Чистая нота - Мария Дмитриевна Берестова

— Ты уж как-нибудь умудрись не умереть, парень, — неожиданно дружелюбно — что совсем не вязалось с его обычной манерой — попросил Дерека Брайт. — А то, боюсь, при таком раскладе его высочество так озвереет, что поубивает всех вокруг, не разбирая, кто друг, а кто враг.

Дерек покраснел до кончиков ушей; ему всё ещё казалось, что то, что говорит Брайт, не может быть правдой. С чего бы Грэхарду им дорожить? Он ведь всего лишь ординарец. И даже довольно бестолковый, как смиренно он сам о себе полагал, потому что постоянно сравнивал себя с людьми, которые были значительно старше, опытнее и умнее, чем он.

— Шёл бы ты за ним, — кивнул Брайт на дверь, и Дерек, который был крайне рад закончить столь неловкий разговор, тут же вскочил, поклонился и помчался искать принца.

Быстро выяснив, что тот засел в своих покоях, Дерек устроился в приёмной: там пара стражников играла в шахматы. Сам Дерек играть не умел и правил толком не знал, но наблюдать за игрой — и мечтать, что однажды он тоже научиться! — ему очень нравилось.

В этот раз, правда, долго наблюдать не получилось.

Дверь в покои принца резко распахнулась.

— Дерек! — звучный зов раздался ещё раньше, чем Грэхард выглянул наружу, поэтому Дерек успел вскочить и оказался точь-в-точь на траектории взгляда принца, когда он принялся оглядывать приёмную в поисках необходимого ему лица.

Жестом велев зайти, Грэхард скрылся у себя.

Покои принца Дереку очень нравились: они находились под потолком, и красивые деревянные балки подчёркивали мягкие линии устремлённых вверх сводов, от чего комната казалась более просторной, чем была.

А ещё одна стена в ней сплошь, от края до края, и от пола до балок, была закрыта огромным битком набитым книжным шкафом. Книги были не грэхардовские, а местные, ниийские, и Дерек в них не очень хорошо ориентировался, но ему было ужасно любопытно засунуть в них нос и попытаться хоть что-то понять — что он делал довольно часто.

В этот раз, правда, Дерек даже не взглянул в сторону книг — слишком опасался взбучки. Попытка осторожно оценить настроение Грэхарда на глаз ему не помогла — тот выглядел привычно мрачным и недовольным — так что стоило затаиться и посмотреть, куда ветер дует.

С хмурым видом пройдясь по комнате, Грэхард взял что-то со своего стола и сунул Дереку с коротким:

— На!

Дерек с удивлением взял предложенное — им оказался небольшой нож в кожаном чехле.

— Чтобы всегда теперь с собой носил! — хмуро велел Грэхард и настойчивым тоном добавил: — И с завтрашнего дня начнёшь учиться им пользоваться.

Недоумение Дерека ярко отразилось на его лице: он не понимал ни причин, по которым ему следовало таскать с собой нож, ни того, почему нужно было как-то учиться им пользоваться.

Осознав, что ординарец даже не понял, что ему вручили оружие, и смотрит на нож как на исключительно утилитарный инструмент, Грэхард вполголоса выругался и расшифровал свою позицию:

— И фехтовать тебя научу заодно.

Эта фраза раскрыла Дереку глаза на предназначение подарка, но не уменьшила его недоумение: зачем ему уметь пользоваться оружием? В его обязанности входило чистить мечи Грэхарда и вовремя приносить-уносить их. Уметь фехтовать для этого было вовсе не обязательно!

Обнаружив, что придётся изъясняться предельно прямо — чего он всячески старался избежать — Грэхард тяжело вздохнул.

— Я хочу, — раздражённо пояснил он, — чтобы ты мог за себя постоять в случае опасности.

Дерек удивлённо моргнул. Его единственный и весьма короткий опыт боя — во время того самого пиратского набега — ясно свидетельствовал, что постоять за себя он, совершенно точно, не сможет. Какой из него воин! Ни силы, ни стати, ни реакции!

Но возражать господину, который явно загорелся этой идеей, было боязно.

— Я постараюсь, — приглушённо пообещал Дерек, пряча нож в карман.

Грэхард снова тяжело вздохнул и закатил глаза.

Некоторое время стояла неловкая тишина. Грэхард чувствовал себя виноватым за сегодняшнее поведение, но не умел и не хотел извиняться, а Дерек пребывал в недоумении касательно своих перспектив обучения боевым искусствам.

Наконец, он припомнил сегодняшние откровения Брайта, и у него в мыслях сошлись концы с концами: Дерек невольно напомнил Грэхарду о судьбе его прошлого ординарца, и теперь принц пытается предпринять некоторые шаги, чтобы Дерек этой судьбы не повторил.

Хотя сам Дерек полагал, что безумные идеи Брайта тут совсем не причём, и Грэхард просто не хочет терять обученного человека и искать на его место кого-то нового, ему всё равно сделалось тепло на душе, поскольку это всё же очень напоминало заботу.

Дерек настолько отвык от того, чтобы кто-нибудь о нём заботился, что тут же пообещал себе служить Грэхарду ещё старательнее и усерднее — хотя, казалось бы, дальше уже некуда, — чтобы выразить всю глубину своей признательности.

— Мне господин Брайт рассказал, — решил сообщить он, чтобы показать, что понимает серьёзность ситуации и приложит все усилия, чтобы не последовать за своим предшественником.

Ушедший в свои мрачные мысли Грэхард сперва не понял, про что он; но тоже быстро свёл концы с концами, и недовольно пробурчал:

— Язык бы ему отрезать — да ведь умные мысли порой говорит!

Он был весьма недоволен тем обстоятельством, что Брайт своим рассказом поставил его в неловкое положение, выставив человеком, которому не наплевать на своих ординарцев.

Ему было действительно не наплевать — но он предпочитал иметь прямо противоположную репутацию, которая выставляла его человеком суровым и не склонном к сентиментальным привязанностям.

Такая репутация, в конце концов, повышала степень безопасности тех людей, к которым он всё-таки начинал испытывать привязанность.

Кого может заинтересовать какой-то там ничтожный ординарец принца? Да никого!

А ординарец, про которого известно, что принц к нему весьма привязан, — это уже весьма и весьма уязвимая фигура, которую всякий захочет использовать, чтобы шантажировать этого самого принца.

Впрочем, Грэхард пессимистично полагал, что привязанность его к Дереку и без того уже весьма заметна, поэтому тот уже угодил в зону риска, и нужно теперь постараться хоть как-то его обезопасить хотя бы от самых банальных угроз.

— Давай договоримся сразу, — мрачно резюмировал он свои мысли, — если на нас вдруг неожиданно нападают, то это моя задача — защитить тебя, а не твоя — пытаться защитить меня.

Позиция эта была столь ошеломительна, что Дерек не сдержал удивления.

— В смысле?!. — обалдело уставился он на принца, пытаясь понять, что за бред тот сейчас сказал.

Придавив Дерека взглядом самым мрачным — чтобы тот ни в коем случае не заподозрил его в сентиментальности