Вопреки судьбе - Виктор Глумов

Капуста краснел, слушая ее, и наконец расхохотался. Юля вспыхнула:

– Я сказала что-то смешное?

– Да, – все еще хохоча, ответил Капуста. – Извини. Твой товарищ вот так прям и перечислил свой… своих жертв? А номера их телефонов не дал?

Юлька захлопала накладными ресницами часто-пречасто, Дым аж запереживал, что они сейчас отвалятся.

Алан наконец оторвался от еды, промокнул губы салфеткой и объяснил:

– Трепло твой знакомый.

– Почему это? – надула губы Юля.

– Если бы он такое сказал, его свои бы убрали на следующий же день. И тебя вместе с ним.

Юлька икнула. Дым прикончил жаркое, отметил, что оно удалось, и некстати вспомнил их с Аней последнее задание.

Операция была штатная.

Два взвода, одна деревня. Один БТР (в котором умещаются три человека экипажа, в зачистке не участвующего, и два отделения) и один грузовик «Урал». Командовал операцией Наган. Ждали огневого сопротивления, вооруженного отпора – по информации, в этой затерянной в складках гор, на картах не отмеченной деревне скрывались террористы.

А на вид – обычное селение «чехов».

Горы еще не выцвели, зелень – яркая, праздничная. Раннее утро, солнце выползло из-за хребта, блестит ручей, прорезая заросшие разнотравьем холмы. Драгоценными камнями цветы – синие, красные… Гнилые зубы надгробий древнего мусульманского кладбища, руины известняковых домов. Старая деревня, наверное, памятник истории.

Есть и жилые дома, тридцать дворов. Обычных, стандартных для любого региона: белые стены, обшитые металлическим профилем, красная черепица, металлопластиковые окна. Козы пасутся. Кони. Петух кричит.

– Капитан! – Наган прищурился на Аню. – На позицию!

Сестра кивнула, за спиной у нее висело «весло», которое гражданские называют «снайперской винтовкой Драгунова». Если бы предстояла операция по «усмирению» и, как выражался Алан, «курощению» местных жителей, снайпера бы в команде не было.

Наводчик Ани, конопатый Шпала, хмыкнул и вытер нос тыльной стороной ладони – у него была аллергия на пыльцу, Шпала сидел на таблетках и все равно постоянно шмыгал.

– Хорошее утречко. Как там бишь было у классиков? Люблю запах свежего напалма…

– Это было бы проще, – командир второго взвода, Капуста, мечтательно вздохнул. – Куда уж проще: залить «чехов» напалмом – и дело с концом. Но придется малость пострелять. Готовы, бойцы?

– Так точно! – слаженно откликнулись оба взвода.

– Змея, Шпала, на позицию!

Сестра с напарником скрылись из виду. Наган велел строиться. Слов напутствия от командира никто не ожидал, процедура была давным-давно отработанная. Четыре отделения, в каждом – один пулеметчик и два с автоматами, огневая поддержка снайпера и БТР – по обстоятельствам. В отделении Дыма пулеметчиком был Алан, а третьим товарищем – плюгавый, мелкий и особо опасный боец по прозвищу Мыш.

Солнышко припекало, и Дым подумал, что снова облезет нос. И еще почему-то с тоской подумал о сиськах какой-то Светы… тряхнул головой, с интересом покосился на Мыша – не о том, не о том он перед операцией размышляет.

Страха не было, адреналинового всплеска – тоже. Рутина. Настоящий профессионал спокоен и выдержан, трясутся поджилки у новичков. Дым прекрасно понимал, что сегодня может не вернуться на базу. И что Аня может не вернуться. Прощание «навсегда» стало делом будничным, готовность к смерти – тоже. Выживает и побеждает тот, кто контролирует эмоции, этому Дыма давно научили. Самое паршивое, что бывает – страх страха, паника. Есть даже специальная шкала, показывающая, как человек переходит от спокойствия к ужасу… И, соответственно, погибает.

Паника – это смерть. Беспечность – тоже смерть.

По цветовому коду Купера Дым был сейчас в «оранжевом» секторе и готовился перейти к «красному»: был насторожен, контролировал обстановку, следил за мельчайшими деталями. Когда придет время действовать, он не утратит разум.

Операция началась.

Каждая тройка – отделение – действовала по утвержденной схеме. Видишь дом, открываешь дверь, забрасываешь гранату, бабахнет – входишь и стреляешь во все, что еще шевелится.

Нападения никто не ожидал, поэтому поначалу зачистка проходила штатно. Дым знал, что Алан всегда прикроет спину и что на него можно положиться, доверял он и Мышу, хоть и не дружил с бойцом. Сбалансированное, сработанное отделение.

Два ряда домов, узкая, вытоптанная улица – двум автомобилям едва разъехаться, и пока что тишина. Алан вышиб первую дверь и, не глядя, швырнул гранату. От взрыва вылетели стекла, на улицу вырвались клубы дыма и пыли. Не дожидаясь, пока она осядет, отделение ворвалось в дом. Живых не было. Вообще никого не было – пусто.

Судя по взрывам, операция шла полным ходом.

– Пусто, – хрипели голоса командиров отделений в наушнике, – пусто, пусто, пусто.

Деревня будто вымерла. Улицу заволокло пылью, тянуло гарью – после взрывов всегда начинаются пожары. Дым дал своему отделению команду остановиться, вызвал Нагана:

– Деревня пуста, прием.

– Ушли «чехи», – откликнулся командир. – Думаю, недалеко. Продолжайте, не исключено, они скрываются в каком-то здании. Как меня поняли, прием?

– Понял хорошо, – откликнулся Дым и передал своим приказ, – продолжаем.

На худеньком, длинноносом личике Мыша читалось недоумение: сражаться с фантомным врагом он не привык. Происходящее напоминало дурной сон – праздничная, кипучая летняя жизнь, абсолютно пустая деревенька и – взрывы. Как на учениях, только хуже, бессмысленней, и все время ждешь нападения из-за угла.

Куда могли подеваться местные жители, то есть террористы? Конечно, был шанс, что они узнали о готовящейся зачистке и дружно ушли в горы, где и будут скрываться, откуда и будут нападать. И есть шанс, что узнали о приближении бойцов они совсем недавно, далеко уйти не успели, укрылись где-то поблизости.

Но вот где?

Единственная улица уже практически кончилась. Через несколько метров она изгибалась под тупым углом, следуя складкам местности, но Дым не верил в то, что за поворотом встретит толпу чеченских террористов в поясах шахидов.

Его отделение шло первым. Внимание за время операции рассеялось, Дым с трудом заставил себя сосредоточиться и чувствовал, что Алан и Мыш тоже дергаются, нервничают и устали.

Поэтому, наверное, они и допустили ошибку – вместо того, чтобы вскрыть угловой дом так же, как остальные, Алан вошел в комнату. И тут же вылетел спиной вперед, открыв огонь из пулемета. Из дома огрызались. Мыш и Дым, растерявшись на секунду, упали на землю. К ним уже спешила подмога. Но Алан, похоже, справился, в помещении затихли.

Повисла нехорошая тишина, которая обычно заполняет внезапную паузу в бою. Слышно, как куры где-то квохчут, как пчела жужжит, как сопит напарник.

Алан вошел в дом. Дым и Мыш – следом.

Битое стекло, раскрошенная пулями мебель и на полу – одетая по мусульманскому обычаю девушка лет восемнадцати, безусловно, мертвая – Алан стрелял практически в упор. К подобному облику террористов Дым за годы службы привык. Это в глазах обывателя Чечня – практически мирный регион, но вот из таких забытых богом горных сел и выползает, выражаясь языком агитки, гидра терроризма, молоденькие смертницы и воины Аллаха…

– Больше никого, – доложил Алан, обойдя помещение – в домике было всего две комнаты.

На улице началась стрельба. Эфир забили приказы и невнятные крики.

Дым отдал команду залечь в здании. К сожалению, пули легко пробивали тонкие стены, свистели над головой. Кто палит – свои или чужие – понять было невозможно. Дым подполз к окну, осторожно выглянул: коллеги держали оборону, нападали, кажется, со всех сторон. Запертый в четырех стенах, Дым не мог толком действовать, не мог даже оценить обстановку, но выходить сейчас было самоубийством.

Сквозь ругань и шум пробился голос сестры:

– К деревне с юга движется вооруженный отряд. Как поняли?

С юга – это оттуда, куда силы миротворцев не добрались. Дым прикрыл глаза и досчитал до десяти, чтобы успокоиться и прогнать лишние мысли, упаднические и декадентские: понесло же на эту операцию… слили, точно слили… Хана теперь всем, хорошо, если Аня уйдет. Наган отдал приказ БТР, запросил огневую поддержку. Сюда бы вертолетов пару, да вот беда – миссия тайная.

Подразделение, в котором служили Дым и Аня, занималось грязными и непопулярными в народе и мировой общественности вещами: уничтожало террористов. Фанатичные мрази, окопавшиеся в горах, портили жизнь и всей России и ее части – Чечне. Но в глазах СМИ оставались «повстанцами», которых душил «кровавый диктаторский режим». Именно поэтому знакомым брат с сестрой представлялись аналитиками.

И Дым очень хотел уйти на покой. Сменить специальность на мирную. Он давно уже не мстил – убил достаточно бандитов, чтобы успокоиться. Но вот беда – толком ничего, кроме как воевать, не умел. За столом они с Аланом, Капустой и Наганом часто говорили об этом: вот бы уйти на пенсию, да хоть охранную фирму открыть…