Под знаком Меркурия - Владимир Георгиевич Босин

И тётя ещё сильнее прижала мою голову к себе.

Глава 3

3

На следующий день проявились результаты нашего разговора. С утра пришёл парикмахер и аккуратно подстриг меня. Учитывая мои вьющиеся волосы, я зарос как дворовая брехливая кудлатка. А сейчас на меня смотрело вполне симпатичное лицо молодого человека. На мой взгляд можно было подстричь намного короче, но мастер ножниц замахал руками.

-Нет, никак нельзя барин покороче, - я сумел только отстоять совсем небольшие бакенбарды. Он хотел оставить их чуть ли не до подбородка.

Затем он ловко меня побрил, и я почувствовал себя человеком. Оказывается, самому бриться не комильфо. Это обязанность камердинера. Ну за отсутствием оного Марфа тоже недурственно это умела.

Вообще интересная женщина. Как мне рассказала по секрету Аня, Марфу привезли из семейной усадьбы, так как управляющий отказался от неё. Она вдова-солдатка, выдали за муж в 16 лет, а через полгода мужа побрили в солдаты, где он и сгинул в одной из компаний. У Марфы есть четырнадцати лет сын, Прошка. Он помогает по дому, ну там принеси-отнеси. Из-за неуживчивого характера у неё плохие отношения и здесь с домочадцами. Тётушка уже хотела сослать её в деревню, только жалела из-за сына.

А тут моя болезнь, ну и Марфу, как крепкую женщину и вдовицу, знающую как ухаживать за мужчиной, закрепили за мной сиделкой.

После этого разговора я стал присматриваться за женщиной. Раньше она мне казалась нужным предметом, вроде тумбочки. И почему я решил, что она в возрасте. Не более тридцатника, а то и меньше. Её сильно старила бесформенная, стиранная – перестиранная одежда и манера держаться, сутулиться. Довольно высокая по местным меркам, темный неприбранный волос. Лицо скуластое, наверное, даже симпатичное, но отталкивал угрюмый взгляд. Насчёт фигуры ничего сказать не могу, несколько балахонистых юбок не позволяли оценить. Увидел как-то и сынка её. Он кинулся к мамке, когда я притормозил на прогулке, а Марфа вырвалась вперёд. Уткнулся ей в юбки и стал всхлипывать. Эта сцена меня почему-то зацепила. Он явно хотел пожаловаться или просто материнской ласки хотел. Марфа ласково взъерошила его нечёсаные волосы, что-то прошептала ему на ухо и подтолкнула к выходу, испуганно глядя на меня. Она боялась, что причиню обиду сыну.

Да, в это время крепостные были абсолютно бесправными. Император Павел ещё больше закрепостил крестьян и сословные различия возвёл в ранг государственной политики. Крепостного, хозяин мог запороть до смерти. Помню, как раз в эти времена помещица Салтыкова замучила около двухсот крепостных и только после этого на неё обратила взор современная Фемида.

А через два дня вернулся домой хозяин дома Георгий Иванович. Невысокого роста, крепкий черноволосый мужчина. Ростом чуть выше супруги, он был широк в плечах с явно выраженным пузиком. Поражала бившая ключом из него энергия. Он быстро вкатился в мою комнату:

-Николенька, мальчик мой, как я рад, что ты пошёл на поправку. Мне Маша всё писала про тебя, но вырваться никак не мог. Как только появилась оказия, сразу вернулся.

-Ну, как ты, мой дорогой, -и он обнял меня за плечи.

Ох, блин, ну и здоров чертяка. Сдавил, аж в спине затрещало.

-Ой, извини, это я от радости. Ну рассказывай, Маша меня ввела в курс дела. Но я хочу знать о твоих планах. Давай вернёмся к этому разговору, когда ты полностью восстановишься. Хорошо?

-Ну, давай за стол. Обед стынет, а я проголодался, сил нету как.

Через пятнадцать минут всё семейство сидело за столом. Сейчас скоромный день и глаза разбегались от изобилия. В изящной супнице парил какой-то супчик, судя по запаху очень вкусный. От пятидесяти граммов водочки я отказался, боялся реакции организма. А вот хозяин дома с удовольствием махнул рюмаху и довольно крякнув дал команду на начало обеда.

К сожалению, я пока не мог позволить себе излишество. Но супчик умял с удовольствием, бараньи рёбрышки тоже оценил. Овощи присутствовали в парном виде, ноздреватый хлеб очень понравился. Дальше я прихлёбывал ягодный взвар и только взглядом ласкал куски белорыбицы и какую-то птицу под соусом. Ну, всему своё время, пока рано так объедаться.

Вечером мы сидели с Георгием Ивановичем в его кабинете на первом этаже и говорили по душам.

-Мне Машенька рассказала про твои проблемы с памятью, ну да ничего, поможем. Ты нам не чужой, хочешь, начинай работать на меня. А нет, так поможем стать тебе на ноги, смотри сам. И хозяин по-дружески потрепал меня по плечу.

- Спасибо, дорогой Георгий Иванович. Для меня очень важна ваша поддержка. Мне надо восстановить силы и тогда я, наверное, приму ваше предложение.

Ну а что делать. Материальное положение у меня катастрофическое. То есть де-юре я сохранял свой статус и привилегии дворянства, а фактически у меня - небольшая деревенька, не приносящая дохода и старый дом. Тётя отдала мне шкатулку с документами. Кроме пачки писем от родственников, там были мои документы о рождении и образовании. Жалованная грамота нашему роду, указ о пожаловании деревеньки моему предку. И аж 200 рублей ассигнациями, которые матушка прикопила для меня. Всё.

Поэтому вариант поработать на дядю я не отвергал. Но только, когда осмотрюсь. Меня вроде никто торопить не собирается.

Вечером, по моей просьбе, мне организовали баньку. Это было отдельно-стоящее помещение. Большой предбанник с огромным столом и скамьями вокруг него. Сама парилка не поразила размерами, видал и побольше. Но как мне не хватало этого запаха. Одного меня не отпустили, верная Марфа решительно загнала меня в парилку. Раздевшись, я нырнул в это царство крепкого аромата. Это смесь распаренного берёзового веника и каких-то трав. Я прямо чувствовал, как меня отпускает натянутая пружина. Прогревшись, я только расслабился, как зашла Марфа. Она, что со мной париться собралась? Женщина тоже разделась, оставшись в длинной холщовой рубашке почти до пола. Она со знанием дела плеснула какой-то настой трав на раскалённые камни, у меня аж волосы затрещали от жара. Привыкнув к температуре, я полез на верхнюю полку. Марфа начала подбирать веник для меня, выбрав понравившийся знаком показала мне лечь на живот. А потом началось сладкое истязание. Она двигалась неторопливо, но со знанием дела. Похлопав меня по плечу, заставила меня повернуться на спину. Сначала я закрыл глаза, потом сквозь веки начал посматривать на женщину. Сорочка прилипла к телу женщину и обрисовала фигуру. Красивую зрелую женскую фигуру. Большая, тяжёлая грудь, развитые бёдра рожавшей женщины. Сильные ноги, немого усиленные