Управление - Андреас Эшбах

полезными в политическом отношении. Но с тех пор подросло новое поколение, и возникает вопрос, как найти паршивую овцу среди молодежи.

– А, – произнес Гиммлер. – Полагаю, теперь в игру вступил теневой форум.

– Вот именно, – кивнул Адамек, и это опасным образом произвело впечатление, будто он возомнил себя учителем, а рейхсфюрера СС школьником, удостоившимся похвалы. – Мы создали форум, к которому можно присоединиться без ввода персонального гражданского номера и пароля, то есть на первый взгляд анонимно. Мы заполнили его некоторыми враждебными к рейху выражениями, взяв за образец недовольные высказывания из Немецкого форума, а затем стали выжидать.

Он кивнул Добришовскому, который очень рьяно разъяснил:

– По техническим причинам в глобальной сети нет настоящей анонимности. О каждой отдельной букве всегда точно известно, когда и с какого устройства ввода она попала в систему. Устройством ввода может быть компьютер, а он поддается идентификации и, как правило, кому-то принадлежит. Что касается общедоступных компьютеров – в школах, библиотеках, почтовых отделениях или тому подобное, – то данные ввода обычно можно сопоставить с местонахождением телефона и выявить человека. Если устройством ввода является телефон, значит, установление личности и так уже состоялось.

– А нам вы предоставляете возможность придумать правдоподобную причину, почему мы занялись людьми, о которых вы нам сообщили, – пожаловался Гиммлер.

Адамек склонил голову.

– Если бы появились всего лишь слухи о том, что высказывания на теневом форуме на самом деле не анонимны, все это было бы напрасно. Организовать это второй раз не получится.

– Да, да, я понимаю, – благосклонно-покровительственно произнес Гиммлер. – Полагаю, это второй уровень вашей работы, о котором вы упомянули?

Адамек взглянул на него и с осторожной улыбкой покачал головой.

– Нет, – кротко произнес он. – К этому я сейчас перейду.

Он подтолкнул свое инвалидное кресло, поехал непосредственно под яркий прямоугольник проекционного экрана и остановился.

– Все, о чем мы говорили, не вникало в суть дела, – пояснил он. – Подлинная сила заключается в возможности связывать при помощи компьютера, казалось бы, безобидные данные таким образом, чтобы это приводило к невообразимым результатам. Это второй уровень нашей работы, и мы им владеем лучше, чем кто-либо в мире. Мы, что касается подобного рода оценок, представляем собой сплоченную группу, в которой авторы концептов и наборщицы работают рука об руку. Один из подходов, который мы разработали, мы и хотим вам сегодня продемонстрировать.

Гиммлер откинулся на спинку стула и сложил руки домиком.

– Ладно, – произнес он. – Тогда демонстрируйте.

Адамек не позволил сбить себя с толку очевидному скептицизму в голосе рейхсфюрера. Это не удивило никого, кто его знал; позволить сбить себя с толку было попросту не в его характере. По этой причине он сидел в инвалидном кресле. Из-за несчастного случая на лыжной трассе. Все предупреждали его, что трасса опасна, но он не позволил сбить себя с толку.

– Наш подход обязан своей эффективностью решению фюрера, которое, с нашей точки зрения, было по-настоящему гениальным, – начал Адамек. – Я говорю о решении ликвидировать наличные деньги. С момента изъятия из обращения всех банкнот и монет к 1 июля 1933 года во всем рейхе стало возможным расплачиваться только денежными картами, а после распространения Народного телефона с 1934 года – все чаще непосредственно с его помощью, из-за куда большего удобства.

– Эта мера в первую очередь была направлена на то, чтобы освободить нас от кабалы крупного еврейского капитала, – поправил Гиммлер. – И, кроме того, чтобы в максимально возможной степени лишить фундамента сделки на черном рынке, коррупцию и преступления в общем смысле.

Адамек вежливо кивнул.

– Это, несомненно, были мотивы фюрера, но дело не в них, а в том эффекте, который произвело его решение. Эффект заключается именно в том, что в результате мы точно знаем, что каждый в отдельности человек, который живет в пределах Германской империи, купил за последние девять лет, а также когда он это купил, где он это купил и сколько он заплатил за это. Вы согласны со мной до этого момента?

По едва уловимому сигналу Хелена Боденкамп открыла подготовленную таблицу, которая теперь появилась на экране: несколько столбцов, каждый из которых содержал много длинных номеров, а за ними следовали дата, время, указание количества и сумма в рейхсмарках.

– На практике речь идет о чрезвычайно большой, но очень незатейливой таблице. Здесь мы видим ее фрагмент, а именно все покупки, которые совершил я сам. Номер в первом столбце, который, как видите, везде один и тот же, – это мой персональный гражданский номер. Второй столбец содержит персональный номер лица или регистрационный номер фирмы, получившей деньги. Третий столбец, в случае простой покупки, содержит артикульный номер, присваиваемый каждому имеющему хождение товару в Германии, или номер договора, если это платеж по договору – соответствующий пример можно увидеть во второй строке, это оплата месячной арендной платы за мою квартиру, – или номер основания, если речь идет о прочих выплатах. На седьмой строчке стоит код 101, который означает подарок в денежной форме среди родственников: это было на день рождения моего племянника Германа, которому я подарил двадцать марок. В последнем столбце перед суммой в случае необходимости указываются количественные данные.

Еще один знак наборщице программ. Таблица сжалась, а затем заполнилась снизу.

– Теперь мы наложили на этот список фильтр, который показывает только мои покупки продовольственных товаров на основании артикульных номеров, – пояснил Адамек.

Гиммлер скептически наморщил лоб.

– Как это узнать? – поинтересовался он. – Какой артикул обозначает продовольственные товары? Все номера выглядят совершенно по-разному, за исключением кода артикула в начале.

– Вы не увидите этого по артикульному номеру, номера распределяются по порядку, – отозвался Адамек. – Но при выдаче артикула вносится вся необходимая информация, приведенная в другой таблице. Фройляйн Боденкамп, покажите-ка запись в таблице артикулов к одной из строк, скажем, к первой.

Изображение исчезло, уступив место перечню. Было видно артикульный номер, под ним стояло: Картофель Глория

Категория: Продовольственные товары

Установлена норма выдачи: нет

Ссылка в таблице материалов: 1004007

– Здесь мы отобразили категорию. Речь идет о продовольственном товаре, поэтому, если мы хотим запросить дополнительные характеристики товара, нам необходимо перейти к таблице продовольственных товаров. Фройляйн Боденкамп?

Она ввела на клавиатуре несколько команд, после чего появился новый перечень:

Номер материала: 1004007

Описание: Картофель обычный

Энергетическая ценность: 77 калорий

Единица: 100 г

И так далее, список записей о содержащихся витаминах и тому подобном, длиннее, чем могло быть отображено на экране.

– Мы видим, что картофель, который я купил в субботу две недели назад, имеет энергетическую ценность 77 калорий на 100 грамм. Купил я два килограмма…

– Могу я спросить, как вы это делаете? – перебил его Гиммлер. – На инвалидном кресле?

Адамек наклонил голову.

– Ну, конечно, я закупаюсь не самостоятельно. У меня есть молодой помощник, который делает это за меня. Я отдаю ему список и свою денежную карту и предоставляю ему все остальное.

Гиммлер лаконично кивнул:

– Понимаю. Продолжайте.

Адамек развернул инвалидное кресло