Агент тёмных чар (ЛП) - Кроуфорд К. Н.

Я аккуратно наблюдала за ним, гадая, поймёт ли он, на что я намекала. Несколько долгих секунд детектив смотрел на меня, затем глянул поверх моего плеча на толпу за лентой. Потом он повернулся к фотографу — женщине средних лет с дорогой на вид камерой.

— Мне нужны детальные снимки толпы, — тихо сказал он. — Не наводите камеру прямо на них. Я не хочу, чтобы кто-то сбежал из кадра.

Она кивнула, наводя камеру на брызги крови вокруг тела. Она медленно наклонила линзы под таким углом, чтобы объектив запечатлел людей за лентой. Она сделала несколько снимков, чуть поворачивая камеру влево и вправо. Она умела делать свою работу. И детектив тоже.

Я уже запечатлела большинство лиц в памяти — двое мужчин с пивными животами в дешёвых костюмах, которые наверняка занимали невысокие должности в близлежащих банках; мужчина в белой кепке со следами уколов на руке; кучка подростков, которые убедили кого-то продать им пиво (как минимум один из них был больше заинтересован возможностью перепихнуться, чем тем, что здесь происходило). Но фотографии облегчат другим копам последующее изучение толпы.

С дальнего угла площади к нам приближался мужчина в сером костюме. Его лицо сохраняло серьёзное выражение.

— Детектив Стюарт, — он кивнул Габриэлю. Как мне показалось, ему было около пятидесяти лет, и его волосы уже поседели. Выглядел он очень даже неплохо, как гигантский Джордж Клуни. Ростом он был как минимум с Габриэля, к тому же крепко сложен. Стоя рядом с ними, я ощущала себя размером с маленького ребёнка. В Британии все такие гиганты?

— Шеф, — Габриэль кивнул ему, затем показал на меня. — Это агент Лидделл из ФБР. Агент, это старший детектив-инспектор Стив Вуд.

— Ах да, — голос инспектора Вуда был низким, прямо-таки раскатистым. — Профайлер.

Кажется, он тоже не в восторге. Мне становилось ясно, что начальство ни с кем не посоветовалось, вызвав ФБР. И всё же он протянул руку, а я её пожала.

— Итак, каковы наши предварительные находки? — спросил он.

На секунду я подумала, что он обращается ко мне, но тут вклинился Габриэль.

— Это убийство несколько отличается от остальных. Более агрессивное. Более… публичное. И он оставил записку, затолканную в горло жертвы.

— Мы уверены, что это тот же убийца? — спросил инспектор Вуд. — Учитывая другой почерк…

— Почерк тот же, — перебила я. — А вот стиль другой.

Чёрт возьми. Я вела себя как стереотипная американка.

Шеф взглянул на меня.

— Вот как?

— Ну, эм, возможно… — я стушевалась. «Ай, нафиг». — Почерк — это способ совершения преступления. В данном случае почерк — это перерезать горло молодой женщины ножом. Так он убивал всех своих жертв. А стиль — это то, что он сделал позднее, чтобы удовлетворить свои эмоциональные потребности. Посмертное изуродование её тела — вот его стиль. Но в этот раз он оставил записку. Его стиль изменился.

— Понятно, — он медленно кивнул. — И на что же указывает изменение стиля?

Вопрос был рассудительным, но его тон явно указывал на то, что он считает меня идиоткой.

— Серийные убийцы постоянно меняют стиль совершения убийств, — сказала я. — Они меняются и трансформируются после каждого убийства. Корректировка стиля — это нормально, но это указывает на то, что его эмоциональные потребности могли стать другими.

Он посмотрел на Габриэля.

— Каковы ваши соображения, детектив?

Габриэль пожал плечами.

— Пока что я согласен с её оценкой.

Криминалисты заворачивали руки трупа в бумажные пакеты, и кто-то уже катил носилки.

Как много времени им потребуется, чтобы всё убрать? Завтра банкиры будут неспешно шагать мимо огромного пятна на брусчатке и не знать, откуда оно взялось?

Инспектор Вуд отошёл, и я кивнула на толпу.

— Как лондонцы реагируют на преступления?

Габриэль нахмурился.

— Смесь страха и гнева. Они считают, что это форма терроризма.

Во мне заискрило раздражение.

— Это явно не так.

— Пока что Вуд держит СМИ в неведении, так что они создают собственную историю. Это сделали иностранцы. Такова легенда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я медленно выдохнула. Если Вуд будет продолжать в том же духе, могут пострадать люди.

Габриэль уставился на тело. Я услышала, как он едва слышно сказал:

— Дикаря в человеке никогда не искоренить.

Я удивлённо повернулась к нему.

— Генри Торо[5]. Он из моего родного города.

Несколько мгновений он всматривался в меня, точно в нём пробудилось любопытство.

— Где вы остановились? Я могу проводить вас до отеля.

— Нет необходимости. Здесь всего пять-десять минут ходьбы… отель примыкает к станции Ливерпуль-стрит. И не думаю, что наш убийца опять нанесёт удар в следующие пятнадцать минут.

— Вы уверены?

— Габриэль, — заверила я его. — Я агент ФБР. Я могу о себе позаботиться.

Глава 3

Пока я шла по петляющим улицам Сити, мой телефон завибрировал, и я вытащила его из кармана. Я разблокировала экран и обнаружила сообщение от Скарлетт.

«На Туманном Альбионе всё ок?»

Ей нравился архаичный сленг. «Да, если не считать серийных убийц», — напечатала я.

«Серийные убийцы тебе необходимы, — написала она в ответ. — Без них ты останешься без работы».

Странный сленг и чёрный юмор. Это фишка моей лучшей подруги. «Мрачненько, Скарлетт».

Спустя минуту появилось очередное зелёное облачко текста. «К слову о мрачном, пожалуйста, посети мои любимые места в Лондоне: место казни Анны Болейн, место казни Уильяма Уоллеса, чумные могилы. И поешь в «Жареной курочке Кеннси», она по пьяни вызывает пугающую зависимость. ХО[6]».

Скарлетт раз за разом рушила мои представления об агентах ЦРУ. Они не должны были бродить по иностранным городам пьяными и лопать жареную курочку, но ей, похоже, всё сходило с рук. Я не собиралась возражать, что я тут по работе, а не для отдыха, поскольку эту концепцию она никогда не понимала.

Я подняла взгляд от телефона, посмотрев на улицы города. Как я и говорила Габриэлю, я не потерялась. Я отлично умела определять направление.

Вот только, похоже, я направила себя немного не туда.

Улицы «старого Сити» были искажёнными реликвиями с тех времён, когда ещё не существовало нормальной математики или прямых линий, когда причуды пекарей и мясников брали верх над здравым смыслом. Казалось, очень просто ошибиться на один-два квартала.

Холодный ночной ветерок щипал мою кожу через мериносовый свитер. Я слушала, как мой чемодан царапает тротуар, и старалась не думать о Кэтрин Тейлор и выражении ужаса на её лице.

Задрожав, я замедлила шаг, заметив, что дорога сужается. Внезапно создалось ощущение, что дома нависают надо мной. Я нахмурилась. Я должна была идти в сторону огней и дорожного движения, а не прочь от них. Вытащив телефон, я увидела, что сбилась с курса. К счастью, не слишком сильно; в предыдущем квартале я не туда свернула. Теперь я находилась через одну улицу от места, где мне нужно быть. На самом деле, можно через переулок выйти на главную улицу, но что-то здесь казалось неправильным.

Я снова сверилась с картой. Название — переулок Колеса Кэтрин — не внушал уверенности. Разве это не какое-то средневековое устройство пыток?[7] И после того, что я только что увидела, одно лишь имя Кэтрин вызывало образы, которые я предпочла бы пересмотреть в теплоте и безопасности гостиничного номера.

Где-то позади меня шаги эхом отражались от стен. «Бл*дь, я совсем не хочу встречаться с людьми, которые в такое время суток шлялись по улицам». Я поспешила вперёд. Может, я просто продолжу шагать в том же направлении. Но впереди из теней вышел мужчина, преградивший мне дорогу по узкому переулку. Он был одет в джинсы и серую толстовку, руки сжаты в кулаки, а тело напряглось, словно готовясь к нападению.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})