Цвет белоскала - Алевтина Афанасьева

Удар, и через исчезающую дымку Хэйз увидела пса, прыгнувшего на неё. В его глазах возникло недоумение – ведь только что перед ним был волк! Убивать людей – не этому его учили, на другое натаскивали.

Пёс упал на девушку, но не попытался укусить, лишь невольно ударил грудиной. Его замешательство дало Хэйз преимущество. Рука выхватила из-за пояса кинжал и рубанула по горлу пса, а потом вонзила под рёбра. Волкодав сделал попытку укусить, но Хэйз ногой оттолкнула его, откинув назад в снег. Окровавленный пёс не поднялся, дергаясь в конвульсиях.

«Расплата за игры людей, вот что тебя ждало, – Хэйз, тяжело дыша, поднялась. Кровь по-прежнему стучала в висках. – Риэн! Держись!»

Волкодавы кружили вокруг чёрного волка, делая выпады. Они чувствовали, что перед ними опытный противник и не торопились нападать. Риэн, ощерившись, ответно наблюдал, стараясь предугадать последующий ход. Казалось, противостояние будет длиться бесконечно долго. Напряжение нарастало, и в один из моментов волкодавы накинулись на волка. Какое-то время все трое катались гигантским клубком, раздирая тела друг друга, а после расходились в стороны.

Появление из метели человека с мечом остудило пыл битвы. Волкодавы настороженно замерли, отступая от жертвы. Нехотя, будто не желая прекращать это занимательное занятие. Они пока не понимали, что не так с этой женщиной и не спешили напасть и на неё тоже. От незнакомки пахло кровью их собрата – это сводило с ума. За этим скрывался ещё более странный и тревожащий запах, роднящий её с волками. Волкодавы прежде не сталкивались с оборотнями и потому не знали, следует ли напасть сразу или выждать приказа хозяина, оставшегося по ту сторону снежной пелены.

Когда женщина стала подходить ближе, вынимая меч, псы зарычали, уловив угрозу. Ветер вплетал в её медную косу снег. Глаза пристально и холодно смотрели на волкодавов. От этого шерсть на их загривках поднялась дыбом и они залились лаем. Раненый чёрный волк стал им неинтересен. Человек напротив вызывал большую опасность.

Хэйз удобнее взяла меч, готовясь к обороне:

– Отойди! – произнесла она таким тоном, что чёрный волк, недовольно зыркнув, захромал в сторону. Он хорошо знал, что влекут за собой слова, сказанные так.

Хэйз увидела рваную рану на боку любимого и тонкой струйкой сочащуюся кровь. От этого разум словно застила пелена. Закричав, она рванула вперед и резко рубанула мечом. Обезглавленное тело одного пса осело в снег. Второй волкодав скульнул, а потом низко и протяжно зарычал, припадая к земле, готовясь напасть. Как вдруг тонкий поющий звук донёсся откуда-то сбоку, прорвав тишину снежного безмолвия. И в это мгновение мир для Хэйз переменился…

Плечо обожгло резкой и жуткой болью, она едва не выронила меч. Хэйз закричала – это был вопль отчаяния зверя, понимающего, что игра нечестна. Пение новых стрел растянулось во времени, красная пелена застила всё вокруг, меняя окрас снега. Кто-то, кому псы служили верными помощниками, стрелял в них из-за снежной пелены.

Волкодав метнулся на Хэйз, намереваясь загрызть, но был сбит в прыжке чёрным волком. Вцепившись в глотку, тот крепко сжал челюсти смертельными тисками, вложив в это последние силы. Пес сипел, суча лапами, стараясь ранить или отпихнуть врага. Риэн бился за двоих, но его взгляд был устремлен на оседающую в снег любимую. Она погибала, а у него не было возможности оказаться рядом.

Стрелы вонзились в чёрного волка. Он сипло выдохнул сквозь клыки, но не выпустил полузадушенного пса. Пронзило и волкодава, добив его и закончив мучения.

Едва дыша, Риэн посмотрел в сторону, откуда к ним прилетела внезапная смерть. Там, стоя на козлах с луком в руках, грязно ругался и слал проклятия всем оборотням возничий. Чёрный приглушенно зарычал на него и на непослушных лапах пополз к девушке.

Сквозь набегающую темноту, Хэйз почувствовала, как кто-то уткнулся в ладонь. Даже не видя, она поняла, что это Риэн. Собственная боль отошла на второй план, когда Хэйз уловила его мысли: сил на перевоплощение не осталось, время жизни уходило.

Хэйз с трудом перевалилась на бок. Черный волк тоже умирал, огоньки света в его глазах медленно затухали. Пробитое стрелами тело истекало кровью, но душа ещё цеплялась за жизнь, как привыкла делать всегда. Он приоткрывал пасть, словно собирался что-то сказать и смотрел в глаза Хэйз. Больше всего хотелось крепко обнять любимого, вдохнуть в него частичку силы и помочь выкарабкаться. Только что можно было отдать взамен, если сил не осталось? Положив руку на голову волка, Хэйз со слезами прошептала:

– Мы уйдём вместе…

Чёрный выдохнул последний раз и затих, дыхание остановилось. Девушка уткнулась в его шерсть. Всё произошло так несправедливо, что не находилось слов. Хэйз тихо завыла, кашляя кровью на снег. Её охватила сменяющаяся череда образов из прошлого. Далёких, но таких манящих. Там было тепло. Там её любимый волк был жив.

Голова кружилась, раскалываясь от боли. Рыдания с бульканьем из пробитых лёгких рвались наружу. Хэйз обнимала волка и молила Небо забрать её, а после провалилась в темноту небытия.

* * * 4 * * *

Из обоза к месту схватки шли два вооруженных человека.

– Тьфу ты! Видишь? Оборотни! Говорил же, что они! Хорошо, что завалили! Прохода никакого от них! – возничий с ненавистью плюнул на тело девушки и принялся пинать его сапогом. Быстро запыхался, отёр лицо от пота. – Откуда взялись? Ненавижу! Убили таких псов!!! Я за них отельную корову отдал!

– Тебе бы все равно пришлось оставить её в порту. На корабль не берут животных, – напомнил его спутник, подходя ближе. – Хотя лучше бы было зарезать и съесть.

– Ты б помолчал! Я свои кровные за неё выложил!

– Свои, да не совсем.

– Молчи уж! Нашёлся тут умный, – огрызнулся возница, замахиваясь. – Скорей бы доехать, избавлюсь от тебя. Надоел, мо́чи никакой нет терпеть!

– У них, похоже, кхм, между собой любовь была, а ты их убил, – мужчина разглядывал оборотней. – Жестокий ты человек. Бессердечный.

– Да кто ж разберёт, что там у этих тварей.

Оба невольно замолчали, глядя на эту пару с внутренним страхом. Мёртвый волк, пронизанный стрелами, уткнулся в бок девушки, и она – замершая красота, в вечности обнимающая его. Спокойное лицо с разводами от крови, выбившиеся пряди волос – словно спит посреди снежной долины.

Возничий присел рядом, ножом отводя в сторону плащ Хэйз:

– Хороша бабёнка, жаль, нечиста! Волчица, так и смердит! Смотри, что у неё там?

Мужчина спешно сорвал с шеи девушки амулет с серо-зеленым камнем. Блеснув пару раз, он сразу померк в чужих руках.

– Видал?! Вот! Я ж говорил!

Возничий восторженно обернулся на спутника.

– Есть в мире справедливость! За эту штуку выторгую столько, что хватит на дом. Так что не зря собачки-то сдохли, не зря! Новых пёсиков заведу, будут посильнее этих. Ну, что? Пошли, чего застыл? Больше нам здесь делать нечего.

Возничий обернулся через плечо, словно опасаясь, что его товарищ увидел ещё что-то ценное, чего не приметил он сам. Но тот просто стоял, в задумчивости глядя на тела. Их начинало заносить снегом, погребая в белую могилу.

– Чего ты застрял? Идем. Нам ехать-то осталось совсем немного…

Мужчина кивнул, как показалось, растерянно. Снова толкнул девушку ногой, но осторожно, без злости. Присмотрелся, будто ожидая хоть какой-то реакции, а потом поспешил к повозке.

* * * 5 * * *

Лорд Баркен и его оруженосец Тоун изрядно устали в этом бесконечно длинном путешествии. Никому из них прежде не приходилось проводить столько времени в пути, да ещё и зимой. Двигаться в метель или пургу было невыносимо, но зато была возможность избежать когтей сиже́нов. Огромные древние монстры обычно охотились только в безветренную погоду, часами выжидая свои жертвы. Хотя и говорили, что на людей сиже́ны не нападают, Кайс Тоун считал, что длительные морозы могут изменить эту привычку. «Оголодаешь – кого угодно съешь!» – говаривал он, вспоминая, как им c лордом пришлось выковыривать из капкана вмерзшую лисицу. Страшная зима заставляла всех приспосабливаться к новой реальности, невзирая на титулы и предпочтения в питании.

– Конь устал! Разорви тебя гром, Тоун!

Баркен давно потерял надежду заставить Тоуна остановиться для привала. Его серый в яблоках конь стоил почти половину состояния, и лорду не хотелось потерять его из-за упрямства оруженосца. Всё, что у него осталось от огромного имения и наследства – конь и пара кисетов с золотыми монетами в потайном кармане. Всё прочее: за́мок, сады и поля было погребено под толщей снега.

– Тоун, черт подери, я к тебе обращаюсь! Нам нужен привал!

– Сэр, мы посреди поля, здесь негде укрыться! Найдём подходящее место и сразу сделаем привал!

Парнишка успел исколесить весь Северный, пока не пришли морозы. Многое видел и знал, и хорошо понимал природу, умел читать её знаки. Именно эта прозорливость и помогла Баркену избежать скорой смерти, когда настал Хладный Час. Кайс Тоун оказался преданным слугой и сумел убедить лорда покинуть родовое имение и пуститься в бега. Несложный обман сработал и спас жизнь им двоим. Только Баркен всё же остался зол, что пришлось уехать из за́мка. При каждом удобном случае он ворчал, выражая недовольство.