Тяжело жить, когда ты сорокалетний, а тебя принимают за лоли 4 (СИ) - "Holname"

— Ну-ка повтори… — Угрожающий голос матери буквально вынудил выйти из состояния гордости и радости. Сильвия приподняла голову и увидела поднявшуюся из-за стола Люсию. Женщина выглядела грозно.

— Ты… — протянула Люсия загробным тоном. — С запрещенным богом…

— Это не то, о чем ты думаешь. — Сильвия подняла обе руки вверх и нерешительно начала отступать.

— А на суде, — Люсия крепко сжимала в своих руках белую скатерть, — тебя за что, позволь спросить, пытались покарать?

— Я сама не знала, что так получится.

Внезапно Люсия схватила со стола первую попавшуюся тарелку и со всей силы швырнула ее в сторону дочери. Благо тарелка была пустая, да и Сильвия легко смогла от нее увернуться.

— Матушка, — Сильвия нерешительно выпрямилась и удивленно посмотрела на готовившуюся ко второму броску мать, — кидать в человека посуду — не этично.

— Я тебе сейчас дам этику! — Люсия схватилась за чашки и также резко швырнула их в сторону дочери.

Сильвия уворачивалась всякий раз, как в ее сторону что-то бросали. Она была настолько хороша в этом, что ни одна тарелка, ни одна чашка не смогла даже ее задеть. В конце концов, окончательно устав, девочка подбежала к двери и быстро выскочила в коридор. Останавливать ее никто не стал.

Люсия осталась на прежнем месте, рядом с облитым и усыпанном объедками столом.

— Ходячий геморой, — недовольно пробормотала женщина. — Ни дня спокойствия. Одни проблемы.

Раймонд, сидевший справа и все еще думавший о ситуации с дочерью, спросил:

— Слушай, а обряд очищения в церкви поможет?

— А я говорила, — Люсия решительно взглянула на мужа, — что ее сразу после рождения надо было в котел со священной водой окунуть.

Раймонд сначала не понял причем здесь были эти слова, но затем, осознав все, он ответил:

— Так я же про силу Моргиона говорю, а не про ее особенности характера. Нам нужно убедиться, что в Сильвии не осталось его энергии.

— Все равно стоило.

Пока Раймонд и Люсия продолжали свои бурные обсуждения по поводу Сильвии, Эдвард, окончательно покончивший с трапезой, стянул со своей шеи платок, аккуратно обтер им свои губы и поднялся с места. Все это время за ним наблюдал его старший брат, Сэм, сидевший напротив. Как только Эдвард встал и направился на выход, Сэм поднялся с места и пошел следом за ним. Все продолжавшие разговаривать родители даже не заметили этого и лишь громче разговорились.

В коридоре было уже темно. В это время свет в доме зажигали лишь в тех комнатах, в которых находились господа. Поэтому, когда Сэм вышел из столовой, ему пришлось замереть на месте для того, чтобы привыкнуть к темноте. Повернув голову вправо, парень заметил очертания удалявшегося силуэта. Он сразу понял, что этим человеком был Эдвард.

— Подожди, — звонко произнес Сэм, нагоняя своего младшего брата, — ты ведь знал, что все это время происходило с Сильвией?

Эдвард остановился. Признаться честно, он был удивлен тому, что Сэм это заметил, ведь обычно в кругу семьи Сэм вел себя также беззаботно, как и их отец. Тяжело было понять насколько внимательным он являлся.

— Да, — отвечал Эдвард так и не оборачиваясь, — это не было для меня секретом.

— Как? Как ты об этом узнал?

Услышав этот вопрос, юноша вынужденно обернулся и посмотрел на своего старшего. Сэм казался ему удивленным и немного недоверчивым.

— Можно сказать, — начал Эдвард, — что я связал нас с Сильвией.

— Тогда почему ты не рассказал об этом нам? Мы же переживали за нее. Ты лишь упомянул, что она на границе вместе с Вивьен.

Эдвард отвел взгляд в сторону и отчего-то улыбнулся. Он все еще прекрасно помнил тот момент, когда ему пришлось рассказать родителям о том, что Сильвия пропала, и о том, куда именно она делась. Тогда они буквально атаковали его вопросами на подобии тех, какие Люсия задавала на этом ужине Сильвии, правда, выведать у него истину они так и не смогли.

— Я не мог. — Эдвард поднял серьезный взгляд на брата. — В конце концов тайны Сильвии принадлежат самой Сильвии.

Сэм был удивлен и, возможно, даже немного обрадован. Глубоко вздохнув, он сделал широкий шаг навстречу брату и заговорил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Эд, я не знаю что именно связывает тебя и нашу сестру, но позволь мне попросить тебя об одном. — Сэм подошел вплотную к младшему, положил свою тяжелую ладонь на его плечо и широко улыбнулся. — Приглядывай за ней. Ты же знаешь, что у нее вечно какие-то неприятности. Вы двое ближе всего друг к другу.

— Я бы так не сказал. Ближе всего к ней, все-таки, Вивьен.

— Это не меняет того факта, что ты заботился о ней с самого детства. — Сэм решительно кивнул, но затем отчего-то замолчал. Будто вспомнив о чем-то неприятном, парень с натянутой улыбкой добавил: — Ну, сразу после того случая, как попытался выбросить ее из окна.

Взгляд Эдварда переместился куда-то вправо. Скорчив недовольное выражение лица, парень ответил:

— Было-то всего единожды.

Сэм рассмеялся. Невинное поведение младшего брата порядком забавляло. Эдвард пусть и мог казаться серьезным, но он был все тем же ребенком, который в свое время страдал от недостатка внимания родителей.

— Ладно, — хлопнув брата по плечу, Сэм отошел в сторону и спокойно пошел вперед, — отдыхай.

Эдвард обернулся вслед за братом. Удалявшаяся высокая фигура в белоснежном костюме священнослужителя натолкнула его на новые мысли и переживания. Быстро шагнув вперед, парень крикнул вслед:

— Сэм, а ты когда уедешь?

— Прямо сейчас. — Сэм остановился и обернулся полубоком. На мгновение на его лице проскользнула грустная улыбка, но, будто по щелчку пальцев, она сменилась на хитрую и насмешливую. — Я незаконно сбежал с задания, чтобы повидать свою любимую семью. Эх, было бы так здорово, если бы мы собрались все вместе, прямо как в детстве.

— Ты… Прав.

Сэм улыбнулся, повернулся к Эдварду спиной и вновь продолжил свой путь. Теперь уже становилось ясно, что он направлялся не в свою спальню, которая уже довольно долгое время пустовала, а прямо к лестнице, которая вела на первый этаж.

Наблюдая за стремительно удалявшейся фигурой брата, Эдвард размышлял:

«Всякий раз, когда выдается возможность встретиться, одного или двух из нас не хватает. Почему-то, смотря на всех вас, я чувствую, что вы все больше отдаляетесь от семьи. Наверное, это нормально, когда повзрослевшие дети покидают свой дом?»

— О чем задумался? — прозвучал радостный голос из-за спины.

Удивленный Эдвард быстро обернулся и увидел своего отца. Он даже не смог заметить, когда именно Раймонд успел к нему подобраться, и это лишь доказывало мастерство Раймонда, как воина. Обычно, если его отец хотел чего-то добиться, он этого добивался. Он был силен не только умственно, но и физически. У него был также сильный дух. И даже не смотря на то, что теперь Раймонд был в основном занят бумажной работой, его физические навыки были все также на высоте.

По сравнению с Эдвардом, который, пусть и тренировался, но уж точно не для сражений, Раймонд был намного сильнее не только со стороны возраста или опыта, но и со стороны навыков, данных ему в академии. Эдвард знал, что в его академии физической подготовке уделяли меньше внимания, и вот так, постоянно сравнивая себя с другими членами своей семьи, он чувствовал, как отставал от них. Теперь даже младшая сестра была сильнее его, и это задевало.

— Отец?

Увидев эту растерянность во взгляде Эдварда, Раймонд улыбнулся еще шире. Он буквально чувствовал, что сейчас его младший сын будто переживал из-за чего-то, и потому не стремился уходить.

Вновь вернувшись к своим раздумьям, Эдвард опустил голову, сощурился и спросил вслух:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Скажи, если все они уйдут, что станет с нашей семьей?

Раймонд явно удивился этому вопросу. Первые секунды он даже не смог понять того, о чем спрашивал его сын, но постепенно до него все же начало доходить. Иронично улыбнувшись, мужчина ответил:

— Она продолжит существовать даже если каждый из вас отделится друг от друга. У меня ведь тоже двое братьев. Вспомни, ты видел хотя бы одного из них?