Перевалъ - Жан Гросс-Толстиков

Старший лейтенант криво ухмыльнулся, тайком переводя взгляд то на оружие в руках сержанта, то на расстегнутый на груди бушлат с выглядывающей из-под него тельняшкой, то на замызганные грязью стоптанные берцы, то на закрученный к самой макушке подшлемник, напоминающий детскую шапочку-панаму. Ни драгунского мундира со сверкающими эполетами, ни ботфорт, ни папахи на Грекове больше не было. От диковинного образа-видения, во второй раз мелькнувшего перед глазами Алексея Андреевича не осталось ничего, кроме багряного через всю щеку шрама на лице сержанта.

– Бытует такая байка, товарищ старший лейтенант, – чуть наклонившись ближе к уху Аракчеева, сказал Вадим. – Якобы америкосы во время войны во Вьетнаме пожаловались своим оружейникам, что от их эмки много раненых, но мало убитых… Так, впрочем, и с нашим АКМ… Вот и приехали оружейники к своим войскам на поле боя… Поглядели-посмотрели и прямо на месте начали эксперименты – рассверливали на острие пули отверстие и в него впаивали иголку. От этих операций центр пули смещался и она, хоть и становилась менее устойчива при полете и давала больше рикошета, чем прежняя, но при попадании в человека наворачивала на себя чуть ли не все его кишки. Меньше ранений стало у противника, больше смертельных исходов.

Старший лейтенант почувствовал, как к его горлу подступил острый горький комок. Подсознание, как обычно, живо и красочно представило корчащихся в болотной грязи непролазных Вьетнамских джунглей раненных солдат армии не важно какой страны. Огромная, размером с асфальтоукладчик, пуля подминала под себя несчастных, наворачивая их тела на шипованый вал.

– Наши ничего оригинальнее не нашли, как пойти вслед за америкосами, и в Афгане заменили «Калаши» калибра семь шестьдесят два на пять сорок пятый. Может, кому он и нравится, но только не мне.

– Хватит, – сдавленно взвизгнул Аракчеев, прижимая кулак к губам.

Вадим умолк, a Алексей Андреевич глубоко вздохнул, наполняя легкие свежим утренним воздухом. Приступ тошноты прошел сам по себе. Снова обернувшись лицом к сержанту, старший лейтенант сердито нахмурил брови и сказал:

– Хватит разговоры разговаривать… Почему не едем? Нас уже давно на блокпосту ждут…

Вадим одобрительно оттопырил из сжатого кулака большой палец и подмигнул, а затем громыхнул увесистым кулаком по броне, мол, поехали.

БМП дернулась и стремительно нырнула под едва успевший взметнуться вверх шлагбаум задней «калитки». От неожиданности начавшегося движения Алексей Андреевич чуть было не слетел с брони на землю. Он в последнюю секунду цепко ухватился за дуло пушки, к тому же почувствовал крепко сжимающую ворот его бушлата руку сержанта Грекова. Глаза мужчин встретились и десантник молча кивнул:

– «Ничего, командир, с кем не бывает… привыкнешь!» – прочитал старший лейтенант в глазах сержанта, час от часу становившегося невольным ангелом-хранителем молодого «зеленого» офицера.

Аракчееву стало стыдно. Подсознание никак не желало смириться с мыслью, что у него появился «усатый нянька». Вся сущность Алексея Андреевича, все его нутро с закипающей в жилах кровью неумолимо желало поскорее доказать всем, что и он не лыком сшит. Накаркал ли, стечение ли обстоятельств, но мысль материализовалась еще раньше, чем старший лейтенант нашел более-менее удобную позицию на совершенно неудобной броне.

Ныряя длинной акульей мордой, БМП уверенно шла по дороге, прижавшейся к серой скале. Пост дагестанской милиции давно скрылся далеко позади, за бесконечными поворотами петляющей дороги. С умиленным наслаждением подставив лицо теплым лучам осеннего солнца, Алексей Андреевич с интересом рассматривал природу Кавказа, но из-за протянувшейся на километры вперед скалистой гряды, Аракчеев развернулся всем корпусом, оставив скучные серые камни за спиной.

– Любуемся пейзажем-с, господин подпоручик? – спросил драгунский унтер-офицер, лукаво подмигнув командиру взвода.

Последний утвердительно кивнул и молча улыбнулся. Рассевшиеся на броне БМП драгуны, казалось, расслабленно переговаривались короткими фразами, стараясь перекричать рокот работающих двигателей военного тяжеловеса. Дорога отошла от скалы и юркнула в глубь дубового перелеска. Солнечные лучи яркой иллюминацией засверкали сквозь кроны деревьев. Пахнуло приятной свежестью.

– Ветка! – донеслось до слуха Алексея Андреевича.

– Ветка! – вторив первым голосам, прозвучало от ближе сидящих десантников.

С невольной улыбкой Аракчеев изумился странному обстоятельству – зачем в лесу говорить о ветках, когда они плотным навесом стягивались над головой. Но уже в следующее мгновение мохнатая дубовая лапа жестко хлестнула комвзвода по лицу, сорвав с его головы свернутый на макушке подшлемник.

– Бли-и-ин! – растерая ладонью пылающее от удара лицо, простонал Алексей Андреевич.

– Что с Вами, товарищ старший лейтенант? – заботливо переспросил Греков.

– Ветка… сука!

– Так предупреждали же, – удивленно приподняв брови, заметил десантник.

– Я не понял.., – пожимая плечами, обиженно буркнул Аракчеев.

– Парле франсе, Ваше благородие? – ехидно прищурившись, переспросил унтер-офицер.

– Я не понял, что это за предупреждение, – виновато опустив глаза, ответил комвзвода.

– А Вы, верно, подумали, дескать, заметив в лесу ветку, бойцы стали дружно сему факту изумляться? – не унимался сержант.

Алексей Андреевич оставил вопрос замкомвзвода без ответа. Мысленно сравнив себя со слепым котенком, которого кошка-мать перенесла на новое место: ничего не вижу, ничего не знаю, ничего не понимаю.

Тем временем транспортник-тяжеловес вынырнул из перелеска и снова зашуршал по песчаной каменистой дороге, взбираясь по серпантину куда-то вверх, к глубокому голубому небу. Неожиданно что-то громыхнуло, БМП занесло влево, скорость мгновенно упала и острая морда машины глухо ударилась в торчащий из скалы валун.

– Твою мать! Ты что творишь, урод? – гаркнул в горловину люка Греков. – На каком, блядь, базаре ты права купил?!

– Гусэницу сарвал, таварища сэржант, – отозвался водитель-даргинец, кoверкая буквально каждое слово.

– Разворач…

Но договорить Вадим не успел. В следующее мгновение отовсюду зажужжали впивающиеся в землю и рикошетившие от камней пули. Нахлынувшая волна шквального обстрела в прямом смысле смыла бойцой с брони. Слетая со всеми вместе, Греков все же крикнул «все с брони», хотя того и не требовалось. Зазевавшегося от неожиданности старшего лейтенанта, сержант утянул вслед за собой, ухватив «зеленого» командира за ворот бушлата. Не удержавшись на ногах, Алексей Андреевич рухнул на землю, по инерции прокатился к обочине дороги и больно ударился плечом и головой о подсохшую щербатую грязь. Стиснув зубы и тайком ото всех смахнув выкатившуюся слезу, Аракчеев поднял голову, вглядываясь в камни, нависшие над БМП балконом.

– Куда, нах..!? – рявкнул Вадим, накрывая макушку офицера широченной ладонью и едва ли не втыкая Алексея Андреевича носом в землю.

В ту же секунду над головой со свистом промчался смертоносный рой. Комвзвода чуть повернул голову вправо и молчаливым виноватым взглядом поблагодарил своего спасителя.

– Успеется еще Вам свою пулю поймать, Ваше благородие, – буркнул унтер-офицер, осторожно выглядывая из-за своего укрытия и тотчас же, не целясь, открывая ответный огонь из автомата.

Алексей Андреевич опустил глаза на свой прижимаемый к груди АКМ, передернул язычок в положение автоматной очереди и, вскинув оружие, нажал на спусковой курок.

– Ставь дымовую завесу! – перекрикивая не умолкающий лай автоматов, приказал Вадим. – Четверо натягивают гусеницу, остальные – огонь!..

Мельком взглянув на Аракчеева, будто бы раздумывая можно ли оставить малоопытного для реальных боевых действий командира одного, Греков криво улыбнулся, подмигнул и быстро покатился в сторону.

Всем своим внутренним миром, от того, как забурлила по венам кровь, смешанная с изрядной порцией адреналина, как сбивалось с ритма дыхание, как остервенело грохотало о грудную клетку сердце, Алексей Андреевич почувствовал азарт боя, охвативший его своими мускулистыми стальными ручищами. Он мысленно признался себе, что был и страх.

– «Страх, Алешка, первое чувство, – донеслись голосом деда глубинные воспоминания наказов бывалого подполковника. – Ты только твердо знай, переборешь его, почувствуешь привкус крови во рту и ощутишь себя спокойным, могучим, всесильным и непобедимым!»

– Так точно! – в голос согласился Алексей Андреевич.

На мгновение прекратив огонь и оторвав взгляд от скалистых утесов в поисках бравого сержанта, без обсуждений принявшего на себя командование, он нашел Вадима пробирающегося к БМП. Четверо парней натягивали сорванную гусеницу, остальные, кто откуда – из-за придорожных камней, из-за грязевого бруствера обочины дороги, из-за могучего корпуса машины – прикрывали их работу, беспрерывно поливая скалу автоматными очередями. Греков нырнул в звенящий рикошетом зев БМП и уже через секунду пушка вздрогнула и поползла влево, тотчас же изрыгнув огненный залп. Фонтан камней и земли взметнулся вверх и градом посыпался на дорогу.