грецкий орех, наполненный густой черно-синей жижей.

«Кровь исчадий», определили смотрители, наблюдая, как старший в страже взял кулон и поднял перед собой, будто фонарь. Будто читая старые письмена в забытом храме, он поднес магический амулет к лицу чародейки, заставив ту непроизвольно мотнуть головой чуть вбок. Глаза Данан тут же окрасились в серебристый по контуру радужки, воздух у губ при выдохе стал свинцовым.

Удостоверившись, стражник быстро отвел артефакт, не глядя сунул Дагору, который стоял рядом, и негромко спросил:

— Сколько вас? — Заглянул Данан за спину, выхватывая взглядом остальных. — Все?

— Трое, — также тихо ответила чародейка, качнув головой. — Но остальные с нами.

Стражник кивнул, сделал головой движение, призывая отойти за ним чуть в сторону, и уточнил:

— Из какой вы страны?

— Из Даэрдина.

За шлемом не было видно, но чародейке показалось, что начальник караула вздернул брови — так расширились глаза.

— До нас доходили слухи, что у вас началось вторжение, в котором погиб король.

— Наш король совершил глупость, — без обиняков отозвалась Данан прежде, чем успел влезть Дей. По тому, как решительно он поравнялся с чародейкой, Данан поняла, что лейтенант очень хотел. — И Даэрдин потерял своего командора.

Стражник больше не мешкал. Отступил чуть в сторону в пропускающем жесте:

— Руамард тоже. Входите.

Он кивнул тому, кого прежде называл Дагором, веля сопровождать визитеров. Стоило Данан шагнуть следом, начальник караула остановил, коснувшись предплечья:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Договоры при вас?

Чародейка молча кивнула. Гном обратился к Дагору:

— Их к королю.

Теперь Данан выгнула брови от удивления — так сразу? Оглянулась на Хольфстенна — как он там говорил? «Я — гном»? «Гномы больше других знают об исчадиях»? В этом дело?

— Спасибо, — поблагодарила женщина.

— Дагор объяснит по пути, — неопределенно сказал гном.

Жал быстро поравнялся с Данан, заняв присущее ему место впереди колонны и, тем самым, отодвинув назад и Дея, и Фирина.

— Ну, кажется, прошло неплохо, — выдохнула Эдорта под нос, входя следом.

— А то! — трезво оценил произошедшее Хольфстенн. — Будь на их месте темные эльфы, — он подбородком указал на идущего впереди эйтианца, — тут бы и говорить никто не стал. Даже если б остальные хоть все разом оказались командорами.

Проход между воротами и парадной украшали барельефы, изображавшие каких-то, видимо, важных гномов. Угрожающе нависавший над путниками сумрачными стенами путь вел в огромную приветственную залу — напротив, торжественную и яркую от обилия огня. Увидев огненно-рыжее царство, Хольфстенн вздрогнул, шумно прочистил горло, потянул горловину доспеха, словно ему резко стало не хватать воздуха.

— Для рожденного в горниле, ты слишком… — не уверенно начал Борво, но Стенн его заткнул, оборвав, наверное, первую попытку здоровяка пошутить на общей памяти отряда.

Передняя зала, судя по всему, вела в основную часть города, и была отделана так, что путники, перестав препираться, замерли на несколько секунд, с открытыми ртами рассматривая широкий вытянутый холл. По обе стороны мощеного прохода, напоминавшего торговую площадь, росла целая колоннада изваяний. Каждое из них упиралось руками и головами в высоченный свод и, что впечатляло особенно, имело свое собственное лицо.

— Неужели это и есть те предки, молитвы которым написаны на воротах? — выдохнула Эдорта.

Дагор — о нем путники пока ничего не могли сказать, поскольку гном практически целиком скрывался под доспехом — поглядел на воительницу с интересом.

— Откуда знаешь про молитвы? Ты перевел? — тут же уставился на Хольфстенна.

— Просто уточнил, что за символы. Женщины — это, знаешь ли, жутко пытливые создания. До всего дознаются! Ну, там, где был, что пил, с кем спал — и тому подобные глупости.

Дагор шутку как будто не оценил, свои попутчики усмехнулись беззвучно и уже по привычке. Хольфстенн приуныл.

— Так что ты должен был рассказать нам? — спросила Данан. — По дороге к королю.

Дагор затараторил, коротко и зорко глядя по сторонам, толком не поворачивая головы и мгновенно оценивая обстановку, как делают только опытные бойцы, которым доводилось бывать в тылу врага. Сейчас врагов не было, но он вел компанию пришельцев сквозь гномов Руамарда с одинаковым проворством и в тех местах, где народу было немного, и в тех промежутках пути, когда было не протолкнуться.

— Несколько недель назад, — заговорил Дагор на всеобщем чуть менее уверено, чем его начальник, но все еще очень разборчиво и связно, — у нас начались проблемы в амниритовом провале. Рухнули опорные балки на перекрытии в одном из отсеков, за ними обвалилась часть свода. Шахтеры на удачу почти не пострадали, их отрезало. Ближний патруль отправил бригаду, чтобы завал разобрали, и сначала, как они говорили, вроде как были слышны голоса шахтеров. Когда прорвались внутрь отсека, никого не нашлось.

Диармайд, оглянувшись вокруг себя, внезапно осознал, что Дагор ведет их как неделимый, неразбиваемый косяк рыб: постоянно прицениваясь к обстановке и ловко лавируя небольшим отрядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не пытались искать? — спросила Эдорта.

— Пытались, — опроверг Дагор.

— И никого, верно? — с фатальным предчувствием вызнал Стенн.

Дагор помедлил с ответом, жуя губы, дабы не сказать лишнего.

— Ни их, ни еще двух патрулей. Дело дошло до короля. После этого лорд-командор Йорсон велел снарядить отряд смотрителей Пустоты, и, как вам уже было сказано, вскоре Руамард потерял и командора тоже.