Ключи к "Лолите" - Карл Проффер

Но больше всего отсылок к французской и английской литературе. Это, прежде всего, соответствует образованию и вкусам Гумберта. Я составил список авторов, который, однако, никоим образом не полон. Я уверен, что многие фразы и предложения являются аллюзиями, но не могу подобрать к ним ключи. А множество других намеков я, должно быть, просто не заметил и не распознал. Ниже в алфавитном порядке перечисляются авторы, которые не стали, перефразируя Бальзака, утраченными аллюзиями. (Многие из них напрямую упомянуты в «Лолите»; включение в список других имен объясняется либо в тексте моей книги, либо в примечаниях.)

Андерсен, Ханс Кристиан{26}

Аристофан

Беллок, Хилари

Бичер-Стоу, Гарриет

Блейк, Уильям

Бодлер, Шарль

Браунинг, Роберт

Бэлло, Реми{27}

Бюргер, Август{28}

Вергилий

Верлен, Поль

Гёте, Иоганн Вольфганг

Гоголь, Николай Васильевич

Голсуорси, Джон

Гольдони, Карло

Гюго, Виктор

Данте

Джойс, Джеймс{29}

Дойль, Артур Конан

Достоевский, Ф. М.

Жид, Андре

Ибсен, Генрик

Катулл

Каупер, Уильям

Килмер, Джойс

Киплинг, Редьярд{30}

Китс, Джон{31}

Кокто, Жан

Кольридж, Сэмюэль Тэйлор

Кристи, Агата

Кэрролл, Льюис

Ленорман, Анри Рене

Марло, Кристофер

Мелвилл, Герман{32}

Метерлинк, Морис

Милн, А. А.

Мэтьюрин, Чарльз Роберт

Овидий

Олкотт, Луиза Мэй

Петрарка

По, Эдгар А.

Поклей, Жан Батист

Пруст, Марсель

Пушкин, Александр

Рембо, Артюр

Роллан, Ромен

Ронсар, Пьер де{33}

Ростан, Эдмон

Руссо, Жан Жак

Сад, Донасьен Альфонс Франсуа, маркиз де

Сервантес, Мигель де

Скотт, Вальтер{34}

Софокл

Стивенсон, Роберт Льюис

Суинберн, Элджернон Чарльз

Тургенев, Иван Сергеевич

Флобер, Гюстав{35}

Хопкинс, Джерард Мэнли

Чехов, Антон Павлович

Шатобриан, Франсуа Рене де

Шекспир, Уильям

Шеридан, Ричард

Шоу, Джордж Бернард

Помимо этого есть и «нелитературные» аллюзии{36}. В Париже, например, Гумберт живет с Валерией в квартире, где:

…две комнатки, дымный вид в одном окне, кирпичная стена в другом, крохотная кухня, башмачной формы ванна, в которой я чувствовал себя Маратом, даром что не было белошеей девочки, чтобы меня заколоть. [с. 37]

Если бы Гумберт сумел внутренним взором проницать «дымный» (hazy) вид, то открыл бы, что ему суждено встретить свою Шарлотту, только не Корде, а Гейз. Другая отсылка к истории Франции встречается, когда Гумберт шаловливо мечтает подобраться к лагерю «Ку», переодевшись женщиной, в надежде, что рыжие от солнца нимфетки «ее» обнаружат "да и потащут к своему костру грустную, робко улыбающуюся Berthe au Grand Pied.[16] Берта разделит койку с Долорес Гейз!" (с. 84). Берта, отличавшаяся слегка асимметричным телосложением, была матерью Карла Великого. О ней рассказывается в героической поэме XIII века, сочиненной менестрелем Адене ле Руа{37}. Берта, дочь Бланшфлёр (Белого Цветка), после нескольких неудачных попыток вступить в брак довольно неожиданно удаляется в дремучий лес, из которого внезапно появляется в облике Гумберта тысячелетие спустя. Исторический и литературный миф проглядывает также в кличках собак четы Фарло — Мелампия и Каваллы. Кавалла — собака короля Артура. Меламп — в древнегреческой мифологии прорицатель, которому змеи языками прочистили уши, после чего он стал понимать язык зверей. Супругам Фарло, заурядным обывателям, в отличие от Набокова недостало бы воображения, чтобы дать собакам подобные клички{38}.

Я уже говорил, что большинство литературных аллюзий не являются контекстуальными. Но есть и случаи, когда требуется знать контекст цитируемого источника, имя или тематический план. К примеру, в начале главы 14, части II, Гумберт сообщает, что позволил Лолите два раза в неделю "брать уроки рояля с мисс Ламперер (как мы, знатоки Флобера, можем ее для удобства назвать)", но в самом конце мая…

…зазвонил телефон в кабинете, где я кончал подчищать королевский фланг Гастона, и голос мисс Ламперер спросил, приедет ли моя Эмма — то бишь Лолита[17] — в следующий вторник: она пропустила два урока подряд — в прошлый вторник и нынче.

Чуть позже Гумберт допрашивает Лолиту:

Когда я заявил ей о своем открытии, она осталась до странности безмятежной и только сказала d'un petit air faussement contrit,[18] что она, конечно, очень скверная девочка, но было просто невозможно противиться соблазну…

И она потратила эти часы на то, чтобы разучивать с Моной "волшебно-лесные сцены пьесы", которую ставят воспитанницы колледжа Бердслея. Позже выяснится (цепочка улик подробно рассматривается в следующей главе), что на самом деле она провела это время со своим новым любовником Клэром Куильти. Весь эпизод — прямая параллель сцене из жизни флоберовской госпожи Бовари (часть III, глава 5). Добившись от мужа позволения брать по четвергам уроки фортепиано, Эмма вместо этого укрепляет любовную связь с Леоном (на большой кровати красного дерева в виде челнока). Все шло как по маслу, и:

…Эмма была спокойна до тех пор, пока однажды вечером муж не спросил ее:

— Ведь ты берешь уроки музыки у мадемуа

зель Лампрер?

— Да.

— Ну так вот, — продолжал Шарль, — я только что встретился с ней у госпожи Льежар. Заговорил о тебе, а она тебя не знает.

Это было как удар грома среди ясного неба. И все же Эмма самым естественным тоном ответила:

— Она просто забыла мою фамилию{39}.

Шарль высказывает предположение, что в Руане есть несколько учительниц музыки по фамилии Лампрер. Эмма с этим соглашается. Затем вспоминает, что у нее есть расписки музыкантши, но не может их найти; и только в следующую пятницу Шарль обнаруживает у себя в сапоге любопытный документ:

Получено за три месяца обучения и за всякого рода покупки шестьдесят пять франков.

Преподавательница музыки

Подделка, разумеется. Даже если читатель не увидит параллель "Эмма — Лолита", другие указания позволят ему правильно интерпретировать этот эпизод и догадаться, какие именно уроки получала Ло и кто был ее любовником, но в этом случае литературная ассоциация ускользнет от него и он потеряет возможность насладиться обертонами варьируемой темы.

Есть ли еще случаи, когда необходимо иметь представление об источнике, из которого взята цитата или имя? Да. Рассмотрим литературных предшественниц Лолиты, давних вымышленных избранниц, к которым так часто взывает Гумберт. Их можно разделить на две группы: демонскую и ангельскую. "Ты Бог иль Сатана? Ты Ангел иль Сирена?"[19] Каждой нимфетке (как отмечает сам Гумберт) присущи и та и другая сторона. К небесным сферам тяготеют Беатриче, Лаура, Аннабель Ли, Пиппа и, возможно, Джульетта. К аду клонятся Лилит, Рахаб, вампир Бодлера, Земфира, Кармен и Долорес. Лилит (первая жена Адама и супруга дьявола впоследствии) уже упоминалась; об Аннабель Ли пойдет речь в шестом разделе этой главы; о Земфире и Кармен — в разделе седьмом. А сейчас рассмотрим остальных.

Стремясь оправдать свои сексуальные пристрастия с помощью исторических прецедентов, чудаковатый Гумберт кое-какие факты искажает и/или расцвечивает вымышленными деталями. Так, он утверждает:

В конце концов Данте безумно влюбился в свою Беатриче, когда минуло только девять лет ей, такой искрящейся, крашеной, прелестной, в пунцовом платье с дорогими каменьями, а было это в 1274-ом году, во Флоренции, на частном пиру в веселом мае месяце. Когда же Петрарка безумно влюбился в свою Лаурину; она была белокурой нимфеткой двенадцати лет, бежавшей на ветру, сквозь пыль и цветень, сама как летящий цветок, среди прекрасной равнины, видимой с Воклюзских холмов. [с. 29]

Первая встреча Данте с Беатриче описана им в "Новой жизни", месяц не указан. Петрарка влюбился в Лауру (Лаура — Лолита?) вовсе не тогда, когда она двенадцатилетней носилась среди пыли и цветени Воклюзских холмов. Ей было около восемнадцати, и встреча произошла в церкви Святой Клары в Авиньоне (6 апреля 1327 года). Была она, кстати, в зеленом платье и украсила себя фиалками. Правда лишь то, что многие посвященные ей стихи написаны в Воклюзе. Дьяволицы численно превосходят ангелиц и, как правило, более интересны. Рахаб, например. "Хью Броутон, полемический писатель времен Джемса Первого, доказал, что Рахаб была блудницей в десять лет" (с. 29). Броутон (1549–1612) действительно существовал и действительно комментировал Библию, но прочих сведений, которые сообщает Гумберт, мне отыскать не удалось. Рахаб была блудницей Иерихонской. (Первоначально Рахаб — имя злого духа, порожденного первобытным океаном.) В поэме Уильяма Блейка "Четыре Зоа" Рахаб — это демон женского рода, "Сторона оборотная Красоты Обманчиво-милой, что Капризом Безжалостной Святости то сливается с ней, то вдруг явит всю Фальшь Ложной Женственности"; она ищет власти с помощью секса. Соответствие с Лолитой Гумберта очевидно. Гумберт рассказывает, что как-то вечером подобрал Риту (подменившую Лолиту) где-то "между Тойлестоном и Блэйком, у смугло горевшего в джунглях ночи бара под знаком Тигровой Бабочки" (с. 316). Это, разумеется, знаменитый блейковский «Тигр», жар слепящий в глубине полночной чащи.