Дочь клана Волка - Нельсон

костюм из птичьих перьев. Все остальные поднялись за ним. С нами шли двое новообращённых, чтобы помогать нести пожитки и охранять нас.

Нам предстоял долгий путь через Ольманские болота, на юг, к берегу Мирового океана. Именно там, в домах на сваях жил и процветал клан рыб. Дваждырождённые клана могли превращаться в чудовищных акул, и бороздить водные просторы сколько душе угодно. Если старейшину кто-то убил, и станет ясно, что он из другого клана, мирному договору, продлившемуся столько лет, может придти конец.

Всем было немного грустно, никогда ещё мы не покидали родные земли, и не удалялись так далеко от дома. Мы собрали вещмешки с провизией и палатками, я попрощалась напоследок с отцом и бабушкой. Мой «муж» махнул мне рукой, но я послала ему такой презрительный взгляд, что он убрал руку и опустил голову.

Как только все отошли достаточно далеко, что Стоунлэнд перестало быть видно за холмами, Роквуд остановился, повернулся лицом к парящей цитадели и произнёс молитву.

– Эй, Роквуд, что это ты там делаешь? – Рамон натянул лук, и выстрелил в мираж. Стрела засвистела над долиной и упала в чащу Великого леса.

– Это молитва памятования предков, – сказал медведь, – а ещё она помогает путникам найти свою дорогу, вам тоже следовало бы помолиться.

– Ещё чего! Да что может случиться с нами? – наивно спросила Данайа, – рыб предупредили, что мы идём, а значит, никто не будет чинить нам препятствий. Тем более с нами «великая колдунья».

– Смейся, пока можешь, не забывай, что нам предстоит пройти горной тропой через сумрачные земли, а потом болота и только тогда мы увидим огромный берег океана, – сказала я.

– Отец мне рассказывал про сумрачные земли, гиблое место, земля как будто поражена тьмой, всполохи дыма поднимаются от неё, а деревья настолько чёрные и искорёженные, что никогда не цветут, но и не умирают. Не известно, кто там живёт, но если люди остаются там на ночь, то утром могут уже не проснуться, – сказал Рамон.

Ребята поёжились от страха. Но испытание есть испытание, и домой возвращаться нельзя, и мы двинулись вперёд, правда уже без прежнего энтузиазма.

– Хочу есть! Давайте сделаем привал, мы итак целый день идём, – сказала Данайа.

– Вообще-то мы идём всего два часа.

– Скоро стемнеет, а значит надо найти место для ночлега, – Роквуд вмешался в разговор.

– А как насчёт вон той пещеры? – я указала рукой на небольшую впадину в скале.

– Отлично, пещера моё любимое место для ночлега! И очень удобно обороняться от случайных незнакомцев.

– Ну раз, великая колдунья сказала, значит там и остановимся. Хотя лично мне хватило бы и этой поляны.

Они подошли к небольшой горе, хотя скорее она напоминала холм, и заглянули в небольшую пещерку. Внутри было сыро и темно, с потолка капала вода. Под ногами Рамона что-то хрустнуло.

– Эй, да тут кости мелких животных на полу, видимо пещера служит ночлегом для дикого зверя, может быть койота или волка.

Призрачные стражи вошли внутрь, и осветили помещение, одна большая пещера делилась на несколько маленьких, но залезть туда можно было только ползком. Мне вдруг стало плохо, и меня стошнило.

– Видимо съела что-то не то.

Данайа презрительно фыркнула.

Ребята быстро развели костёр, и сели ужинать, двоих молодых воинов поставили сторожить вход. Один из них был совсем юнцом и не выглядел на шестнадцать лет, его хрупкое тело тряслось от малейшего дуновения ветра, в руках он сжимал копьё.

– Смотрите, все стены исписаны петроглифами!

Медведь указал рукой на потолок.

Костёр неровным пламенем осветил всю пещеру, по потолку шли красные линии, которые соединялись во что-то наподобие рисунков. Тут были и сцены охоты на зубров, карта звёздного неба, каким его видели наши предки, и поклонение богам.

Ребята уставились вверх, стали спорить и гадать, кем же были эти таинственные люди, которые оставили нам эти рисунки, пережившие тысячелетия. Довольно быстро стемнело, кровавый закат взорвал небо многочисленными всполохами, а потом так же быстро пропал, погрузив этот мир в непроглядную тьму.

Данайа вытащила из сумки огромный кусок вяленого мяса и принялась жадно его кусать.

– Кто хочет сливового вина? Я стащила его со стола старших воинов, когда мы собирались в путь.

– Мирия, ты удивляешь меня своими способностями, – сказал Рамон, и взял в руки бутылку.

– Пей, у меня ещё есть, кто будет?

Остальные отрицательно покачали головами, только молодые воины, не входящие в число детей старейшин, согласились и взяли по бутылке. Рамон и молодой воин встали на дежурство возле входа, остальные же расстелили спальные мешки и улеглись спать вокруг костра.

Не прошло и получаса, как Роквуд захрапел, словно раненый зверь, за что получил древком копья в живот, испуганно всхлипнул и перевернулся на бок.

***

Мы проснулись от дикого крика. Рамон мирно спал у входа, а второй воин (совсем не помню, как же его звали), исчез. Все вскочили на ноги, и ринулись к выходу. Воин кричал и брыкался, но кто-то очень сильный и большой тащил его за ногу.

– Рамон, Рамон, да просыпайся же ты! – Данайа толкала спящего парня, а тот только едва открыл глаза. На ноге его зияла кровавая рана, огромный след от чьих-то когтей.

Но услышав крик, он вскочил, схватил лук и стал всматриваться во тьму.

– Что ты видишь?

– Очень смутно, в глазах как будто пелена, большой зверь тащит кого-то далеко по склону.

Внезапно раздался душераздирающий крик, а потом мы услышали, как хрустнули кости, и всё замерло, только птицы сонно чирикали во тьме. Рамон пытался прицелиться, но так и не смог сосредоточиться, и опустил лук, а потом сел, и зажал обеими руками кровоточащую рану.

– Что же нам делать, мы все тут умрём! – Данайа забилась в самый дальний угол и от страха кусала ногти на руках, колени её тряслись.

– Вероятно, зверь боится огня, и не пойдёт сюда, надо развести костёр поярче и ждать рассвета, – сказал Роквуд.

– А если нет? Что если нас поймают тут, а бежать некуда, мы попались, как птицы в клетке.

– Давайте не будем гадать, а разведём костёр и будем все сторожить вход, до рассвета осталось несколько часов. Рамон, давай я осмотрю рану, у меня есть лечебная мазь из трав.

Второй молодой воин по имени Пауль встал у входа, сжал в руках лук и ждал приказа. Он был гораздо крепче первого, и в его глазах не было страха. Рану наскоро смазали и перевязали, парня отнесли поближе к костру, а остальные встали на дежурство. В непроглядной тьме мог видеть только Рамон, но сейчас он был ранен и не мог этого сделать. За входом из пещеры тихонько наблюдали два огромных холодных глаза; большой зверь светлого окраса ждал в засаде, вдруг кто-то ещё выйдет из пещеры и тогда можно атаковать снова.

Но никто так и не вышел, над деревьями