Перевалъ - Жан Гросс-Толстиков

– Товарищ старший лейтенант, – сказал он, в добавок к шепоту прикрываясь ладонью с тлеющей в ней сигаретой. – Выбросьте, бога ради… А то засмеют.

– Как это «выбросить»? – возмущенно, но неумело лязгнул стальными нотками офицерского голоса Аракчеев, но в следующую минуту заметил лукавую искорку в глазах солдата и сконфуженно тихо переспросил. – Подделка?

Ничего не ответив, верзила-сержант одной рукой резко выдернул из плотно прикрепленных на его бедре ножен увесистый трофейный стилет с припаянным к рукоятке кастетом, в то время как вторую руку протянул командиру раскрытой вверх ладонью.

Алексей Адреевич вынул свой ятаган из-за ремня и отдал бойцу. Тот в свою очередь достал клинок из расписных замысловатым кавказским рисунком ножен, ловко пожонглировал им и вдруг резко ударил по лезвию ятагана своим стилетом. От соприкосновения обоих оружий по ушам больно хлестнул неприятный металлический звон.

– Ну вот, как-то так, – пожал могучими плечами десантник, возвращая ятаган старшему лейтенанту.

Опустив глаза на блестящий изящный клинок, Алексей Андреевич глубоко вздохнул и расстроенно выдохнул. Глубокая щербина исказила некогда идеальное лезвие кавказского сувенира.

– А ведь убеждал, что настоящий, – тихо пробубнил себе под нос Аракчеев, вспоминая торг с рыночным продавцом. – Говорил, что всякому русскому офицеру положено такой иметь…

– Да не расстраивайтесь Вы так, товарищ старший лейтенант, – панибратски прихлопнув по плечу командира, утешительно улыбнулся боец. – В любой станице, тут, на Кавказе, еще приобретете настоящий кинжал… Барыга Вам верно сказал, из давно русские офицеры на Кавказе первым делом кинжалом обзаводились и папахой. Не гоже и нам традиций нарушать!

– Папахой? – подняв на сержанта все еще полные грусти о потерянном сувенире глаза, тихо переспросил старший лейтенант.

Тот вопросительно заглянул в командирские глаза и пренебрежительно сплюнул сквозь зубы себе под ноги. Отправив окурок в лужу и развернувшись так, что укрыл Алексея Андреевича от посторонних взглядов толпившихся тут же солдат, сержант-десантник тихо с некими нотками заговора переспросил:

– Вы и папаху купили, товарищ старший лейтенант?

– Ага, – без прежней офицерской напыщенности, также тихо ответил тот, виновато пряча глаза. – Взглянешь?

Сержант молча кивнул. Мужчины обошли грузовик и Аракчеев открыл дверцу кабины, тотчас же достав из-под сидения лохматую шапку. Он передал ее в руки «специалиста» и тот долго крутил папаху перед носом, гладил лохматые бараньи кудряшки, встряхивал и снова подносил к глазам. Наконец он отдал кавказскую шапку законному владельцу и расплылся в широкой откровенной улыбке.

– А вот тут Вас, товарищ старший лейтенант, не обманули, – сказал десантник.

– Что, правда, хорошая? – недоверчиво переспросил старший лейтенант.

– Да, Вы, сами смотрите, – утвердительно кивнул боец. – Шерсть длинная, цвет ровный, свалявшихся клочьев нет…

– А если бы были? – старательно рассматривая папаху, спросил Аракчеев.

– А если бы были, – раскуривая очередную сигарету, процедил сквозь зубы десантник. – Как есть, дохлого барана драли… К тому же, больного.

Алексей Адреевич невольно вздрогнул. Ему искренне хотелось верить, что сержант не обманывает его и не насмехается. Но в душу уже закралось кисловатое ощущение от недавнего обмана, к тому же хорошо развитое воображение настолько реально представило дохлого барана, что рукам незамедлительно захотелось отбросить шапку прочь.

– Да, Вы, носите ее, товарищ старший лейтенант. Не стесняйтесь, – снова улыбнулся сержант. – А если кто усомнится или скажет Вам чего обидного на счет шапки, так Вы ко мне посылайте… Уж Вадя Греков кому хошь, че хошь докажет!

В подтверждение вышесказанного боец крепко прихлопнул кулачищем себе в грудь и снова расплылся в откровенной улыбке.

– Кстати, меня Вадимом зовут, – протягивая ладонь для рукопожатия, представился десантник.

– Алексей, – сжимая предложенную руку, ответил Аракчеев, но тут же немного подумав, решил все же подчеркнуть соблюдение субординации. – Алексей Андреевич…

– Мой предок… лет двести назад… тут, на Кавказе, комендантом в Грозной был. Генерал-майор! – гордясь своими корнями, солдат многозначительно поднял указательный палец в плачущее мелким дождиком небо, а затем похлопал по неуместно смотрящимся на широком плече суконного драгунского мундира сержантским лычкам.

– В Грозном? – заинтересованно переспросил офицер.

– Никaк нет, Ваше благородие, – отмахнулся рукой Греков. – Тогда это еще не город был, а всего лишь крепость… Гроз-на-я! Ну да, пойдемте что ли… Вон уж Топорков извелся весь.

Алексей Андреевич неохотно отвел взгляд в сторону и действительно заметил встревоженно рыскающего глазами ефрейтора-ямщикa.

– Товарищ старший лейтенант, вот Вы где, – всплеснул руками тот, подбегая к Аракчееву на неуклюже разъезжающихся по скользкой грязи ногах.

– Можем ехать дальше? – спросил тот.

– Неa, не сегодня, – отрицательно замотал головой водитель. – Дороги дальше совсем нет, размылася. Да и опасно в ночи тут ездить.

– А как же нам быть? – вопросительно приподняв брови, переспросил старший лейтенант.

– Ну, я не знаю, товарищ старший лейтенант, – пожал плечами Топорков, краем глаз поглядывая на сержанта.

– Может мы можем здесь переночевать? Можно нам как-нибудь с милиционерами этими дагестанскими о ночлеге договориться?

Ефрейтор Топорков и сержант Греков быстро переглянулись. Оба поняли друг друга без лишних слов: командир совсем «зеленый», от «мы» говорит, будто решение принимать должен не он, а весь порученный ему взвод коллегиально. На лицах обоих солдат мелькнула легкая усмешка, мол, ничего, научится; шишек на свою желторотую голову набьет и научится; еще покажет себя настоящим офицером-командиром, если только раньше, по глупости, пулю не поймает. Немой беседы старослужащих бойцов Алексей Андреевич естественным образом не заметил.

– Договориться, конечно, можно, – усмехнулся Топорков. – Пойду что ли попробую.

– Давай уже, Топор, – Вадим крепко прихлопнул водителя по плечу ладонью. – Попробуй, очень попробуй!

– Давай, Топорков, – старательно напустив на себя офицерскую напыщенность, отдал распоряжение Аракчеев. – Как договоришься, доложи мне лично.

От внезапной важности мало чем отличающегося по возрасту от своих подчиненных старшего лейтенанта, ефрейтор не удержался и тихо подавился смешком, но тут же осекся, заметив огромный, тяжелый, устрашающе-маячащий из-за плеча командира кулак сержанта Грекова.

Топорков вытянулся по стойке смирно, отдал честь и бегом бросился в темноту. Алексей Андреевич проводил его взглядом и обернулся к Вадиму. Последний скромно пожал могучими плечами и молча улыбнулся, а про себя подумал:

– «Эх, зелень, у тебя же на лице все твои мысли видно!»

– А как же завтра? – задумчиво пробормотал комвзвода, то ли для себя самого, то ли взывая к помощи опытного десантника. – Может дорога к утру подсохнет, а?

– Не думаю, товарищ старший лейтенант, – отрицательно замотал головой Вадим. – Зная Топорковa, он не только о ночлежке позаботится, но и с таксистами договорится, лишь бы самому с нами не тащиться, да побыстрей в свою автороту вернуться… Словом договориться, не извольте беспокоиться… Подкинут!

– С кем? – удивленно переспросил Аракчеев. – На чем подкинут?!

Заметив откровенно непонимающее выражение лица командира, Греков ухмыльнулся, но от дальнейших шуток отказался.

– Топорков на «Урале» от поста обратно поедет, – пояснил сержант. – А утром даги на своей «бэхе» до наших подбросят. Я уж договорюсь. …Пойдемте, Ваше благородие, поужинаем-с…

Мужчины обошли грузовик и, старательно ловя свои тела на каждом шагу в липкой и в то же время неимоверно скользкой грязи, направились к зловещему, почти звериному урчанию, доносившемуся из темноты. Сержант Греков на ходу махнул рукой остальным бойцам и те потянулись вслед за ними.

Акульей мордой из темноты выплыл тяжелый БМП, уставившись дулами пушки и пулемета едва ли не в лоб ночных гостей. Сразу за ним, как за охранным цепным псом, ютилось некое ветхое на вид, одноэтажное зданьице, лишенное всяких представлений об архитектуре. Сквозь узкие окошки, вытянутые вверх на подобие крепостных бойниц, струился тусклый мерцающий свет по всей видимости керосиновых ламп.

Милиционеры любезно распахнули скрипучую дверь, пропуская гостей внутрь. Даже невысокому старшему лейтенанту пришлось пригнуться, чтобы на входе не зацепить головой верхнюю балку дверного косяка. А уж крепкие широкоплечие десантники тем более с трудом просунулись следом. Однако внутри помещение заметно преображалось, поспешно набирая недостaющие баллы.