Брат за брата - Владимир Колычев

– Эй, ты что киваешь? – вырвал ее из транса необычно громкий голос Олега.

Краем глаза Вероника глянула на телевизор. Голые тела, постанывания, стоны.

– Сюда иди! – поманил ее к себе Олег.

Порнушку поставил, возбудился. А Вероника должна ублажить его. Он будет пить пиво, хрустеть чипсами, смотреть на голых баб. А она – стой перед ним на коленях, старайся, чтобы ему было хорошо. И наплевать, как ей самой – нравится все это или нет...

Вероника посмотрела на него. Толстый, потный, морда красная, шары навыкате. И еще «хозяйство» свое из штанов вывалил. Давай, Вероника, начинай...

К горлу подступила тошнота.

– Не пойду, – покачала она головой.

Да как она вообще могла спать с этим мерзким слизняком? От него же блевать хочется...

– Че?! – изумленно протянул он.

Есть чему удивляться. Вероника для него – рабыня, вещь для удовлетворения его прихотей. Она не должна ни от чего отказываться. Он привык к этому.

– Через плечо, не горячо? – начала заводиться она.

– Че ты себе позволяешь? – возмутился он.

– Да пошел ты!..

Она встала с дивана, вышла из комнаты.

– Эй, ты куда?

– Надоел ты мне. Ухожу...

Как будто только сейчас поняла Вероника, насколько ей остопротивел этот пивной хряк. Даже если бы он кинулся за ней, упал бы в ноги, попросил у нее руки и сердца, даже тогда она бы не изменила своего решения. Она уходила от него решительно и бесповоротно.

Вещей у нее – раз два и обчелся, сборы были недолгими. В прихожей она надела плащ, влезла в старые заношенные туфли.

Олег продолжал сидеть в кресле. Как ни в чем не бывало потягивал пиво, хрустел чипсами. Столь пренебрежительное отношение к ее уходу задело Веронику.

– Я ухожу... – громко сказала она.

– Ну и дура! – Олег даже не повернулся к ней.

Ему было абсолютно все равно, уходит она или нет.

Вероника чуть не расплакалась. Потому что остро осознала свою никчемность. Никому она в этом мире не нужна. Никому. Родителей нет, братьев, сестер, бабушек – тоже. Дальние родственники не в счет, потому как даже не подозревают о ее существовании.

Ей уже двадцать. На внешность она очень даже ничего. Но все равно никому не нужна. У нее были мужчины, но все они почему-то бросали ее. Как будто на роду у нее невезенье написано. Венчик безбрачия, что ли. Олег – первый мужчина, от которого она уходила сама. Но тот даже не пошевельнулся, чтобы остановить ее.

Никому она не нужна. Никому...

Ночь. Но город еще не спит. Черноземск – крупный областной центр, огромный город, без малого миллион жителей. Большой промышленный и культурный центр. В городе порядок. На улицах чистота, деревья аккуратными рядами, все фонари горят. Даже ночью гулять можно – малая вероятность нарваться на злодеев. Прав Олег, мэр города и губернатор сдерживают разгул уличной преступности.

Только Вероника не рискнула идти в общежитие пешком. Невезучая она. Неприятности сами валятся на ее голову. Кто-то ночью через весь город протопает – и ничего. А ей всего три остановки пройти – обязательно кто-нибудь пристанет. Денег у нее нет, драгоценностей тоже – нечем грабителям поживиться. А вот изнасиловать могут. А потом убить... Нет, уж лучше трамвая дождаться.

В общежитие она приехала к полуночи. Двери уже закрыты. Вахтерша спит. Но не ночевать же ей на улице! Вероника забарабанила в дверь.

– А-а, Гольцева, – узнала ее заспанная вахтерша. – Давно тебя не было.

– В командировке была, – соврала Вероника.

– Не знаю, не знаю... Но место твое уже занято.

Как будто что-то оборвалось внутри.

– Как это занято? – возмутилась Вероника.

– А ты передо мной тут руками не маши! – нахмурилась вахтерша. – Я тут ни при чем.

– Извините, Кирилловна...

– Переночевать есть где?

Вероника убито покачала головой.

– Ладно, проходи. Сегодня суббота, многие по домам разъехались. Найдем место.

Место нашлось в ее же комнате. Девчонка, которую поселили сюда вместо нее, уехала к родителям в деревню. Зато Ирка, как всегда, здесь. Мать у нее умерла год назад, а отец – беспробудный пьяница, где-то сейчас бомжует. Родственные души они, Ирка и Вероника.

Ирка уже спала. Но не возмутилась, когда появилась Вероника. Напротив, обрадовалась.

– А-а, блудная душа! – вскочила она с постели.

Довольно-таки симпатичная девчонка. Только бы ей вкус к модной одежде привить, научить ухаживать за собой. Ну еще килограммов десять-пятнадцать сбросить. Цены б ей тогда не было. Ленится Ирка за собой следить. Катится жизнь вперед – и ладно. А то, что под откос ее вагон может сойти, – над этим она почему-то не задумывается.

– Приблудная, – поправила ее Вероника. – Переночевать пустишь?

– Она еще спрашивает!.. Только завтра Клуша приедет...

– Кто-кто?

– Да соседку мою Глашей зовут. А я ее Клушей называю. Потому что она клуша и есть... Хотя тебе-то какая разница?

– Вот именно... Мне бы ночь переночевать...

– А дальше?

– Дальше не знаю. Из общаги-то меня выселили...

– Ну и хрен с этой общагой!

– Тебе хорошо говорить.

– Да я сама завтра отсюда сматываюсь.

– Выселяют?

– Выселяюсь.

– А на твое место кто-нибудь есть? – мгновенно среагировала Вероника.

– Ха-ха-ха!.. Я тебе сейчас такое скажу, что ты не захочешь на мое место!..

– Что, злой дух в углу поселился?

Никаких духов, никаких привидений в этой жизни Вероника не боялась. Ее страшила сама жизнь. Никчемная, необустроенная, жестокая...

– Не злой – добрый!.. Я работу себе нашла. Отличную работу. Триста семьдесят долларов в неделю... Ты только вдумайся, триста семьдесят в неделю. А в месяц полторы тысячи долларов...

В душе у Вероники шевельнулась зависть. Тысяча пятьсот долларов в месяц. После августовского кризиса это невероятно огромные деньги. За год можно и квартиру отличную в центре города купить, и обставить ее.

– А не врешь? – спросила она.

Хотя видела – Ирка не врет.

– Да провалиться мне на этом месте!.. Только мороки много будет. Заграничный паспорт оформить, визу сделать.

– Работа за границей?..

– Ну да. Где ж в нашем российском сраче такую работу найдешь?.. Короче, работа в Америке, на хлопковых плантациях.

– Где-где?

– В Америке.

– На хлопковых плантациях?.. Ты хоть представляешь себе, что это такое?

– Еще как представляю. В прошлые века рабы из Африки на этих плантациях вкалывали. А сейчас негра на них не заставишь работать. Труд каторжный... Но за просто так никто тебе платить не будет. Полторы тысячи в месяц при полном пансионе. Да через пару лет я домой богачкой возвращусь.

– Если не сдохнешь...

– Не сдохну. Потому что, если со здоровьем проблемы, на эту работу не возьмут. Медкомиссию я не прошла. Но я и без того знаю, что со здоровьем у меня никаких проблем.

– Подожди, ты и медкомиссию не прошла. Паспорта заграничного у тебя нет. А уже завтра куда-то отправляешься.

– Ага, думаешь, тебя так сразу за границу и отправят? Организация серьезная. Прежде чем в Америку отвезти, нас всех в одном месте соберут. Медкомиссию, ликбез по английскому пройдем...

– А где соберут?

– Ну, я не знаю, не говорили.

– А не обманут? Сейчас ведь на каждом шагу врут.

– Ха-ха!.. Если бы куда-нибудь в фотомодельное агентство приглашали работать, тогда я бы еще подумала. Пригласят фотомоделью поработать, а завезут куда-нибудь в бордель. И махай там передком за бесплатно. Или даже обычная работа – секретаршей там в каком-нибудь офисе – тоже брехня. Я ж не дура – понимаю, что в Америке на тепленькие места своих желающих вагон плюс тележка. А вот хлопковые плантации – это да, туда работать дураков нет. В прошлые века негров из Африки завозили, а сейчас баб из России...

– Трудно будет...

– Трудно. Но уж куда лучше, чем в горячих цехах за копейки вкалывать. Ничего, перетерплю. Зато с деньгами домой приеду. Квартиру куплю, машину... Заживу!..

Полторы тысячи долларов при полном пансионе – это огромные деньги. Ради такого заработка можно вычеркнуть два-три каторжных года.

– Слушай, Вероника, я это к чему все говорю? А давай вместе в Америку махнем!..

– А возьмут?..

– У тебя что, проблемы со здоровьем?

– Да нет вообще-то...

– А желание?

– Да можно было бы...

– Ну тогда о чем разговор?.. Завтра пойдем вместе. Я тебя с Пашей познакомлю. Он менеджер в агентстве. Думаю, ты ему понравишься. Ну так что?

– А что, попытка не пытка.

Всю ночь Веронике снился один и тот же сон. Бескрайние плантации, палящее солнце, выгоревшее небо, надсмотрщики на лошадях, она, рабыня, загнувшаяся «раком». И чей-то голос – громкий, зычный. «Работайте, негры, солнце еще высоко!» А потом появляется туча. Все радуются – будет дождь. Но вместо влаги на землю сыплются доллары. Радости еще больше. Рабы бросаются ловить деньги, стукаются лбами, начинают драться. Вероника шустрей всех. Она собрала кучу денег. Только почему-то вместо зеленых купюр у нее в руках оказываются красные десятирублевки с изображением Ленина. В России такие деньги уже давно не в ходу...