Правление Штормов (СИ) - Айрис Марк

На этом хорошие новости заканчивались. Клетка была сделана на совесть, из каленого белого дерева, ни снаружи, ни изнутри, а уж тем более тайком не разломать и не перепилить. Видимо изначально готовились именно к поимке живьем. Наместники крайне хорошо оплачивали такую добычу, пользуясь возможностью сплотить народ показательной казнью, так что в выигрыше были все. Лесная неподвижно лежала в углу, то ли без сознания, то ли вообще доживая последние дни. Иррты были живучи, но все же смертны, что еще сильнее усложняло задачу.

Ну и самое неприятное — стражей он насчитал девять человек. Это было слишком даже для прошедшего обучение в Храме, тем более что отряд был явно сплоченный и опытный: даже на отдыхе не расслаблялись, держа оружие при себе и не собираясь отмечать победу чем–либо крепче воды.

Конечно всегда оставался запасной вариант: вернуться за заблаговременно привязанной вдалеке от лагеря лошадью, не таясь подъехать и потребовать отдать ему пленницу. Приказам гвардии обязаны были беспрекословно подчиняться все прочие воины Империи, невзирая на форму и суть этого самого приказа. По закону. На деле же путник совсем не был уверен в успехе этого предприятия. Завершившийся такой удачей рейд к самому Ирртиону, глухая ночь вдали от какого–либо человеческого жилья… Был немалый шанс того, что человека, выехавшего из леса в приметной гвардейской броне, и потребовавшего отдать ему добычу, в этом же лесу и закопают.

«Ну, по крайней мере попробуют, — подумал он. — Можно дождаться, пока часть из них уснет, или отвязать и вспугнуть лошадей, а после воспользоваться суматохой.»

Впрочем, лошади уже начали проявлять признаки беспокойства. Молодая пегая кобыла истерично заржала и затрясла головой, пытаясь избавиться от привязи, двое других тоже принялись пританцовывать и тревожно пофыркивать.

Седой страж, на правах главного первый снимавший пробу с готовящейся похлебки, напрягся и потянулся к оружию.

— Рукий, иди глянь, что с ними!

— Летун небось испугал, вот и всполошились, — молодой большеносый парень тем не менее встал и направился к коновязи.

Дальнейшее уместилось в несколько вздохов, хотя для людей вокруг костра время словно остановилось и загустело, позволяя различить детали, но делая движения чудовищно медленными и неловкими.

Тварь, до того тихо крадущаяся между деревьев, одним быстрым гибким прыжком оказалась рядом с лошадьми. Рванула когтями ближайшую, и тут же развернулась, ударом длинного шипастого хвоста отбросив к деревьям молодого стража, не успевшего даже понять, что произошло.

Закаленные подобными событиями приграничные патрули быстро бы сориентировались в ситуации. При внешнем разнообразии, чудовища вели себя довольно предсказуемо, яростно бросаясь на людей и не пытаясь как–то защитить уязвимые места и продумать действия. Столичные же воины оказались не настолько готовы к происходящему, как им хотелось бы.

Тварь низко зарычала и снова прыгнула. Приземлилась она у самого костра, смяв своим весом еще одного стража и развернулась к остальным, давая возможность рассмотреть себя в ярком свете пламени. Размерами она почти вдвое превосходила лошадь, проворно передвигаясь на четырех лапах и используя внушительные когти еще двух передних для нападения.

Ближайший к костру воин выхватил из него горящую ветку и резкими взмахами попытался испугать и отогнать тварь, но та скорее разъярилась, и, резко подавшись вперед, сомкнула клыки на предплечье руки, державшей импровизированный факел. Резко мотнула головой — и закричавший от боли человек, пролетев по дуге над всей поляной, врезался в дерево совсем рядом с убежищем гвардейца.

Не успел раненый затихнуть, как эхо его вопля подхватила сама тварь — в открывшийся бок её атаковали сразу трое стражей, и один из мечей сумел пробиться через густую шерсть и плотную шкуру. Большего они сделать не успели. Взмахом когтей, с легкостью пробивших доспех, тварь расправилась с самым инициативным, еще одним скачком сшибла остальных двоих с ног — и довершила начатое в два укуса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Один из оставшихся в живых членов отряда, так и простоявший в ступоре все это время, обвел дурным взглядом еще только что уютную и гостеприимную, а сейчас залитую кровью поляну — и не выдержал. Дико завопив, он бросился бежать, не разбирая дороги и натыкаясь на кусты и стволы деревьев.

Тварь проворно развернулась на резкий звук, чем смогли воспользоваться двое подбежавших караульных, атаковав её со спины. Взревев от боли, она прыгнула на них, но бойцы сумели увернуться, и, разворачиваясь к ним, тварь тяжелым ударом хвоста опрокинула клетку. Следующий взмах был более точным, и для одного из караульных стал последним.

Второму повезло больше — или он был более ловким, — и несколько бросков монстра пропали впустую. Но очередной уворот оказался менее удачным, подавшись в сторону, страж споткнулся о распростертое на земле тело одного из товарищей, и в то же мгновение его пригвоздило к земле сразу двумя когтистыми лапами.

Тварь медленно приблизила морду к лицу умирающего человека. Последнее, что он увидел, были два ряда острых, крупных зубов. И капающая с них кровь его товарищей.

Гвардеец поймал себя на невольном сочувствии. Но решительно задавил в себе зачатки порыва поиграть в отважного героя, честно сознавая, что не последнюю роль в этом принял животный инстинкт спрятаться и не выдавать себя ни единым жестом. И тут же резко развернулся всем телом на новый звук.

Позабытые всеми лошади, в панике истоптавшие землю на всю длину привязи, частично добились своего, и один из поводов не выдержал и лопнул. Взвизгнувший от неожиданности конь шарахнулся в сторону, но тут же сориентировался и ускакал в темноту.

Тварь, так же настороженно вскинула голову, проводила удаляющуюся добычу взглядом, затем одобрительно рыкнула и сорвалась в погоню.

С пару вдохов над поляной стояла тишина. Затем путник отмер и бросился к клетке. Упускать такой невероятный шанс было нельзя, к тому же чутье подсказывало ему, что времени мало, чудовище может вернуться обратно в любой момент. Опрокинутая клетка лежала на боку. Удар покорёжил дверь и сломал пару боковых прутьев, выбить которые теперь не представляло труда. Гвардеец пролез внутрь и опустился на колени около пленницы.

На первый взгляд никаких серьезных ран у нее не было. Руки–ноги были целы и вроде бы не сломаны, что давало надежду на самостоятельное передвижение. Гвардеец разрезал веревки, решительно отстегнул с пояса флягу с водой и, открыв, перевернул её над головой ирртки.

Лесная хрипло застонала и закашлялась, пытаясь поймать губами холодную струю. Мужчина дал ей напиться, затем осторожно встряхнул за плечи.

— Ты слышишь меня? Понимаешь?

Ирртка с трудом сфокусировала взгляд на его лице. Судя по её виду, если она и различала звуки, до осознанности было далеко.

Но времени у них не было. Путник рывком вздернул её на ноги, придерживая, чтобы не упала. С трудом выбравшись обратно из клетки, они двинулись к спрятанной лошади, оставив позади злополучную прогалину.

Визг оставшихся животных и отдаленные завывания твари донеслись до них как раз в тот момент, когда гвардеец пытался понять, вывалится ли лесная из седла, если вести лошадь в поводу, и если да, то переживет ли это. Плюнув на здравый смысл, он вскочил в седло позади ирртки, обхватив её одной рукой, другой тряхнул поводьями, молясь, чтобы в темноте их путешествие не окончилось на дне ближайшего оврага. И уже давно нервничающая лошадь резво двинулась вперед, на восток — как можно дальше от Грани.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Холмы перемежались низинами, небольшие рощицы постепенно сменяли друг друга, узнаваемые только смутными очертаниями, да хрустом прошлогодней листвы и веток под копытами. Когда на небе постепенно начали гаснуть звезды, а над головами отчетливо посветлело открывшееся на очередной поляне небо, гвардеец позволил себе чуть расслабиться и перестать судорожно вслушиваться в звуки за спиной.

И тут же едва успел удержать лесную, которая внезапно обмякла и упала лицом в лошадиную гриву.