Змея за терновым троном - Мари Конва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А теперь вернёмся в мир, куда более спокойный, чем тот, что за дверью. В наш офис.
Пока подруга щебечет по телефону с клиентом, успеваю выпить две кружки чая и съесть один большой кекс с кремовой начинкой. В отличие от меня папа заядлый кофеман, как и Келл. Я же остаюсь верна заварным чаям из Адажио, которые уже много лет имеют безлимитную бронь в моем сердце.
Телефонный разговор заканчивается, и Келли тут же переключается на заполнение отчётности в ноутбуке. Ни минуты покоя.
Замечаю урну у письменного стола, полную мокрых коричневых салфеток.
— Опять стала жертвой пролитого кофе? Однажды кофеин убьёт тебя.
Подруга отрывается от экрана и поднимает ладони в капитулирующем жесте.
— Виновна! Зато умру счастливой.
Я хмыкаю и раскидываю руки на мягком велюровом диване. Келл ненавидит, когда кто-то говорит под руку, поэтому решаю дождаться, пока та закончит. «У меня память как у золотой рыбки, Фэй. Не могла бы ты помолчать и не доставать хотя бы минуту, пока я не напустила на тебя гламур с косоглазием!», — всплывает в памяти один из наших разговоров.
После похорон мамы мне постоянно хотелось говорить обо всём на свете, кроме неё самой. Так мне казалось, что я заполняю пустоту, которая на самом деле была чёрной дырой. Келл догадалась об этом раньше моего психотерапевта, поэтому всячески пыталась остановить мой поток слов, позволив подумать о чём-то действительно важном.
Увы, привычка говорить без умолку при малейшем стрессе никуда не исчезла и по сей день.
Глаза внимательно разглядывают облупившейся потолок и стены. Изучают каждую новую трещинку, будто бы это имеет смысл. Условия у нас не уровня номера «Люкс» в пятизвёздочном отеле, но спасибо, что хоть тараканов и грызунов не держим. Поправка: теперь не держим. До сих пор в ушах стоит крик клиентки, которая пару месяцев назад обнаружила в своём блюдце признаки жизни. Интересно, она поэтому не вернулась на повторную консультацию?
Весь наш офис трещит и обсыпается, но я предпочитаю называть это «вынужденный лофт». Когда мы сюда въехали, кирпичные стены и внешняя разводка электрики не добавляли уюта, поэтому мама расставила повсюду растения. После её ухода они начали увядать и гибнуть. Папа верил, что с ней из них ушла жизнь, хотя я придерживалась другого мнения: мы просто криворукие садоводы.
Агентство опустело без её смеха. Когда я была маленькой, то часто бегала по коридорам, воображая себя ракетой, рассекающей космические просторы. Иногда мне кажется, что я до сих пор слышу эхо тех дней. Знаю, это лишь игры подсознания, не более. И всё же…
Есть особое место, которое вызывает щемящее чувство ностальгии у всех нас — кухня на втором этаже. Мама обустроила там всё по своему вкусу. Она не любила, когда кто-то трогал её кулинарные принадлежности, поэтому по сей день никто из нас не готовит на ней: мы воздвигли там мамин памятник, сами того не осознавая. Единственное, чем пользуемся время от времени, — дребезжащая микроволновка и доисторическая кофеварка. В тот день, когда папа не выпьет кофе, случится конец света. Помяните мои слова!
— Буквально минутку! — отзывается Келл. — Если я снова не забронирую столик в том шикарном ресторане для нас с Вито, то просто взорвусь от злости.
— Воу, полегче! Я не хочу потом отскребать радужную пыльцу со стен.
— Очень смешно.
Замечаю, как она пытается сдерживать улыбку.
Келли — миниатюрная девушка с невероятно милым личиком и чистокровная фея, принадлежащая к расе фэйри. Сейчас её пастельно-розовые волосы уложены идеально. Сколько её знаю, она всегда любила менять имидж. Сегодня решит перекраситься в чёрный и стать дерзкой цыпочкой из бара в кожанке своего парня-вышибалы. Завтра она уже куколка с глазами Бэмби. К сожалению или к счастью, краска не долго задерживается на волосах чистых, поэтому очень быстро её локоны приобретают естественный для неё голубой цвет.
Полгода назад Келл пробила в носу септум и набила цветные рукава из цветов и листьев. Тату и кожа фэйри — вещи несовместимые, чтоб вы знали. Келл пришлось применить чары, чтобы рисунки задержались на её коже. Как только ей надоест, она просто снимет их, и пигмент начнёт пропадать из дермы сам по себе.
Эта девушка мастер гламура, однако такие простые человеческие вещи, как изменение внешности без помощи магии доставляют ей несказанное удовольствие. Иногда я ей завидую: набила себе партак по глупости — через неделю-другую он исчез. У фэйри всё заживает быстро, но если рана будет нанесена железом в мире людей, где они слабее всего, то может остаться шрам. Что касается меня, то всё заживает, как и у людей, да и на железо аллергии тоже нет. Зато арахис держите подальше!
Подруга полностью сосредоточена на охоте за столиком. Из-за повисшей тишины ко мне подкрадывается зевота. Достаю вновь смартфон, захожу в Спотифай и включаю плейлист «Понравившееся». Приёмную пронзает музыка, заставляя нас обеих дёрнуться от неожиданности. Я ловлю на себе гневный взгляд Келл, извиняюсь одними губами и надеваю наушники, висящие на шее. Песня навевает воспоминания о временах, запечатанных на страницах истории кровью и слезами. Открываю свой личный блог и ещё раз перепроверяю последние отложенные посты на ошибки. Стала бы я вести его для юных полукровок, если бы за общественную деятельность не доплачивало Управление? Смеётесь? Да ни за что!
Медленно и вкрадчиво читаю предложение за предложением.
Двести лет назад, когда закончилась война между Благим и Неблагим Двором, земли фэйри были погружены в хаос, нищету и разруху. Последствия чёрной магии, морока, душили урожаи, губили животных и отнимали надежду на светлое будущее. Жителям пришлось массово покидать свои разрушенные дома через Разломы, ведущие в мой мир.
До этого фэйри не изъявляли желание становиться его частью. Проще говоря, презирали. И не сказать, чтобы спустя пару веков их мнение изменилось. Для моего народа человек — вечно спешащая букашка, чья жизнь сродни вспышке молнии, выжигающей под собой землю.
В результате массового переселения началась Охота, продлившаяся более двадцати лет. Однако оружие на фэйри направляли вовсе не люди. Простые жители и не подозревали о том, что скрытая война развернулась в тени их улиц, пока те спали дома. И будем честны, у них шли собственные битвы, где каждый день
