Станционный Cмотритель - Георгий Юров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Собаки, заметив перерождение, всей сворой бросились наутёк, а их истеричный лай был слышен теперь на расстоянии в несколько кварталов. Климович всё ещё разглядывал существо, когда оно, разогнав надоевших дворняг, обратило на него внимание. Их разделяло несколько десятков метров, но для этого монстра преодолеть их было делом считанных мгновений.
– Мой бедный маленький монстр, – произнёс Смотритель, чтобы инопланетянин привык к его голосу, делая шаг вперёд. – Что же так напугало тебя и что вообще происходит?
Пришелец молчал, если он и понял, о чём говорил Климыч, то не подал виду, лишь холодными, полными злобы глазами глядел на приближающегося человека. Из приоткрытой пасти, издавая стрекочущий звук, выскакивал с равными интервалами похожий на змеиный раздвоенный язык. Капала тёмно-зелёная вязкая на вид слюна и там где она касалась земли, снег таял, обнажая тёмные клочья почвы, а в свете загоревшихся фонарей блестели смертоносные клыки. Являясь представителем земной администрации, Мастер не боялся нападения…
А зря. Тварь, затаившаяся в углу исписанного похабными словечками сортира, прыгнула, едва заметным движением оттолкнувшись от земли, но это было подобно выстрелу пушечного ядра. Самоуверенность едва не стало причиной смерти Смотрителя, он запоздало успел метнуть в монстра сверхпрочную сеть, из слюны кровожадного паука планеты далёких созвездий, подаренной ему на память одной командировочной. Встречный удар сети сбил скорость и тело, оплетённое нитями, не уступающими по прочности стали рухнуло к ногам Нила.
– Именем закона Пяти галактик приказываю тебе подчиниться моей власти, ты будешь передан в галактическую полицию и экстрадирован на родину, с запретом пребывания на Земле в течение ста двадцати лет. Назови себя и свой порядковый номер на любом языке межгалактического союза, – показывая букву «М» на нагрудном кармане пиджака произнёс он положенную по статуту тираду, но сеть лишь разозлила пришельца. Двумя мощными ударами подобных бритвам когтей передних маленьких лап тот распорол нити, которые с трудом можно было разрезать болгаркой, и снова бросился на Смотрителя.
Огромные клыки были на расстоянии нескольких десятков сантиметров от Климыча, когда тот инстинктивно падая на спину, успел выстрелить в пришельца иглой с парализующей жидкостью. Приспособление имело три типа действия: минимального, среднего и рассчитанного на максимум. Сейчас оно стояло на третьей позиции и могло с лёгкостью на денёк отправить в глубокий сон даже мамонта. Уже по инерции похожие на большие ножи когти прошли в миллиметрах от лица начальника Станции и, прокатившись по грязному снегу, он едва успел отпрянуть от рухнувшей на то место где только что лежал туши.
Зверь оказался парализован, но не был в беспамятстве, налитыми кровью глазами он, не мигая смотрел на противника; вероятно кровь у этих существ была синего цвета, потому что белки его глаз сделались голубыми. Открыв потайную секцию своего саквояжа, Мастер достал ампулу инопланетного нейролептика и прибор для инъекций, способный пробить не то что толстую шкуру, а даже стальной лист. Введя тройную дозу и ожидая, пока средство подействует, Климович стоял в стороне, глядя как монстр начинает уменьшаться в размерах, вновь превращаясь в неуклюжего пса. Самое время было закурить, ведь только что, он запросто мог стать ужином этой твари, но когда Смотритель прибыл на эту работу, табак ещё не получил распространения, а потом стало уже поздно менять привычки. По крайней мере, Климычу так казалось.
За это время он умирал не меньше дюжины раз; в зависимости от эпохи его хоронили с почестями, или просто бросали тело в братскую могилу, но всякий раз Мастер восставал из мёртвых, чтобы снова вернуться к своим обязанностям. Земля была лишь колонией, одной из многих разбросанных во Вселенной. И зародили жизнь на ней конечно не боги, а учёные, сотворив человека, с одним маленьким «но». Никто не делал его «по своему образу и подобию», доктор космической станции взял за образец населявшее планету человекообразное существо, добавив в его организм недостающих хромосом из собственного тела, дабы создание могло оценивать ситуацию. Человека создали не венцом природы, а способным примитивно мыслить животным, для того лишь, что бы он работал за своего творца. Строил дороги, космодромы и обсерватории – не пилотам же заниматься этим.
Земля уникальна, но не только тем, что обитаема, а ещё и богатством своих недр. Залежи полезных ископаемых внутри неё привлекли сюда инопланетный разум – Господа Бога, имя которого его земным созданиям запрещено «упоминать всуе». Планета на отшибе Галактики не более чем огромный карьер с залежами месторождений всей таблицы Менделеева и всё, что есть сегодня на ней – горы, пустыни, моря и реки – лишь результаты этой безжалостной добычи, с запредельными объёмами выработки, не более пяти процентов, которой использовалось на Земле. Например, для строительства египетских пирамид, которые не вырубали из камня, а заливали бетоном на месте.
Люди рождаются и умирают, появляются и исчезают цивилизации, возникают и рушатся Империи – лишь одно остаётся неизменным: Божьи жернова мелют медленно, но зато без остановки.
Мельница Богов очень хороша,
Мельница Богов мелет не спеша;
Крутится размеренно колесо –
Будет перемолото абсолютно всё.
Такой была первая заповедь Моисея, высеченная им на рубиновой скрижали прежде других. Боги не могли управлять всем здесь сами, создав посредников между собой и остальными людьми – Богом избранный народ. Иудаизм и производные от него религии не что иное, как система управления планетой, то бишь карьером, за процент. Когда работники начинают понимать существующее положение вещей – как было с Эдемом и Вселенским потопом – небожителям приходится устраивать реставрацию системы, путём войн и разрыва поколений.
На долгое время, (по земным меркам), о колонии забыли, а когда воздухоплаватели появились здесь вновь, Земля оказалась ввергнута в череду жесточайших сражений. Человечество расплодилось за минувшее тысячелетие, а поскольку первые люди обладали завидным долголетием и изобретательностью в средствах уничтожения себе подобных, война стала единственной возможностью сократить население. Битвы велись в воздухе, на земле и воде. Миллионные армии сходились в грандиозных баталиях
