Виды родного города. Луганск - Гаянэ Павловна Абаджан

моей психики эти переносы были травматичны. Он же вечный! Как его можно переставлять?

Когда однажды во время дикого ливня он погас, то тоже мне казалось, что обрушивается мир — не может погаснуть вечный огонь.

И вот, уже сумев выйти замуж в восемнадцать лет я поздно вечером возвращалась домой со своим мужем, и он решил от этого огня прикурить. Лез туда, лез… Не помню сумел или нет, кажется кто-то шёл и дали ему зажигалку. Но я была от этого в ужасе. Но что можно сделать двухметровому пьяному мужику, который на слова не реагирует? Только увидеть его другими глазами.

*Условный магазин "Птица"*

Виды родного города. Условный магазин "Птица", расположенный на углу напротив памятника Борцам революции, на спуске, ведущем от остановок трамвая и автобуса к районной больнице и проходной завода им. Ленина (военный завод, выпускавший патроны). До "Птицы" он был "гастроном обыкновенный", а после — торговал всем подряд, но так и остался для горожан "Птицей" с чуть ли не первым отделом с грилями, куда и заходили поесть птичку, и заезжали увезти с собой.

В первом классе в 1972 я связалась крепкой дружбой с несколькими соседскими мальчиками- ровесниками. И так до третьего класса у меня был первый тревожный период, когда мозги не поспевали за объёмом свободного времени, особенно если учесть, что до семи лет я просидела под неусыпным оком с бабушкой (второй тревожный пришёлся естественно на с 16 до 18, когда мозги не поспевали уже за бюстом).

Так вот ареал интересов нашей гоп-компании простирался от ул. Московской до берега утопающей в мазуте Луганки, дальше мы не шли. И стремясь к полному самофинансированию, обнесли в частности несколько сараев с мешками бутылок. А однажды в сквере за танками обнаружили пышный куст с бутылками, вытащили оттуда их все и по двеннадцать копеек сдали (билет в кино стоил десять копеек, а бублик или пирожок — пятак). Правда за нами пробовал гнаться местный ханурь, якобы это были его бутылки, но не-до-гнал.

Повторю уровень цен на интересующие нас товары: пирожок 5 коп, лимонад из автомата 3 коп, мороженое от 7 до 18 копеек, поход в кино утром — детский 10 копеек, дневной обыкновенный 25 копеек. Так что две бутылки это было очень солидная поддержка, а пять — огромный капитал.

Но тут у нас пошла ещё одна волна борьбы за самоокупаемость! Кто-то из наших принес весть, что в магазинах под кассу часто закатываются деньги, и не все лёжа на полу их оттуда выкалупывают. То есть богатство как бы — рядом, надо всего лишь потрудиться за ним нагнуться, тем более и рост же ещё маленький — нагибаться не далеко.

И мы отправились по ближайшими магазинами изучать содержимое под кассами, и действительно собирали там монетки.

И если кто-то дитю делал замечание: "Что ты под ногами лазишь", то можно было твёрдо утверждать, что уронил монету и она закатилась. То есть всё культурно и доходно. Дальше на уже очищенном участке раз в несколько дней проверялось наличие новых монеток.

И вот однажды в "Птице" я мирно заглядывала под кассу, и кто-то меня за шкирку поднял:

— Ты что тут делаешь?

Это была мама! Она таким своим бесцеремонным действием нанесла мне травму испуга, который во мне может быть даже и застрял. За другими делами я может бы и забыла об этом небольшом инценденте, но последующие почти пятьдесят лет моей жизни она со смаком и удовольствием всё рассказывала и рассказывала про этот случай:

— Я смотрю, кто там у меня в ногах копошится лохматый и грязный. Присмотрелась, а это моя дочь!

Кажется, после этого я денег под кассами не искала.

В 1993 прямо у порога этого магазина образовался стихийный овощной рыночек. Тогда везде по городу, где ходили люди, возникали такие "с земли" рыночки, которые с оскорблениями гоняли участковые и патрули. От этого рыночка магазину вреда было ноль- овощного отдела там не было. Это был магазин от птицефабрики, так что овощи только способствовали популярности места как дополнительная услуга.

Так вот в 1993 моя мама решила там продать наши излишки урожая картошки. Она подошла к продавцу и оптом ему сдала ведро, и пошла дальше за покупками. На обратном пути она обнаружила, что эта картошка им уже была продана. И у неё возникла мысль: "Что же я его в полцены отдала? Что я сам двадцать минут постоять не могла?" И с некоторых пор она там стала приторговывать. Но однажды я её застала чуть не в слезах. Оказалось, что охранник магазина вышел разгонять этот рыночек и начал с неё, как-то там обзывая.

Шел уже 1994, я уже в Областной управе ГСБЭП служила… Ну, что я могла сделать маме или охраннику? Я пошла общаться с заведующей, и она мне горько пожаловалась, что этот пятачёк земли закреплён за магазином, и ей пишут всякие предписания, что она отвечает за порядок на этом участке и грозят всякими страшными угрозами…

Как сложно было жить в девяностых…

Хорошо, что излишек картошки у мамы оказался не промышленного масштаба, а я смогла подтянуть свои финансы до уровня возможности содержать родителей.

*Водолечебница на фоне памятника Казаку Луганскому*

Водолечебница на фоне памятника Казаку Луганскому — В.Далю.

Когда я вернулась из Подмосковья, то у меня по утрам болели мелкие суставы в руках и ногах, и это в возрасте слегка за двадцать- что значит незаклиматило на болотах. Я думала, что так будет всю жизнь, долго не обращалась к врачам, но всё же отправилась спустя почти три года в Водолечебницу — подтягивать здоровье ни на что особо не рассчитывая.

И у меня есть личная теория, что в дорогу надо брать книгу, которую очень планировал, но никак не собрался прочесть, желательно она должна быть в мягкой (для веса) обложке.

Так вот в сумку для ежедневных походов на процедуры и сидения в очередях была отправлена "Защита Лужина" В.Набокова. Эта повесть об ауте в голове шахматиста очень тонко наложилась на акустику помещения полу ржавых ванн и кушеточек с серыми простынями для озокерита за занавесочками.

Когда я её дочитала, то эта книга вся в выпученных пятнах грязи и воды, как дорогой душе сувенир осталась у меня на вечное сбережение.

Кстати, суставы болеть перестали, так что сохраняйте веру и обращайтесь к врачам.

****

Неподалеку от этого лечебного заведения я однажды встретила идущего оттуда пенсионера- полковника Радкевича, который первым