Портфель чемпиона - Тамара Чинарева

Вахтер Гуреев, как судья на ринге, переводил взгляд то на Воронухина, то на дедушку. Наконец и он вставил слово:

— Артоша, а ты где это сымал-то, помнишь? Где этот шалапутный пес-то тебе встретился?..

— Помню… — с готовностью ответил Воронухин.

— А постового-то узнаешь?

— Как же? Он у меня на одном снимке в кадр попал.

— Так ты и пойди с людьми на это место. Он, небось, и нынче там стоит. Может, какой человек портфель нашел и ему отдал…

— А там — что, деньги были? — робко спросил Воронухин.

— Да нет… — сказал дедушка. — Денег не было, но ценные вещи были.

В большом волнении, не попадая в рукава, Воронухин натянул плащ, хотя на улице стояла теплая погода, схватил снимок, где на дальнем плане виднелся милиционер, кивнул внуку с дедом и отправился на поиски.

Вахтер был прав. Милиционер стоял на прежнем месте.

Воронухин подошел к проезжей части и в растерянности остановился. Он не знал, как позвать постового милиционера.

— Эй, гражданин! — крикнул Воронухин и на его зов обернулись трое мужчин. Они посмотрели сначала на людей, ища знакомые лица, потом на землю — не выпал ли рубль или носовой платок, но, увидев на земле только собственные тени, продолжали свой путь.

— Э-ге-гей! — крикнул Артур в ладони, сложенные рупором. — Оглянитесь, пожалуйста!

Оглянулись все, кто переходил улицу, стоял в очереди за мороженым, только милицейская спина никак не реагировала.

Тогда Воронухин решил нарушить правила уличного движения. Он кинулся наперерез транспорту. А у милиционера для этого случая специально имелась на затылке запасная пара глаз.

Раздался свисток и милиционер сказал на всю улицу:

— Мужчина в сером плаще, вы подвергаете свою жизнь опасности…

— Я знаю… — радостно закричал Воронухин. Милиционер шел навстречу, а нарушитель Воронухин улыбался ему изо всех сил.

Осветила улыбка и строгое милицейское лицо:

— А, корреспондент… Видел-видел, похоже получилось…

Воронухин гордо оглянулся на дедушку с внуком. «Вот, мол, не только неприятности случаются в моей жизни. Меня читатели на улице узнают…»

— Товарищ милиционер! — проникновенно начал Воронухин. — Вы должны мне помочь! Вам случайно никто не приносил тот портфель, который на фотографии? Оказалось, собачка портфель украла вон у того гражданина… — Воронухин кивнул на Михаила Митрофановича…

— Что вы говорите… — прошептал милиционер. — У меня участок образцового порядка, и вдруг такой казус… Вот так Нюшка!

— Я думаю, надо к ее хозяину обратиться… — осенило Воронухина. — Она ведь, наверное, портфель домой несла… Не иначе.

— В том-то и дело, что у Нюшки нет хозяина… Она ничья.

— А кто же ее научил вещи в зубах носить?

— Ребятишки! — сказал милиционер. — Она с ребятишками дружит. Может, их спросить?

Милиционер взял мегафон и, заглушая шум машин, над улицей прозвучал его голос:

— Товарищи дети! Если кто знает, где живет собака Нюшка, просьба подойти ко мне!

Вся улица оглянулась, но ни один ребенок не побежал навстречу. Милиционер хотел уж развести руками, как на островке безопасности появилась маленькая девочка в красном берете. Она облизывала мороженое в вафельном стаканчике и направлялась к милиционеру. Милиционер и Воронухин почти побежали навстречу ей. Они спросили в один голос:

— Ну, говори же, говори, где живет Нюшка?

— Она живет в конуре из ящиков от печенья. Это мы ей построили!

— Молодцы! — похвалил милиционер. — Ты отведи вот этого дяденьку к Нюшке…

Девочка деловито окинула взглядом Воронухина и, судя по всему, он ей не понравился. Потому что она покачала головой и сказала:

— Ни за что! Я отведу дяденьку к Нюшке, а он ее посадит в машину с клеткой…

Воронухин покраснел. Ему стало неловко, что в глазах девочки он выглядит злодеем, способным на такой ужасный поступок. Он похлопал себя по карманам, вынул удостоверение и протянул девочке.

Она долго рассматривала фотографию, а потом сказала:

— Это не вы. Тут дяденька с усами, а у вас борода и сине под носом…

— Я! Это я! — стукнул себя по ребрам Воронухин. — Просто мне усы не идут и я решил попробовать отпустить бороду.

— Это он… — подтвердил милиционер. — Он хороший. Это он Нюшку для газеты сфотографировал. Ты видела?

— Видела… — расплылась в улыбке девочка. — Пойдемте…

И Воронухин с удовольствием для себя убедился, что растет его слава среди взрослого и детского населения города.

Девочка повела дедушку с Ромой и Артура Воронухина сквером, потом, отодвинув доску в зеленом заборе, шагнула во двор с мусорными ящиками. Все трое едва протиснулись следом. Они обошли металлические коробки гаражей, прошли по тропинке через овраг, заросший молодей крапивой. И наконец, на полянке, усеянной желтыми одуванчиками, увидели будку, похожую на теремок.

— Вот… — остановилась девочка. — Нюшка здесь живет.

И она совсем, как в дом, где живут люди, постучала по крыше кончиками пальцев:

— Нюшка, ты спишь? К тебе тут пришли…

Из будки вылетела сонная зеленая муха.

— Ее дома нет… — развела руками девочка. — День хороший, ушла гулять… Жалко… Я ей стаканчик от мороженого оставила.

И девочка запихала в рот вафельный стаканчик, размокший от молока.

— Едва ли портфель может быть здесь… — кисло сказал Воронухин.

— На всякий случай поглядеть надо! — сказал дед. — Ромк, ну-ка, погляди!

Рома нерасторопно опустился на четвереньки и с опаской приблизился к черному квадрату, из которого пахло псиной и сыростью.

— А она не цапнет… — испуганно оглянулся он.

— Как она цапнет, если ее дома нет? — засмеялась девочка. — И вообще у нас Нюшка не кусается!

Рома приставил лицо к входу, над которым корявыми буквами было написано: «Кто войдет сюда без спросу, тот останется без носу», и гулко крикнул:

— Темно! Ничего не видно! Только валяется кость…

— Не торопись! — приказал дед. — Пусть глаза к темноте привыкнут…

Воронухин, опустившись на четвереньки и подталкивая Рому боком, тоже пытался заглянуть в будку.

— Вижу… — сказал Рома. — Кажется, мой портфель…

— Прокурор… — передразнил дед, повернувшись спиной к конуре. — Мишка Бабурин сам себе прокурор, и сказал внуку: — Чего ты на него смотришь-то? Тащи!

Отпихнув Ромку, Воронухин запустил руку в темноту и выволок на траву перепачканный в земле портфель. Только табличка радостно сияла на солнце. «Роме Бабурину в день первого юбилея от родных».

— Ваш?

— А чей же… — сказал дед, щелкая замками. — Сейчас проверим, что внутри…

Вывалились на траву учебники и тетрадки, откатился в сторону и развернулся бутерброд с ветчиной.

— Я все понял… — радостно подскочил Воронухин. — Внук ваш портфель бросил, заигрался, а собака, почуяв запах ветчины, уволокла его. Решила угоститься…

— Математика здесь, природоведение здесь, пенал… — перекладывал школьное имущество Рома. — Все здесь, только дневника нету…

— Как же так… — присел на корточки дед. — Мясо с хлебом целое, а дневника нету… Собаке-то он на что?

И дед еще раз все высыпал на траву. Теперь каждую вещь укладывали в портфель, повторяя хором:

— Пенал — здесь… Альбом — здесь…

В конце образовалась пауза и слышно было, как шуршит бумага, в которую завернут бутерброд.

— А дневника… нету…

Глава 6

На прошлом уроке четвертый класс изучал рассказ писателя Куприна «Ю-Ю». А сегодня учительница литературы Лидия Ивановна велела написать по рассказу изложение. И вот теперь четвероклассники задумчиво грызли шариковые ручки. Только некоторые склонились над тетрадями и что-то писали.

— Вам же понравился рассказ… — недоумевала Лидия Ивановна. — Что же вы так нерешительно приступаете к изложению? Ну, Рома Бабурин — понятно, у него портфель украли, и он переживает, а остальные?

Четвертый класс перестал грызть ручки и уткнулся в тетради.

Лидия Ивановна сказала:

— Чтоб вам было легче, мы сейчас попросим кого-нибудь почитать начало изложения… — Она окинула взглядом парты и выбрала Катю Оляпкину.

Катя нехотя поднялась и вздохнула.

— Не бойся, читай! — подбодрила ее Лидия Ивановна.

— Я еще мало написала… — упиралась Оляпкина.

— Хорошо, что мало! Значит, ошибок мало… — съехидничал Дудкин. — Читай, Оляпка, чего там…

— Дудкин, что это за оляпка? Как ты обращаешься к товарищу? — нахмурилась учительница.

— Оляпка — это птичка… — хихикнул Дудкин. — Нам на природоведении говорили…

— Читай, Катя… — велела учительница, не обращая внимания на Дудкина.

Оляпкина поежилась и начала: