Странник - Кирилл Юрьевич Шарапов

Выбить ее без тарана было проблематично. Мог Рома ключик найти и там запереться? Мог, наверное, а смысл? Надпись про туман появилась позже, чем он кони двинул, так что, не знал он, чего ждать.

Оставив подвал на потом, если не найдет тела наверху, Раевский вернулся в холл и стал медленно подниматься по лестнице. Стоило ему оказаться на втором этаже, как он ощутил на себе чужой взгляд, полный ненависти. Захотелось развернуться и уйти, вот только внутреннее чутье говорило, что нельзя так поступать, решить проблему — вот правильный ход.

Второй этаж был выполнен в виде открытой площадки. Вообще башню строил большой оригинал, это место было похоже на салон — мягкие диваны, столики, единственная дверь, похоже, была лифтом для прислуги. «Черте что и сбоку бантик», — подумал Егор. Окон тут хватало, света было много, и он загасил факел.

Взгляд никуда не делся, за ним наблюдали и ждали.

— Ромка, сучонок, выходи, — неожиданно для себя позвал Егор.

И ответ пришел мгновенно, какой-то светильник, стоящий возле одного из диванов, накренился и упал на пол с внушительным грохотом.

— Какие мы нервные, — усмехнулся Раевский. — Ром, давай по-хорошему, я тебя похороню и отпущу. Что тебе в этом существовании?

Мебель заходила ходуном, пара столиков слегка подпрыгнуло, еще три лампы рухнули на пол.

— Ну что ж, ответ принят, — прокомментировал произошедшее Каскад. — Поиграем: раз, два три, четыре, пять, я иду искать.

Глава 2

Глава 2

Егор поднялся по лестнице на третий этаж. Тут он тоже был последним. Ох, и странный этот дом. Если бы дело происходило в какой-то компьютерной игре, то он бы назвал данную локацию «башней мага или чернокнижника». Лестница уперлась в дверь, та была приоткрыта, петли скрипнули, но не так громко, как те, что внизу. Да, здесь крыша тоже протекла, но не сильно. Раевский замер на пороге, разглядывая большую круглую комнату. Здесь не было никакой открытой площадки. Каменные стены, вдоль которых стояли шкафы, набитые книгами. Они отсырели и деформировались. Пахло тут, как в пункте приема макулатуры. У большого окна в пол стены письменный массивный стол, на нем какие-то бумаги. У стены еще один столик — пробирки, перегонный куб, плошки, ступки. Большой шкаф, за стеклянными дверцами какие-то коробочки.

— Неужели берлога местного алхимика? — предположил Каскад.

Он уже давно заметил, что начал разговаривать вслух сам с собой. Ему было необходимо слышать свой голос. Тенденция плохая — верный путь в психушку, но в этом мертвом мире ему почему-то казалось очень важным слышать человеческую речь, пусть он общается сам с собой.

Егор повернул голову. Напротив стола у противоположенной стены стоял камин, большой, красивый, рядом поленница с дровами. И вот что интересно, внутри были угли, немного, но кто-то топил его, правда, давно. Возле камина два мягких удобных кресла, у дальнего, на полу, валяется небольшая кожаная сумка, похожая на городской рюкзак.

Раевский вошел в комнату, прислушиваясь к ощущениям. Чужой взгляд был по-прежнему с ним, Роман следил за гостем. Как ни странно звучит, но экс-каскадер не боялся этого злого фантома, хотя, по логике вещей, следовало. Но вот не было ни страха, ни ужаса, он воспринимал этот злобного духа, как деталь интерьера, как декорацию в локации. Ну, возникнет он черной тенью в углу, скажет: «Бу!». И что? А ничего. Пока день, он не навредит.

Свою ошибку Егор понял, когда приблизился к лабораторному столику. Да, Ромка не мог атаковать его лично, но оказалось, что мог кое-что другое. Небольшой нож с узким острием поднялся в воздух и повис, слегка вибрируя, в трех шагах от Егора.

— Не дури, Ром, — стараясь говорить спокойно, попросил призрака Раевский. — Лучше покажи направление к своему телу, я ведь чую, что оно где-то тут.

Ответ последовал незамедлительно — нож устремился к груди Егора, словно его бросили уверенной рукой. Но Каскад и сам был мастером, он умел метать все, что под руку попадется, хобби было у него такое, швырять в цель ножи, топоры, саперные лопатки, шпатели, гвозди. Пытался даже спичку кидать, чтобы выключать свет в комнате. Но с этим пока не задалось. А еще он умел ловить то, что кидали в него. Он перехватил нож в полете. Тот был легким. Рукоятка из какой-то кости, изрезана незнакомыми символами. Лезвие плохое, из какого-то мягкого металла, но острое, заточка, как у бритвы. Таким, наверное, удобно нарезать что-то органическое, вроде трав, но, если ткнуть в человека и угодить в кость, он дугой выгнется.

— Ром, не чуди, — снова предложил мир Раевский и метнул нож в книжный шкаф, стоящий метрах в семи у окна. Клинок вопреки ожиданиям не сломался, засел намертво, уйдя в дерево на четверть лезвия, задолбаешься вытаскивать.

Ответом призрака послужила каменная ступка, которая, взлетев со стола, с довольно хорошей скоростью была отправлена точно в голову Егору. Он увернулся, уж что-что, а на реакцию Каскад никогда не жаловался. Пропустив метательный снаряд над головой, он отшагнул в сторону, и очень вовремя, фантом разошелся — колбы, подставки, какие-то спиртовки, все, на что у призрака хватало силенок, пошло в ход. Раевский отступил к двери, обеспечив себе время для реагирования, и едва не поплатился, поскольку тяжеленная книга в кожаном переплете, окованная железом, прилетела ему в затылок совершенно неожиданно.

Не удержавшись на ногах, он рухнул на подгнивший ковер, испачкав руки в плесени, вот только маловато было одного фолианта, чтобы свалить его. Увернувшись от очередной стеклянной плошки, которая разлетелась осколками, Раевский вскочил на ноги. И тут все кончилось, в разгромленной комнате, усеянной битым стеклом, повисла тишина.

— Ром, ты передумал и выдохся? — поинтересовался он у призрака, но ответа не получил.

Егор еще с минуту стоял на одном месте, после чего тронулся в сторону лабораторного столика. И снова в воздух поднялась какая-то плошка, но Каскаду показалось, что это было проделано уже не так легко, как три минуты назад, похоже, он угадал, у фантома силы оказались далеко не бесконечными. Причем он отреагировал, только когда Раевский направился к столу. Плошка ушла в полет, но это не было даже близко к тому, что Рома творил в самом начале. Она даже не долетела до Егора, упала на толстый гнилой ковер и покатилась по нему, остановившись у ног каскадера.

— Ну, вот и ладушки, — обрадовался Раевский. — А теперь давай найдём твое тело.