Истоки инквизиции в Испании XV века - Бенцион Нетаньяху
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1 — почему инквизиция с такой яростью напала на общину, которая была по существу христианской, и
2 — почему она пыталась разными путями навесить ей ярлык нехристианской и еретической?
Стало очевидно, что, только ответив на эти вопросы, мы сможем узнать, для чего была создана инквизиция.
Таким образом, фокус нашего внимания сместился с религиозного на социальные и политические аспекты. Так как испанская инквизиция выражала чаяния большей части испанского народа, её отношение к марранам неизбежно было связано с взаимоотношениями, развивавшимися между этой частью испанцев и новообращёнными. Следовательно, мы должны были изучить эволюцию этих взаимоотношений, начиная с возникновения марранизма в 1391 г. до учреждения инквизиции в 1481 г., что потребовало обзора истории марранов в этот период на фоне общей истории Испании. Именно этот обзор сделан в книге, и мы надеемся, что он даст точные ответы на ключевые вопросы, поставленные выше.
Как мы увидим, эти ответы проливают новый свет на природу инквизиции, её политику и деятельность. Они показывают исторические силы и движения, игравшие решающую роль в стремительном возникновении инквизиции, они обнаруживают трудности, с которыми столкнулись инициаторы создания инквизиции, борьбу с препятствиями, стоявшими на их пути. Наконец, они показывают, как целый ряд социальных движений соединились для достижения главной цели — превращения идеи создания инквизиции в социальную и политическую реальность. Таким образом был распутан клубок вопросов вокруг истоков инквизиции, которая родилась на пороге новой эпохи, опутала своими щупальцами половину земного шара и установила через свои теории, политику и действия прецеденты и примеры для систем власти, которые до сих пор держат под своим управлением заметную часть человечества.
Я не строю иллюзий по поводу того, что выводы, сделанные в моей книге, будут быстро приняты всеми учёными в этой области. Взгляды, укоренившиеся в общественном мнении в течение пяти веков, не могут быть выдернуты с корнем, в особенности в том, что касается испанской инквизиции. Любая критическая работа по её истории наверняка будет встречена целым хором возражений, вызванных мифами, принадлежностью к определённой теории, предвзятостью мнений и обоснованными интересами, религиозными и национальными. Но я знаком с реакцией учёных во многих странах на мою предыдущую работу о марранах. Несмотря на то что разногласия, вызванные этой работой, до сих пор не устранены, всё больше учёных склоняются к моим выводам, будь то под непосредственным влиянием моей работы или в результате их собственных исследований. В особенности я был польщён тем, как видные учёные восхваляли мою работу, и тем, что такой прославленный историк, как Сесил Рот, который поддерживал тезис об иудействе марранов, отступил от своей широко известной позиции и, в общем и целом, присоединился к тем же взглядам на марранов, которые я высказал в своих работах на данную тему. Эти и многие похожие признаки — но, превыше всего, работы некоторых выдающихся учёных, чей недавний вклад обогатил наши знания марранской истории и литературы, — внушают мне веру в то, что мы приближаемся к моменту, когда истинная картина жизни марранов раскроется в подлинном виде. И кто знает? Не исключено, что новое развитие в историографии поможет произвести революцию в исследованиях и других областей истории, которые уже долгое время частично запутаны отговорками, увёртками и искажениями истины. А более всего — унылой предвзятостью, иное название которой — упрямое нежелание видеть неудобную правду.
Автор
Книга первая
Исторические предпосылки
Глава I
Еврейский вопрос
I
27 сентября 1480 г. испанская правящая чета Фердинанд и Изабелла издали указ об основании в их королевствах трибуналов для осуждения случаев «еретической развращённости» [1], и вскоре, предположительно в ноябре, они же создали первый из этих трибуналов, ставших известными под общим названием испанской инквизиции [2]. Королевский декрет с ясностью указал, что инквизиция создаётся с целью поиска и наказания евреев, перешедших из иудаизма в христианство и нарушивших законы Церкви, продолжая втайне быть приверженными иудейской вере и исполнять еврейские обряды [3]. Ни одна другая группа не была отмечена, ни одна иная цель не была названа — факт, который сам по себе предполагает тесную связь между созданием инквизиции и еврейской жизнью в Испании. И другие факты подтверждают эту связь. Марраны, упомянутые в королевском декрете, в большинстве своём были отпрысками евреев, принявших христианство во время тех фатальных пятидесяти лет (1367–1417), когда яростные преследования заставили множество евреев, а точнее — большинство испанского еврейства — оставить свою религию и стать христианами [4]. Ясно, что установление испанской инквизиции, так или иначе, было связано с этими преследованиями, и изучение их причин неизбежно требует взвесить их социальные и политические предпосылки. Это, в свою очередь, побуждает нас рассмотреть факторы возникновения еврейского вопроса в Испании.
Тем не менее еврейский вопрос в Испании не вырос на исключительно испанской почве. Он был частью положения евреев в средневековой Европе, и это положение, как большинство явлений в Средние века, уходило корнями в Римскую и предримскую эпоху. Детальное описание эволюции еврейской проблемы с античных времён и до рождения инквизиции вышло бы за рамки этой книги. Однако краткий рассказ об этой эволюции и, превыше всего, о её людях и ключевых элементах является необходимым для нашей дискуссии. Без этого трудно объяснить появление инквизиции, её природу, цели и историческое развитие.
II
«Ненависть к евреям и подстрекательство против них, — сказал Теодор Моммзен, — стары, как и сама диаспора» [5]. Когда Моммзен сделал это категорическое заявление, его внимание было сфокусировано на отвращении к евреям во многих частях эллинистического мира. Но эта единственная в своём роде враждебность, «ненависть к евреям» и особое «отвращение», сопровождавшее эту враждебность, ни в коем случае не были «стары, как диаспора». Понадобились особые политические и социальные обстоятельства и долгое развитие определённых норм общественного поведения, чтобы создать тот особый тип ненависти, который Моммзен имел в виду.
Положение чужеродных меньшинств в античные времена было в целом не лучше, чем в более поздние периоды. Терпимость к чужакам была редким явлением и, как правило, не распространялась за пределы кратких визитов торговцев, прибывавших с нужными товарами. Пока их визиты продлевались санкциями властей, негативная реакция на их пребывание была меньше. Но даже тогда их намерения вызывали сомнения, за их передвижениями следили и власти,
