Мозаика. Часть 1. Без имени - Константин Бояндин

– Это было глупо, – сумела произнести эль-Неренн, когда Виккер уселся у её постели. – Я знаю.

Она не узнала свой голос. Хриплый, неприятный. Горло болит, когда говоришь. Удружила себе, эль-Неренн. Теперь без голоса. Наверное, на всю жизнь.

– Вряд ли глупо, – возразил адвокат, – но рискованно. Вам повезло. Стоило задеть артерию… Но это в прошлом. Рад, что вы живы, эль-Неренн. Тех, кто охотился за вами, взяли – думаю, они вас больше не потревожат.

Виккер не изменился за все эти три с лишним года. Казался моложе эль-Неренн – светловолосый, светло-жёлтое лицо и такого же цвета глаза. Красавец. Производил впечатление человека, которого легко обмануть, которым можно вертеть, как захочется. Ни силой, ни проворностью не отличался. Зато ум его проворнее и живее многих иных.

И всегда он одет официально, строго – чёрный костюм, безупречные туфли и галстук. Где бы и когда бы эль-Неренн ни видела его.

Девушка закрыла глаза.

– Три недели отдыха, – продолжил Виккер. Чувствовалось, что ему довелось понервничать. – Никакой работы вне учреждения. Я прослежу, чтобы с вами хорошо обращались. Потом – я подыскал вам место службы, эль-Неренн. Вы обязаны отработать – сами понимаете. Но если повезёт – а я думаю, что повезёт – мы добьёмся временного гражданства через полгода. Но я умоляю – будьте осторожны. Крайне осторожны. Не доверяйте никому.

– Вам тоже? – эль-Неренн попыталась усмехнуться, но у неё не получилось.

Виккер улыбнулся.

– Мне лучше доверять. Кстати, инспектору – тоже.

Он кивнул, и встал было, но девушка успела поймать его за руку.

– Теариан, что у меня с голосом?

– Голос вернётся. Операция была довольно сложной, но они справились.

– Я осталась без денег, – эль-Неренн закрыла глаза. Хуже всего здесь – лечиться. Особенно – оперироваться. С таким трудом собирала деньги, и вот – операция.

– Ваш счёт никто не трогал, – Виккер пододвинул стул поближе, взял её за правую руку. – За счёт учреждения. Точнее, за счёт государства.

– С чего они такие добрые? – эль-Неренн открыла глаза.

– Не знаю, – адвокат усмехнулся, постучал пальцами по портфелю.

Знает. Прекрасно знает, хитрый змей, поняла эль-Неренн, сдерживая улыбку.

– Ещё одно, – Виккер явно колебался, стоит ли это говорить. – У госпожи Рекенте, той самой, сегодня ночью случился инсульт. Уже третий.

– Жива? – поинтересовалась девушка.

– Жива, но на этот раз легко не отделается. Думаю, ходить уже не сможет.

Адвокат встал.

– Тот, второй охранник – который потерял пальцы на правой руке – признался, что заказ исходил от госпожи Рекенте. Доказательств много. Но суда, полагаю, не будет.

– Потерял пальцы? – девушка попыталась усесться, но Виккер помешал ей, мягко надавив на плечи. – Как?!

– Ожог электрической дугой. Вам лучше не думать об этом. Они уже не причинят вам зла. Отдыхайте, эль-Неренн. Я всегда буду на связи.

– Спасибо, – эль-Неренн закрыла глаза и почти мгновенно уснула. Без сновидений.

– Проиграй-ка ещё раз, – Арванте Терон-Тиро, хирург, отставил в сторону банку пива и склонился ближе к экрану. – Вот отсюда.

Со своим ассистентом, который работал терапевтом здесь же, в «зверинце», они смотрели запись оперативной съёмки. Того инцидента в карцере.

– Ничего не понимаю, – признал Арванте – высокий, седовласый, с длинным орлиным носом. – Она порвала ремни, чуть не разорвала этому типу лицо. Кто-то врёт. Или мои глаза, или запись.

– Там было восемь человек, – возразил ассистент. – Они подтверждают. Всё это было. Своротила челюсть охраннику – да, вот этому. Легонько так шлёпнула – и своротила. Говорят, её было трудно удержать.

– Я чинил её горло, – Арванте вернулся к пиву. – Она захлебнулась бы, если бы попыталась встать. Понимаешь? В лёгких и так было полно крови.

– Я понимаю, – ассистент выключил воспроизведение. – Но их было восемь человек. Что, им всем почудилось?

– «Было»?

– Тот, на которого она напала, вроде бы, умер. Сегодня утром. Возможно, ему повезло – ему светила каторга.

– Дела, – Арванте встал. – Я не нашёл данных её обследования. Полного. Только общий осмотр.

– Никто не проводил, – подтвердил ассистент. – Да и зачем?

– Надо провести. Мне тут намекнули, что выйти отсюда она должна живой и здоровой. Директор, похоже, её до смерти боится.

– Так это же в центр везти, – скривился ассистент. – Это действительно нужно?

– Нужно. Спросят-то с нас.

– Доброе утро, – первое, что увидела эль-Неренн, открыв глаза, была дежурная по этажу. – Хорошо выглядишь, девочка.

Эль-Неренн с трудом уселась. Сжала зубы – заболело горло. Но боль была намного слабее, чем… когда она заснула? Вчера? Позавчера?

– Спасибо, – она не в своей комнате. Что-то, куда более роскошное. Да, говорили, есть здесь такие комнаты – для тех «клиентов», что располагают деньгами. Интересно, это тоже – за счёт учреждения?

– Какое сегодня число?

– Двадцатое. Двадцатое Вассео тысяча двести пятого года, – охранница улыбалась. – Помочь тебе или сама оденешься?

– Сама, – охранница кивнула, вышла в коридор, прикрыла за собой дверь. Ноги плохо держали; одеться удалось не сразу. Эль-Неренн поспешно уселась на кровать – силёнок пока маловато. Долго же она спала. Двадцатое… почти двое суток?

Одеться и умыться было нелегко, но она справилась. Два подвига, за одно утро.

– Сейчас будет завтрак, – дежурная поддерживала её под локоть. – После обеда тебя отвезут на медосмотр.

– Ненавижу медосмотры, – эль-Неренн качнулась, охранница поймала её за локоть.

– Ничего страшного, поверь. Прокатимся в столицу и обратно. Поговорим, если захочешь.

– Вас разжаловали в сиделки? – усмехнулась эль-Неренн.

Дежурная рассмеялась. Хрипло, неприятно.

– Нет, я сама попросила.

– Но почему?

Женщина придвинулась поближе, присела. Перестала улыбаться. Запрокинула голову – указала на два едва заметных шрама, по обе стороны горла, у самой шеи.

– Ты сумела сбежать от Старухи, – женщина взяла эль-Неренн за руку, пристально смотрела ей в глаза. – Оставила её с носом. Я – не сумела.

Эль-Неренн ощутила холодок, проползающий по спине.

– Я поклялась, что отпраздную тот день, когда она заплатит за всё, – дежурная усмехнулась, поднялась на ноги. – Можешь звать меня Хольте. Похоже, сегодня тот самый день. Впрочем, можно отпраздновать позже. Я хотела увидеть тебя, своими глазами.

Эль-Неренн вспомнила слова Виккера. Тогда, вечером, под огнями праздничного салюта.

– Но как вы… как она вас отпустила?

– Думаю, ты догадываешься.

– «Кровь за кровь», – предположила эль-Неренн, тихо. Хольте кивнула. Она вовсе не старуха, поняла девушка. Просто выглядит очень старой. Глаза, голос, походка… ей едва ли за тридцать.

– Я расскажу, если хочешь. Завтракай, я уйду, – дежурная поднялась. – Прогулка через полчаса.

– Что стало с вашей дочерью? – поинтересовалась эль-Неренн, когда охранница была уже на пороге. Хольте вздрогнула, обернулась. Медленно вернулась к столу, присела на корточки.

– Я не говорила, что это была дочь.

Эль-Неренн улыбнулась, выдерживая её взгляд. Дежурная прищурилась, кивнула.

– Я выкупила её. Как раз под Новый год. Собиралась разобраться со Старухой, – встала, тряхнула головой. – Ты успела раньше, но я не в обиде. Я знаю, где её содержат. Зайду как-нибудь, передам привет.

Прогулка – в том самом саду – оказалась приятной. Эль-Неренн ощущала взгляды всех, кто был вокруг. Ощущала почти физически. Но – ни одного презрительного. Некоторые смотрели с уважением, но поспешно опускали глаза, стоило встретиться с ними взглядом.

Эль-Неренн прислонилась спиной к тому самому дереву. Всё ещё видны брызги краски, в самом низу ствола. На душе было и приятно, и мерзко одновременно. Приятно – потому что все, кто хотели ей зла, получили по заслугам. Поделом. Мерзко – по той же причине. Она помнила, смутно, выражение лица «толстого». Он явно хотел мне что-то сказать, неожиданно поняла девушка. Но побоялся.

– Разрешите? – голос директора.

Эль-Неренн рывком поднялась на ноги (горло тут же отозвалось болью), учтиво поклонилась.

– Можно без формальностей, – «Пугало», как звали директора за его спиной, поправило очки и улыбнулось – одними лишь краешками губ. – Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, теариан-то. Хорошо.

– Я хотел бы извиниться, теарин. Вас едва не похитили – у нас никогда такого не случалось. Нет худа без добра, мы взяли почти всех. Двое или трое сбежали, но их, думаю, поймают.

Эль-Неренн кивнула. Директор был не очень приятным человеком, раздражительным и щедрым на наказания. Походил на скелет, обтянутый кожей.

– В случае неприятностей прошу связываться лично со мной, – директор протянул ей карточку. Ого! – Надеюсь, мы с вами будем видеться редко. В этих стенах.