Несуразица - Игорь Митрофанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После смеха кто-то робко заметил:
– Это не по теме! При чём тут художники, натюрморты?
– Нет, тема любого веселья – смех. И, если все продолжают терять зрение от хохота, значит – это в тему! Тем более мы от искусства всё равно где-то недалеко. Я, например, могу и по литературе паровозом проехать!
– Это в смысле по «Анне Карениной»?
– Да! Любвеобильная была женщина. Под простым паровозом смогла кончить!
– Не пошлите! Она не сама! Её туда граф Толстой засунул!
– О! Лес рук! Расходились! Дисциплина в классе! Я не о том. Просто, если хочешь прославиться в эпистолярном жанре, то обязательно – найди какого-то дядю и от него отталкивайся!
– Спонсора?
– Да какого там спонсора! Просто начинай плясать от дяди! Обратите внимание! Два самых великих русских произведения начинаются, как одно:
«Скажи-ка, дядя, ведь недаром»[13]
«Мой дядя самых честных правил?..»
Третий, в пенсне. Так тот весь свой роман «Дядей Ваней» обозвал. Да и Пьер Безухов был не тётей! А Чацкий! Тот ещё «дядя»! Колледж в одной Европе, университет – в другой! Старики подогревают выше облисполкома! Можно умничать! Приехал, весь на понтах! Конечно: волость Выползки Натягайловского уезда! «Транваев нет-с! Куда вам меня понять! Все вы тут темень-тьма, а я пойду по свету! Карету мне! Карету!»… Нет, слышите? Не просто такси. А, видите ли, «карету»!.. Так что «дядя» – это уже половина успеха! Как говорят французы: «Ищите дядю!», то есть: «Шерхльше ля дядЯ!» /«рхль» – прононс, дядЯ – ударение на второе «дя»/. …Ладно, дядя дядей, а у нас Новый Год! Глянь-ка! Там есть ещё пиво?
– Я пользуюсь законом сохранения пива! Сколько купил – столько выпил! Значит, сколько не купил, столько и сохранил!
– Ах, ты ж ненаглядный наш, неописуемый нами жлобяра! Получается, наше выпил, а своё не поставил? Ты и в школе после каждого предложения выключал ручку, чтоб чернила не высыхали. Видать, тогда ты соблюдал закон сохранения чернил? Я смотрю, ты куришь одну за одной, а на столе возле тебя всё время открытая пачка с двумя сигаретами! Что это? Закон сохранения сигарет?! И кошелька у тебя два, небось: в один – только кладёшь, а из другого – никому не одалживаешь? Я уж не говорю, что не платишь – не «складываешься» со всеми поровну.
– А чё это я должен со всеми складываться! Я лучше сам. Общие деньги – это растраты. Свои деньги – это накопления.
МЕТКА*
Общие денежные отношени всегда – в ущерб интересу каждого в отдельности.
Вот же человек! Для других – чего только не пожалеет!.. Ладно! Тащи, там на веранде ещё ящик пива размораживается! Пользуйся праздником. Сегодня нам настроение не испортишь!
– А представляете, если бы не было ни одного такого жадного! Как хорошо бы было!
– Тогда как бы ты узнала, милая, кто добрый?
– Да, опять я что-то не то захотела!
– Это точно! Пукнула, не подумав.
– Здрасте! Я вообще пукаю не тем местом…
* * *– Ну! И что ты принёс? Две бутылки на всех! Нет! Таких, как ты, и впрямь – надо давить в самом разврате!
– В смысле: «в самом зачатии»?
– А ты попробуй зачать без разврата! А? Слабо? То-то! А я могу! Итак, зачинаю! Девочки-мальчики, белочки-зайчики, слушайте тост!
Один орёл взлетел высоко-высоко. Так высоко, что совсем улетел, и никто его больше не видел. А ждать – ждали. Сначала ждали в энтузиазме спора, устанавливая сроки быстрого возвращения. Затем ждали, злорадно насладиться: «Мы же говорили!». Потом ждали, выдумывая сплетни о том: «почему так долго?» – «но никуда не денется!». Дальше устало ждали с надеждой[14] на то, что «орёлику» очень тяжко, и только стыд не пускает вернуться! В конце ждали – просто посмотреть! Ждали, ждали, и случилось непоправимое! Забыли, чего ждут! И родилась притча-речитатив:
«Забудь ждать, если ждёшь, забыв!»А там, где не ждали, что-то рухнуло с неба, и стало нежданным событием. «Он орёл!» «Он – с неба!» И вознесли ему хвалу-халву, мёд-молву да лесть-пастилу! Возвели его до небес и подвели новую черту-притчу:
«Возвращайся туда, где тебя не ждут!»– Ну, а пить-то за что?
– А пить за то: «как встретишь, так и проведёшь!»
– Конечно! Первый закон гоп-стопника: «По уму встречают, без одёжки провожают!»
– А второй?
– А второй закон: «перу» все возрасты покорны!»…
Дом был свой. С времянками во дворе, с пристройками по бокам, где жарили на огне, пели, дымили… Каждая комната и открытые помещения утопали в кутерьме споров, бесед, каких-то музык, причуд… Двери – настежь! Всюду смех, сказки, танцы – общение без капроновых чулок на голове! Если бы всегда все были свои!
– Ты видел последний кэвээн?
– Нет.
– Там, значит, начинается песня: «Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе, Земля в илл…
– Ты можешь короче!?
– Короче! Начинается песня: «Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе»… не сбивай! «Земля в иллюминаторе видна», тут, такой, командир корабля, испуганный, в скафандре выскакивает и кричит: «Какой идиот понасыпал земли в иллюминаторы!»…
ОН одновременно присутствовал везде, потихоньку принимая участие в каждом «капустнике», «конкурсе» и всякой игре, будь то соображалка, отвечалка или добрая перепалка с элементами различных философий – серьёзных остроумных или – безмозглых каламбурных.
– …Сытая Хитрь всегда выдумкой Голи богатеет!
– Не скажи! И сытая Хитрь, и голая Думь – это края. А края топырьщатся, заламываются, подрубываются и обрезаются! Поэтому давно уже голая Думь хитрит, а сытая Хитрь задумывается…
* * *– Слушай! А как у тебя с Тамарой?
– О! Я уже на ближних подступах! Только тихо! Ей не говори!
* * *– Прости, а можно вопрос?
– Вот ещё! Нет у меня никаких вопросов!..
* * *– Эти штаны у тебя от какой кофты?..
* * *– Что? Если блондинка, то всегда красивая? Ты ты небритый лобок некрашеной блондинки видел? Мечтатель! Это же кавыль рыжая!
* * *– А ты чё не смеёшься вместе со всеми? Я за тобой давно наблюдала.
– Мне нравится более серьёзный юмор.
– Мы знакомы?
– Возможно, а вы?
* * *– Не пойму. Это ты ко мне заигрываешь, или я к тебе клинья подбиваю?
* – Это, ведь, как одно не разорвёшь – целое!
– А как же! Это такие близкие понятия, как быть в Париже и не побывать в Эрмитаже!
* * *– Ох, уж эти женщины! Мне тут случай рассказали, как раз по теме. …Сидят двое голых на шкуре. Один говорит другой: «Единственная моя! Несравненная! Для меня никого на свете не существует, кроме тебя, Ева!» А та, выкусывая блоху под мышкой, отвечает: Всё-то ты врёшь! А куда с копьём по утрам на три часа убегаешь, пока я сплю? На рыбалку? И откуда фрукты таскаешь, весь поцарапанный? А как на задницу саблезубой тигрицы вчера вылупился, не дыша, пока мы прятались! Я всё вижу! Небось, не мне одной такие трели заливаешь, Адам! И на что ты только рассчитываешь?
– Ну, а дальше?
– Слушай, иди, потанцуй, я тебе потом объясню!
– Бессовестный! Никакого стыда на тебя нет! В гостях, при людях!..
* * *– А я тебе серьёзно заявляю! Всё в жизни даётся только и только путём кропотливого, тяжёлого, ежедневного и большого… богатства!
– Да, хлебом единым богат не будешь!
– Директор хлебокомбината об этом не догадывается! И не вздумай ему намекнуть, а то поперхнётся крошкой от ржачки.
– А вы думаете, сладость жизни – всегда хорошо? Ложка мёда, допустим. Две – предположим. Пять – боль в зубных дырках. Десять – отмой рот внутри залипших щёк. А искупайся в бочке мёда в одежде, да погуляй так часок-денёк!
– Да! И об шоколад можно измазаться!
– Не говори! И от блеска до дыр незаметность неизбежности!
– Ой! Ой! «Незаметность неизз»… как-как? «Бежности? Нез бежности?» Господи помилуй! Присядь ближе к земле, сын мой! Не возносись не в сроки своя!
* * *– Везёт тебе! Ты страшненькая всё время. Тебе так легко всех удивить! Оденься неожиданно нормально. Накрасься. Появись один разок в таком виде и собирай отпавшие челюсти! А мне, знаешь, как невыносимо трудно! Я красивая! К моей красоте привыкли и, уже не присматриваясь, сразу тащат в угол. Вот и выдумывай из себя как бы что-то типа умное или – нетронутое. Ужас!
* * *– Постой! Дай я переверну мясо.
– Это твоё постоянное «дай» меня в шахту загонит!
* – А что я сделала!? Я? Как это не пригласила! Ну, ты посмотри! Я им говорю: «Мы вас приглашаем, только глядите – если не сможете, скажите сразу! Мы кого-нибудь другого пригласим. Ну, и что тут такого? Так они берут и не приходят! Я как в воду глядела. И я, значит, ещё и виновата?!
* – Вот ты из-за чего развёлся?
– Из-за чего женился, из-за того же и развёлся – из-за секса.
* * *Сильное оживление от анекдотов из открытого сарайчика разжаривало угли под шашлыком во дворе, потом загашивало и снова распаливало. Смех катился волнами. Ударял, отбегая-нарастая. Захлёстывал, переворачивал и, не давая передышки, кувыркал между вдохами и выдохами. Волны смеха – это, минимум, десять накатов, сливающихся в один непрерывный громопад:
