Берегитесь! Я колдую! - Радомира Берсень

возвращение будет сопровождаться всякими нехорошими эффектами. А если задержусь надолго — могу вообще не попасть домой никогда. Однако день был долгим и дурацким, я устала и проголодалась. И потому вполне могу себе позволить еще немного задержаться здесь, чтобы восстановить силы. А уж там буду думать, как мне инициировать возвращение.

Загруженная такими мыслями, я неожиданно уткнулась во что-то большое и мягкое.

— Эй, девочка, открой глаза раз уж ты идешь по улице, — велел мне зычный женский голос, — чего такая грустная тут бродишь? Ограбили тебя небось?

О, а это идея! Я вскинула голову и оглядела монументальных размеров женщину, в пышный бюст которой я ненароком уперлась.

— Да, именно! — Я скорчила жалобную рожицу. — Представляете, пока я бежала за вором — еще и корзину с покупками где-то потеряла. Хозяин меня убьет! Думаю вот куда бы теперь податься.

— Ах, так ты служанка, — она снисходительно хмыкнула и оглядела меня, — таперя поди думаешь где работу наново сыскать?

Я энергично закивала головой, обрадованная тем, что смогу хотя бы ненадолго устроиться в этом мире.

— Ну тогда иди за мной, — она махнула мне гигантской корзиной, доверху наполненной всякой снедью, — я знаю одно место, где тебе точно обрадуются.

В своем мире я очень любила читать фэнтези. Впрочем, чего это я? Я и сейчас люблю читать фэнтези, просто его здесь нет, потому что до книгопечатания еще ни один светлый ум не додумался. И сколько я читала книг, каждая попаданка непременно оказывалась во дворце и — ах! — шикарные гобелены, бархатные портьеры, драгоценные кубки и красивые мужики были там в каждом углу, а также вдоль стен расставлены и развешаны. И только я — дура невезучая — попав в другой мир, оттираю от разлитого пива стол в вонючем трактире. Разумеется, хозяин трактира мне обрадовался! Этот жмот вот уже полгода не мог найти себе служанку, которая согласилась бы за гроши обслуживать его забегаловку. Ну что за невезуха, а? Почему я-то ни в каком дворце не оказалась? И от богатого красавчика я бы тоже не отказалась. Меня утешало лишь то, что я не собираюсь задерживаться в этом мире. Несмотря на то, что вот уже пятый день подряд я пыталась совершить выход за мир и мне все никак не удавалось этого сделать. Однако я не теряла надежды.

Чья-то рука неожиданно крепко прихватила меня за ягодицу.

— Не надо меня трогать, — процедила я сквозь зубы и шлепнула наглеца измазанной в пиве тряпкой по руке. Его спутники шумно расхохотались. Здоровила недовольно сморщил нос.

— Тебе что, нравится здесь работать, тряпочница? — Недовольно прогудел он и я почувствовала, как кто-то из товарищей этого жирдяя тоже схватил меня за задницу. Отпрыгнув в сторону, я наткнулась поясницей на соседний стол. Ну все, точно теперь синяк будет. Впрочем, уже третий, судя по силе шлепков, которыми меня наградили, так что не соскучится.

— Не надо меня трогать! — Вскрикнула я, под истерический хохот напившейся компании. Здоровяк вдруг одним движением унял шум вокруг себя.

— Ну, а что насчет нормальной работы? — Ухмыльнувшись, сказал он.

— Нормальной? — С подозрением спросила я. — Это что значит? Меня будут лапать только по утрам, а не круглые сутки или …

Я непроизвольно повернула голову в сторону расфуфыренной красотки с глубокими прорезями в одежде, сквозь которые виднелось ее дебелое тело. Мужик осклабился, проследив за моим взглядом.

— Нет, будешь убираться у меня на кухне. Но там, как ты понимаешь, народу гораздо меньше, чище и платят получше.

— И чем обязана такому счастью? — Я все никак не могла поверить в свою удачу. — Ладно, если у вас действительно так хорошо, то можете меня потрогать. Но чуть-чуть и слева, а то справа уже и так все синее.

Компания снова взорвалась хохотом, хлопая ладонями по столу. Трактирщик поглядывал на меня с плохо скрываемым раздражением, кажется, прямо сейчас я медленно лишаюсь работы и лишусь ее окончательно, когда эти уйдут. Но огромный мужик неожиданно выдвинул в узкий проход между столами толстенные как окорока ноги и раздвинул их, положив руку на здоровенную выпуклость между ног.

— Я не так уж много прошу за свою доброту, — желчно усмехнулся он, — просто выпей моего молока. В награду немедленно получишь мешочек золота и мою личную протекцию при трудоустройстве. Но смотри! Прольешь хоть каплю — работы тебе не видать, как собственной задницы.

Его дружки захихикали и принялись перешептываться, пихая друг друга.

— Молока? — Тупо переспросила я и хихиканье стало перерастать в откровенно глумливое похахатывание. Но сам потенциальный работодатель был странно серьезен и продолжал сидеть в той же позе. И тут меня ужалила пронзительная мысль — это же он мне предлагает … дальше я, кажется, немного потеряла сознание, потому что хоть убейте не могу вспомнить как в моих руках оказался тяжеленный бронзовый поднос, которым я с размаху и от всей щедрой души приложила здоровяка по морде. Это было чудо как приятно! Кажется, трактирщик купил поддельный поднос — судя по весу, от бронзы у него был только благородно-облезлый оттенок, сам же он явно был свинцовым. Компания мгновенно затихла. В трактире резко исчезла большая часть посетителей. Те же, что остались сидеть, перестали дышать и затаились. Тяжеленный поднос вырвался у меня из рук и с глухим бряканьем упал на пол. Здоровяк выпучил глаза как ошеломленная жаба, его нос оказался впечатан в щеку и обильно сочился кровью, распухая на глазах.

«Ой!» — подумала я и принялась оглядываться в попытке смыться. Фиг с ней, с моей наработанной оплатой, пора валить отсюда! Но я не успела — здоровила так оглушительно взревел, что забрякали кружки на стойке у трактирщика, затем одним движением отшвырнул стол и сделал шаг ко мне. Я в страхе попятилась, но наткнулась на кого-то.

— А ведь ты, тварь, сломала нос самому королю, — вкрадчиво произнес мне прямо в ухо голос стоящего за спиной, затем меня крепко схватили за руки, — так что не надейся теперь ни на работу, ни на счастливую жизнь.

ГЛАВА 4. Побег

Ну что за дурацкая история! Вот теперь я сижу на прогнившей сырой соломе, где-то неподалеку заунывно всхлипывает и постанывает другой узник этого же фешенебельного заведения.

— Слышь, кончай реветь, — сумрачно сказала я, — и без тебя тошно.

— Так ведь меня … завтра … казнят, — давясь словами и всхлипывая ответил голос какого-то паренька, после чего он заревел в голос. Я поморщилась. Терпеть не могу плакать и терпеть не могу, когда плачут рядом со мной в тот