Прощай Дебора - Владимир Суханов

Рано утром в расположение санбата приехали на машине майор и капитан взять пару солдат для поездки «за трофеями». По совету главврача первым «выбор пал» на Скундина, который начал было говорить майору, что его автомат не исправен, но тот успокоил его:

– Через 4 часа будешь на месте. А сейчас терять время мы не можем, нужно срочно вывезти необходимое из захваченной в Эргли немецкой военной аптеки. Танкисты только что радировали, что у аптеки – наш часовой, но если подойдет пехота, то он не убережет.

Вторым «заграбастали» почти поправившегося рядового Бориса Мухачёва, как оказалось, тоже москвича, да еще жившего совсем рядом с Николаем: от Сокольников до Борькиной Семеновской площади было всего несколько трамвайных остановок.

…До Эргли они добрались меньше чем за час. Аптека на окраине города. Около нее – часовой из разведбата. Он тут же на своем мотоцикле уехал. Стали загружать всё подряд, сначала с нижних стеллажей, а когда дошла очередь до верхних, у Скундина, полезшего на стол, закружилась голова, и он упал, да так неудачно, что прямо на стеклянную колбу. Колба разбилась, и Скундин осколками поранил в нескольких местах левую руку.

– Зараза докторша, – ругался вполголоса Николай, когда Борис перевязывал его, – говорил же я ей, что у меня голова болит, а «она признаков контузии нет», «признаков контузии нет»… Только и умеет, что кишки штопать да конечности отпиливать. Правильно ее имя переделали: из Розы в Резу..

Наконец, всё загрузили, тронулись. И только-только выехали из города, как появились немецкие самолеты и стали беспрерывно бомбить: невдалеке загорелось несколько машин. Решили дождаться вечера. Часа через три поехали, но вскоре вновь пришлось остановиться: впереди дорогу простреливали немецкие танки. Шофер все-таки решил прорываться, но майор приказал остальным вылезти из машины и идти за ним через лес: судя по его карте-двухкилометровке, наш санбат должен был находиться километрах в пятнадцати к юго-востоку.

Уже стояла ночь. В лесу майор и его «взвод» из 3-х человек наткнулся на группу из нескольких военнослужащих из пехотной поддержки танков, также выходивших из окружения. Они рассказали, что прорыв нашей танковой бригады, не обеспеченный с флангов, немцы сумели охватить с тыла…

…На рассвете группа пошла на выстрелы артбатареи – майор предположил, что наша. Оказалась – немецкая. Еле успели отбежать в лес и чуть не напоролись на немцев: лес пересекала просека, и по ней шли немцы – хорошо, что все успели вовремя лечь на землю. Немцев было много, возможно, не меньше батальона. Они шли и шли, и… Скундин заснул.

Разбудил его Борис. Больше никого не было. Уже совсем рассвело, когда они вышли на опушку леса. Невдалеке протекал ручей. Ребята по перелеску пошли к нему, чтобы набрать воды, и в метрах тридцати прямо перед собой увидели двух немецких солдат – один умывался, наклонившись в ручей, а второй в полной форме, с автоматом в руке смотрел, как казалось Скундину, прямо на него. Тут немец с автоматом что-то сказал товарищу, тот взял свой автомат, и они пошли вдоль ручья, прочь. А ребята бросились назад, в спасительный лес… Часто вспоминая позже тот момент между жизнью и смертью, Скундин долго не мог решить для себя, видел его тогда немец или нет. А потом, все-таки, пришел к выводу, что видел, но в рассветном мареве его выцветшая гимнастерка выглядела, как деревенская рубашка, к тому же, у него в руках не было оружия – вот фриц, наверное, и принял его за местного деревенского.

– Я, как увидел их, так сразу и упал, – весело заговорил Борька, едва отдышавшись. – А потом смотрю, а ты стоишь, как пень. Ты что? Решил, что это медведь? Это я читал, что при встрече с медведем, надо смотреть ему прямо в глаза, и он испугается и уйдет. Да?

– Да я вдруг растерялся как-то. И, знаешь, была только одна мысль – видит он меня или нет? А может, не видит? гимнастерка-то у меня незаметная, да и сам я не очень-то большой. А если пошевелюсь, то точно заметит.

– А у меня вообще никаких мыслей не было. Упал и всё. А вот, Коль, если бы он закричал «Хенде хох»? Что бы ты сделал?

– Да, об этом я уж давно думал, еще, когда в запасном был. Не-е-т, в плен я бы не сдался. Вот, у меня лимонка в кармане. Я тогда бы взорвал себя. Точно взорвал бы… а ты?

– Я бы тоже в плен не сдался. Да, а знаешь, майор, который брал нас из госпиталя, дал мне противотанковую «Танюшу». Но без запала. Вот чудик! А в плен я бы тоже не сдался. Я бы побежал от него, я быстро бегаю. Застрелил бы, так застрелил бы, а в плен бы не сдался.

– Борь, а тебя в какой запасной призывали?

– В ** истребительный батальон, почти рядом с Владимиром. А тебя?

– Ух, ты!.. И меня туда же. Надо же? Вот это да! Тебя когда призвали? Меня в прошлом году: первого января, как положено, явился на сортировочный пункт, а оттуда строем на Курский вокзал и во Владимир.

– А меня первого января этого года. Ты ведь, наверно, с 25-го? Да? Во-от. А я с 26-го.

– Послушай, Борь, а такой толстомордый лейтенант, забыл его фамилию, тоже вместе с вами жрал там нашу еду?

– Знаю, знаю… А как же: жрал, конечно. Только сейчас он уже старший лейтенант.

– Вот сволочь!

– Да-а, сволочь, и еще какая… А тебя куда после запасного отправили?

– Под Курск. Шофером. ВУС-26[3]. А тебя?

– А меня под Полоцк, в начале этого июня. Истребителем танков. ВУС-2. Только мне сразу, можно сказать, повезло: я был ранен в плечо в первой же атаке… Подожди, а как же ты из того ср… запасного попал в шоферы? Там же не учили водить.

– Да там, понимаешь, как вышло. У меня в документах было записано, что я имею удостоверение тракториста, вот меня в один прекрасный день и забрали в танковый полк. А когда нас привезли на место, построили, командир полка стал всех расспрашивать по очереди. Подошел он ко мне и спрашивает: «Ну что, хочешь быть механиком-водителем Тридцать четверки?». А я ему: «Не-а». А он мне: «Ну и му. к», – отвернулся к старшине, ну который за ним шел, и распорядился: «У нас там, на днях, шофера полуторки убило, отдайте ее этому». Вот так я и стал шофером.

Тут довольно далеко позади, возможно, оттуда, где они недавно видели немцев, донесся треск мотоцикла, мгновенно прервавший их разговор.

– Знаешь что? – сказал Николай, когда звук мотоцикла окончательно пропал.

– Что?

– Давай пробираться к своим ночью, а днем спать, по очереди?

– А что? Давай. Вот здорово! Только, чур, я буду спать первый…

Под вечер ребята пошли дальше. Николай совсем расклеился. Его раны на руке загноились, и он очень ослаб. Была кромешная ночь, когда они вышли на какой-то хутор. На краю хутора стоял небольшой сарай. По прислоненной к стене сарая лестнице они забрались на чердак, втянули лестницу наверх и легли спать. Первым, кого Борис увидел утром сквозь щели сарая, был немецкий офицер, выходивший из дома напротив. Поодаль стояло еще несколько немецких офицеров и солдат. Потом к дому подъехал мотоциклист, вбежал в дом и также быстро вышел, засовывая в планшетку какую-то бумагу. «Скорее всего, напротив их сарая немецкий штаб», – подумал Борис и тут же решил будить Николая, довольно громко стонавшего во сне.

– Коля, просыпайся, только тихо, молчи, молчи… здесь кругом немцы, – прошептал он. – Вон они, рядом, смотри, подползай сюда… видишь?

– Ухты-ы. Раз-два-три-четыре…

– Да их здесь не сосчитать, – прервал товарища Борис, – если учитывать тех, что в доме напротив. Я вот что подумал… днем нам отсюда не уйти, да и ночью тоже… в твоем состоянии ты упадешь в лесу, а я тебя не донесу. Придется сидеть здесь и ждать…

– Ждать? Чего?.. Чего ждать-то? У моря погоды?

– Да, у моря погоды…

Поздно вечером Борька, осторожно спустив лестницу, сделал вылазку на огород позади сарая, где сумел, порезав в кровь пальцы, выдернуть из земли несколько корнеплодов турнепса, и это была их первая еда за двое суток.

А утром начался сильный обстрел хутора. Мины рвались вокруг сарайчика, трещали раздираемые осколками бревнышки стен. Через некоторое время из подвала дома напротив стали вылезать немцы. Пригибаясь к земле, они побежали из хутора. И тут появились наши автоматчики! Спустившись по лестнице, Борис и Николай бросились к ним, но тем было не до благодарственных сантиментов. Один автоматчик, приостановившись, махнул рукой в сторону и быстро пошел дальше, внимательно осматривая все вокруг.

На окраине хутора в невысоких кустах располагалась батарея 88 мм минометов. Потом старшина батареи накормил их и распорядился помочь совсем разболевшемуся Николаю добраться до шоссе, откуда на попутке было рукой подать до санбата.

Глава 6

Журнал Берестова (III)

«Что ж, начинать?» – Начнем, пожалуй…

12 августа

Свое исследование диска я решил начать с занесения в тетрадь всех его параметров и прочих сведений. Сделать это было, во-первых, необходимо: так я обезопасил бы мое исследование от случайной пропажи моей случайной находки, и, во-вторых, удобно при отслеживании хода исследования.