Черно-белое Рэй-Ки - Мария Роттер

Очень мне это напомнило наши школьные уроки физики. Был у нас ученик с совершенно нестандартным мышлением. Сейчас я думаю, что, скорее всего, он был гением. На уроке, когда нам объясняли действие электрического тока, он невинным голосом спрашивал у учителя:

– Иван Иванович, а почему лампочка горит?

Тот, обрадованный, что ему удалось заинтересовать такого нестандартного ученика, который давно прочел все учебники на два класса вперед (да еще и кучу специальной литературы), начинал подробно рассказывать:

– Разность потенциалов приводит в движение электроны, которые соударяются с молекулами вольфрама, из которого состоит спираль лампы. Спираль лампы раскаляется, и лампа начинает светиться. Понимаете, дети?

– Конечно, Иван Иванович, понимаем, – ласково отвечал малолетний гений. – А почему лампочка горит?

– Ну я же вам уже рассказывал: электроны приходят в движение…

Гений (очень вежливо) перебивает его:

– Иван Иванович, про электроны и про раскаляющиеся молекулы вольфрама я уже все знаю. Вы, пожалуйста, объясните, почему лампочка горит.

После чего несчастный учитель вылетал из класса и возвращался с директрисой, а гений (снова очень вежливо) говорил:

– Да не хотел я ничего такого. Просто мне было интересно, почему лампочка горит.

Директриса, довольная, что ей так просто удалось разрешить конфликт (вот оно, истинное мастерство педагога), вздыхала с облегчением и говорила:

– Иван Иванович, ну объясните ребятам, отчего лампочка горит. И я послушаю, мне тоже интересно, я ведь филолог, а не физик.

И она усаживалась на первую парту, демонстрируя единство с народом. А несчастный Иван Иванович объяснял все вновь, и история повторялась, только на этот раз он терял лицо уже в присутствии директрисы.

Я не мог представить, что подобные вопросы позволялись в японской школе начала XX века, – это разрушало все мои представления об азиатской системе воспитания. Да и вообще, после просьбы показать, как Христос лечил наложением рук, вполне могла последовать просьба продемонстрировать, как он накормил пятью буханками хлеба тысячу человек. Хотя для изощренного ума современного западного человека здесь нет никакой сложности: или буханки были полутонные, или порции по полграмма.

Все эти явные несоответствия я решил списать на «экспортный вариант» системы. Понятно было, что в Соединенных Штатах (которые стали первой западной страной, куда попало Рэй-Ки) японцев после Перл-Харбор не очень жаловали. Поэтому если система была японской, то нужно было, по возможности, придать ей христианский колорит.

Кстати, подобная «подгонка» под параметры страны, куда поставлялся товар, не была чем-то необычным. Например, когда советские «Жигули» стали продавать на запад, их очень плохо покупали, несмотря на весьма скромную цену. Дело оказалось в том, что название «Жигули» ассоциировалось со словом «жиголо», означающем на испанском языке «наемный танцор», «альфонс», «мужчина, находящийся на содержании у дамы». Разумеется, никто не хотел ездить на машине с названием, которое переводилось примерно как «мужчина-проститутка». В итоге уже в 1975 году все экспортные ВАЗы были переименованы в «Lada». Кстати, с этим названием тоже просчитались: во Франции «Lada» стала синонимом слова «ladre», что означает «скупой, жадный».

Тут я решил приостановить логический анализ, потому что далее следовал рассказ о внутреннем голосе, который посоветовал тяжко больной Хавайо Такате отказаться от операции и отправиться искать исцеления в Японии, и о том, как после лечения в клинике Чуджиро Хайаши она чудесным образом выздоровела.

Вся эта «история системы» была примерно такой, как в синенькой книжечке, которую я несколько лет назад, еще в Крыму, внимательно прочитал. Тогда я почти сразу забыл ее содержание, а теперь неожиданно вспомнил.

В общем, получалась обычная сказка, в которую нужно либо верить, либо нет, а задавать вопросы и анализировать ее совершенно бессмысленно. Поэтому я решил сделать вид, что поверил, и расслабиться: сказка была красивая, вполне можно было и послушать.

К моей радости, сказка уже закончилась и началась практическая часть. Перед тем как приступить к «раздаче слонов» (извините, процедуре посвящения), Игорь сказал, что на круге Рэй-Ки (то есть на нашем сегодняшнем собрании) каждый должен вслух высказать просьбу о посвящении, «выдаче» ему первой ступени Рэй-Ки. Причем не как попало, а почти как в небезызвестной формуле: «Я такой-то и такой-то, находясь в здравом уме и твердой памяти…». Ну, может, и без «в здравом уме и твердой памяти», но все требовалось сделать очень формально: громко, четко и при свидетелях. Разумеется, я сделал все, как он просил, но смешно было сильно.

Когда я сам начал обучать людей, я понял, что все он делал правильно (он вообще учил правильно). Дело было в том, что на самом деле большинство людей не знают, чего они хотят, насколько сильно они этого хотят и хотят ли они этого вообще. Эту истину я открыл для себя много лет назад, когда пытался поменять квартиру. Звонило достаточно много людей, некоторые даже приходили смотреть квартиру и обговаривать условия. Когда же доходило до дела, выяснялось, что человек не знает, хочет ли он совершать обмен, а смотрит просто так, на всякий случай. Для некоторых, как мне показалось, это было еще и развлечением. Так сказать, общение с другими людьми.

Поэтому просьба об инициации, высказанная вслух, заставляла человека огласить свою готовность принять посвящение и нести за это ответственность.

Еще Игорь предупредил, что во время посвящения он будет дуть на нас (не страшно, лишь бы не плевал) и хлопать по ладоням (тоже не страшно, лишь бы не по морде).

– Пугаться не надо, – сказал он, – просто посвящение передается именно таким способом.

Потом он ушел в другую комнату, забрав с собой первого желающего. Точнее будет сказать, первую желающую. Кстати, кроме меня, ни одного существа мужского пола среди страждущих обрести первую ступень Рэй-Ки не было.

Я, как всегда, не торопился. Пусть дамы заходят, а мне спешить нечего: за все заплачено, всем хватит.

Дамы и заходили по одной. Выходили минут через десять с каким-то блаженно-расслабленным выражением лица, рассаживались (теперь уже безо всякой суеты) – и все молчали. Представить себе несколько одновременно и добровольно молчащих женщин, конечно, можно, но лично я при таком событии присутствовал впервые.

Дошла очередь и до меня. В центре комнаты, где происходил ритуал, стоял стул, на который Игорь молча указал мне. Так же молча я уселся на него. Чего болтать: человек честно и явно старательно делает свою работу. Вообще, этот парень мне нравился (не нравился бы – видел бы он меня тут!), но его манера совершенно не располагала к проявлениям излишней фамильярности. Вел он себя исключительно любезно, но в лишние разговоры не вовлекался. Я, впрочем, и не пробовал (сам такой), но дамы, которым он явно нравился, пытались. Без успеха, однако.

Оказавшись на стуле, я честно закрыл глаза. Разумеется, было любопытно (я вообще любопытное существо), что он там делает, но подглядывать совершенно не хотелось. Так что я расслабился и старался почувствовать то нечто, из-за которого все выходили из этой комнаты с таким счастливым видом.

Вначале ничего не происходило. Игорь ходил вокруг меня, махал руками (я чувствовал легкое дуновение воздуха), действительно хлопал меня по ладоням и даже зачем-то дул.

Наверное, даже хорошо, что я этого не видел. Думаю, зрелище было забавное: один дурак сидит на стуле, а второй на него дует. Прямо как в детском стишке Маршака:

«Где этоВидано?Где этоСлыхано? —СтарыйОселМолодогоВезет!»

Разумеется, ничего такого особенного я не почувствовал, просто в какой-то момент на душе стало хорошо, очень хорошо. Сразу до меня дошло, отчего у всех леди, прошедших «процедуру» до меня, было такое выражение лица. Боюсь, у меня было примерно такое же. Говорить тоже не хотелось. Ничего особенного не случилось, просто снизошло некое блаженство, в котором хотелось пребывать как можно дольше.

Когда посвящение закончилось, я кое-как пробормотал заплетающимся языком «спасибо» и поплелся в другую комнату искать, где бы снова присесть. Мое появление в таком явственно «размазанном» состоянии было встречено понимающими взглядами.

Перед тем как плюхнуться на ближайшее свободное место, я успел заметить, что у тех, кто попал на «горячий стул» первыми, «приход» уже заканчивался. Они подсели поближе друг к другу и приступили к важнейшему женскому занятию – обмену впечатлениями. Пока, правда, тихо.

Но кое-что уже было слышно.

– Ой, девочки, какой кайф.

– Ах, какой Игорь молодец!

– А я так и не поняла, что он там руками размахивал.