Золотой гроб - Николай Пряничников

Скандал был большой. Лейтенант — начальник караула, неделю униженно ходил с фингалом под глазом, и 'накатал телегу' военному прокурору. Вовке 'маячил' дисциплинарный батальон. Но все обошлось: Вовку просто выперли из училища, еще несколько месяцев он прослужил простым солдатом среди туркменов и киргизов в батальоне обеспечения. Как к самому грамотному солдату, к нему относились по — особому. Перед плановой лекцией для личного состава, к нему уважительно подошел прапорщик Гущин за советом: — Подскажи, как переводится на русский слово караизм?

Вовка, удивился и посоветовал ему сбегать в библиотеку к словарям. Через час он встретил на плацу озабоченного прапорщика и тот жаловался, что опоздал на лекцию из — за того, что прокопался в словарях и ничего не нашел. Помогла библиотекарша, разобрав, что в рукописной инструкции по проведению лекции это слово было 'героизм'. У замполита был неряшливый почерк.

С осенним дембельским составом наш Вовка распрощался с воинской службой. Приехал домой, отдохнул и пошел устраиваться на работу. На ту, которую насоветовали друзья. Это был один из популярных в городе частных ресторанов 'Чебурек& Арсен'

— Вам вышибалы нужны? — спросил он ответственную дамочку.

— Нужны. Только называется эта должность не так грубо, как Вы ее окрестили, а администратор, — кокетливо ответила дамочка (еще подходящего возраста) и выписала ему трудовую книжку.

— Вообще — то у нас ресторан буйный, особенно по ночам — продолжала информировать Владимира дамочка. — Администраторы долго не выдерживают, потому что их бьют. Но у Вас, я смотрю комплекция подходящая. Ваша первая задача — смотреть за порядком. Так что на работу можете выходить уже сегодня. А завтра придет Арсен Тамазович, более подробно расскажет о Ваших обязанностях и подпишет приказ.

К вечеру Владимир, как и обещал ответственной даме, надел свой парадный костюм, оставшийся с до армейских времен и ставший тесным, и прибыл в грохочущий музыкой ресторан. Пошел к бармену Сене, представился и свел с ним дружбу, которая скрепилась добрым бокалом коньяка в подсобке.

— Тут, вообще — то, больше собираются те, кто всю ночь лезгинку танцует, — сообщил Сеня. — Народ горячий. И за ними нужен глаз да глаз. И вообще, лучше сразу дать понять — кто в этом доме правит балом. Позавчера генеральную драку устроили, сам Арсен Тамазович приезжал, чтобы порядок навести. Сегодня тоже обещал быть.

После этого бармен, сдав свою смену ночному служителю виртуозного разлива, ушел домой.

Сновали официантки, то и дело собираясь в кучки, шепча и обсуждая достоинства нового администратора. Через час, Владимир, наконец, выглянул в зал: на сцене возились с инструментами музыканты. Гости уже заполнили все уголки ресторана и за столиками было тесно. В углу за сдвинутыми столами шумно угощались человек сорок людей, которые натурально умеют танцевать лезгинку. Остальные клиенты 'Чебурек& Арсен' — смахивали на бедных соотечественников. Зал был наводнен томными красавицами из соседнего рынка. Серьезные девушки в этот ресторан не ходили.

Владимир еще не много с ответственным видом побродил по залу и, помня слова бармена, что надо сразу дать понять присутствующим, — что бардака тут не допустят, — обратил внимание на один из шумных и самых богатых снедью, и дорогими винами столов. Гости за ним уже порядочно накачались, но более всех выделялся лысый коротышка с золотой цепью на шее. Цепь была такой толщины, что ее должен был носить бык в носу. Проливая шампанское, коротышка бил ложкой по тарелке, привлекая внимание к предстоящему тосту. Окружающие были так возбуждены разговорами, что мало внимали лысому. Тогда он хряпнул ложкой по тарелке так, что та разлетелась вдребезги. Все замолчали.

— А вот этого — то мы и не потерпим! — твердо решил про себя новый администратор. Он подошел к лысому сзади, взял его под мышки, на вытянутых руках, как Карлсона с поджатыми ногами, протащил через весь зал, и в мгновение ока выкинул из двери на мороз. Дверь захлопнул и, не обращая внимания на беснующегося за стеклом золотоносного хулигана, закрыл ее на защелку. Проходя мимо ошеломленного швейцара, велел ему выбросить на улицу пальто буяна, но обратно его не впускать. Все присутствующие удивленно взирали на администратора. Дело в том, что лысый, оказался самим Арсеном Тамазовичем, пришедший в свой ресторан отпраздновать День рождения.

После искрометной карьеры в ресторане, Владимир несколько месяцев проработал в сельхозавиации — вторым пилотом на кукурузнике, развозившем почту и другие грузы по области, потом поступил в институт и параллельно с учебой вновь вернулся к боксу. За год добился невероятных успехов. Его спортивные дела шли в гору так, что тренеры пророчили ему будущее великого Мохаммеда Али. В ВУЗах огромного города не было ни одного мало — мальски подходящего по весу боксера, который бы уже на первой минуте раунда не пал жертвой Вовкиной воли к победе.

Однажды на первенстве Поволжья во время схватки с низкорослым и хилым противником, Вовка задумался о том, — как он встретит высшую ступень пьедестала и с какой скромностью примет удостоверение мастера спорта. Именно в этот момент, когда в его голове уже раздавались литавры победы,

он нечаянно напоролся на прямой правой. В глазах все померкло, и Вовке было очень стыдно, что его — такого лося на глазах у сокурсниц выносят на носилках с ринга четверо дюжих мужиков. А семенящая рядом с носилками медсестричка машет перед его носом кусочком ваты, пропитанной нашатырем… Наутро, с трудом вспомнив, что с ним произошло вчера, он решил, что бокс — это не очень интеллектуальный вид спорта и что лучше или заниматься перетягиванием канатов, или вообще посвятить себя только учебе. На том и решил.

Сейчас он был ведущим спецкором затухающей партийной газеты.

Уже к четвергу к путешествию все было готово. Оставалось лишь докупить рыболовных принадлежностей и кое — что из еды. На Санином горбатом Запорожце мы веселой компанией отправились в универмаг.

Правая дверка машины уже год, как не закрывалась. Саня несколько раз бросал все дела и, поругиваясь, ремонтировал капризный предмет гордости запорожских автопроизводителей, но после ремонта дверке становилось только хуже. В конце концов, она стала надежно закрываться снаружи, но совсем перестала открываться изнутри, поэтому, Саня любил ездить один. Если же случалось вдвоем, то, остановившись, шофер проворно выскакивал из своего помятого со всех сторон авто, обегал ее кругом и выпускал попутчика. По такому жесту окружающие могли бы подумать, что он привез какую — то очень важную персону. Но на самом деле никто так не думал. Все сразу догадывались, что водитель лопух, а у Запорожца не работает дверка.