Развод - Майк Гейл

— Он сейчас смотрит на меня? — спрашиваю я, устремив взгляд в противоположную от него сторону.

— Не знаю, — уныло отвечает Джейн. — Ты хочешь, чтобы я на него посмотрела?

— Конечно.

Джейн поворачивает голову в его сторону, но тут я выхожу из себя.

— Не надо! — вскрикиваю я. — Не смотри.

— Хорошо, не буду.

Долгая пауза.

— А сейчас он смотрит? — спрашиваю я.

Джейн вздыхает:

— Если бы ты знала, как жаль, что у меня нет встроенного радара, а без него, пользуясь только своими глазами, я, к сожалению, не могу предоставить тебе эту информацию.

Я делаю глубокий вздох:

— Хорошо, не смотри.

— Ты уверена, что не надо смотреть?

— Да… мне так кажется.

— Ты абсолютно уверена?

— Нет… не совсем.

Джейн берет меня за руку и ведет по направлению к бару.

— Если мы собираемся провести весь вечер, притворяясь, что не смотрим на парней, так, может, мы для начала чего-нибудь выпьем?

23.00

— Думаешь, нам стоит попытаться склеить его? — спрашивает Джейн, когда мы с гордым видом потягиваем сидр, сидя у барной стойки.

— Не знаю, — отвечаю я. — Ты полагаешь, мне следует это сделать?

— Но он же тебе нравится, верно?

— Он видный парень.

— Тогда давай действуй.

— Я не могу так сразу. Я не такой человек, чтобы действовать по обстоятельствам, экспромтом. Необходим план действий.

— План действий, который всегда срабатывает, включает в себя сидр, черносмородиновую настойку и бесконечную трепотню ни о чем, похожую на бред идиота.

Посовещавшись, мы с Джейн надумали следующие добавления к ее обычному плану: во-первых, я подхожу к нему; во-вторых, я прошу у него зажигалку; а затем я прошу у него сигарету.

Джейн убеждает меня, что это то, что нужно.

Это немного бесцеремонно.

Это немного кокетливо.

Это гарантированная победа.

— Есть только одна проблема с твоим планом, — замечает Джейн.

— И в чем она, эта проблема?

— Ты же не куришь, верно?

Я пожимаю плечами.

— Нет, но сейчас как раз подходящий момент, чтобы начать. — Я допиваю содержимое стакана. — Пожелай мне удачи, — говорю я, сосредоточенно глядя на объект реализации задуманного плана.

— Тебе не нужно желать удачи, — отвечает Джейн. — Удача выпала на его долю, раз ты запала на него.

Воодушевленная словами подруги, я делаю глубокий вдох и пускаюсь в путь к другому концу барной стойки. На середине пути к цели, я, однако, встречаю неожиданное-препятствие и останавливаюсь. Парень, которого я никогда раньше не видела, преграждает мне путь. На нем грубые башмаки черно-красного цвета, вязаные цветные носки, шорты до колен, белая рубашка, зеленый галстук и серый жилет. За всю мою жизнь мне не доводилось видеть ничего подобного.

— Привет, — говорит парень, протягивая мне руку. — Меня зовут Джим.

Я настолько смущена, что не могу быть невежливой, поэтому я пожимаю его руку.

— Э-э-э… А я — Элисон.

— А здесь классно, верно? — спрашивает он, в его речи явно чувствуется северный акцент.

— Да, здесь здорово.

Наступает долгая пауза.

— А ты откуда? — спрашивает он.

— Из Нориджа, — односложно и резко отвечаю я.

— А я из Олдема, — говорит он, не дожидаясь моего вопроса. — Это недалеко от Манчестера, если это поможет тебе представить, откуда я взялся.

— Вы все так одеваетесь в своем Олдеме? — спрашиваю я, снова разглядывая его наряд.

— Нет, — с гордостью отвечает он. — Я оделся так по особому случаю… У тебя какая специальность?

— Английская филология, — отвечаю я, а потом гляжу в дальний конец зала на парня, с которым я намеревалась завести беседу. Он все еще дымит сигаретой и выглядит по-прежнему эффектно.

— Здорово! — восклицает Джим. — Значит, ты будешь преподавать английский?

— Я хочу стать писателем, писать романы, — говорю я, и в моих словах есть доля правды. Когда-нибудь я хотела бы написать роман.

— Здорово, — опять восхищается Джим. — А я буду изучать бизнес и экономику. Хотя, честно говоря, я не хочу работать в бизнесе.

— Тогда зачем ты собрался изучать бизнес?

— Каждый должен иметь план «Б».

— А что тогда план «А»?

— Я в музыкальной группе. Ведущий вокалист.

— А как называется ваша группа?

— Да у нас пока еще нет названия.

— Понимаю. А твои перспективы в группе каковы?

— В данный момент группа состоит из одного меня.

Я не могу удержаться от смеха:

— Так что же это за группа?

— Я наберу музыкантов. Кстати, а ты играешь на чем-нибудь?

— Нет. Ни на чем. У меня абсолютно нет слуха.

— Как жаль. С гитарой ты была бы неотразимой.

Я улыбаюсь и ничего не отвечаю. Я все еще надеюсь, что эти длинные неловкие бессловесные паузы, возникающие между нами, станут в конце концов настолько продолжительными, что я смогу отделаться от него и уйти, но он, кажется, совсем не стремится к этому.

— Знаешь, тебе надо быть осмотрительным, — говорю я через некоторое время, потому что чувствую неловкость оттого, что мы стоим здесь друг против друга и молчим.

— В каком смысле?

— В отношении плана «Б».

— Почему?

— Да потому что, если у тебя уже есть один план, может, сначала его стоит реализовать. — Я дарю ему вежливую благожелательную улыбку. — Ну, спасибо за приятную беседу.

— Класс! — отвечает Джим. — Мне тоже было очень приятно пообщаться с тобой.

Он наклоняется ко мне, как будто собираясь поцеловать меня в щеку, что уже явно лишнее. Я решаю, что легче просто не обращать внимания на этот странный зигзаг в его поведении, но в последнее мгновение он поворачивается лицом ко мне; мы смотрим друг другу прямо в глаза, и он целует меня в губы.

— Что ты себе позволяешь? — говорю я, кипя от гнева.

— Я думал, что понравился тебе.

— Интересно, что именно заставило тебя так подумать?

— Ты же разговаривала со мной.

— Ты уверен, что нравишься всякой девушке, которая разговаривает с тобой?

— Нет.

— Так почему ты ко мне прицепился?

— Ты посылала мне флюиды.

— Послушай, — говорю я, не веря своим ушам, — давай забудем о том, что случилось, потому что если для тебя это просто неприятный инцидент, то для меня — жуть какая-то.

— Хорошо, — соглашается Джим и направляется в сторону танцплощадки.

— Хорошо, — насмешливо и резко бросаю я ему в спину и, повернувшись в противоположную сторону, ищу глазами «своего» крутого мальчика. Но уже поздно. Его там нет.

— Ну, вот и все, — говорю я, подходя к Джейн.

— Может, ты встретишь его в другой раз.

— Надеюсь, — со вздохом отвечаю я. — Но сейчас мне так тошно, что впору выкурить сигаретку.

23.05

Этой девчонке из Нориджа не удалось опустить меня. Я не пал духом и сосредоточил свое внимание на других, хотя поначалу мои романтические инициативы были отвергнуты и Лиз Грей из Хаддерсфилда (а у нее аттестат почти сплошь отличный), и Менджит («Мои друзья называют меня мамой»), и Коур из Колчестера (которая вдобавок еще и от поп-групп «Нью Модел Арми» и «Левеллерс» балдеет), и Кристиной Вуд из Бата (которая искренне рада, что не попала в Кембридж и ничуть не огорчена, что Кети, ее лучшая школьная подруга, попала). Зато под конец вечера я избираю объектом своих действий Линду Брейтуэйт, с которой мне везет. Линда наполовину готка[13] из Восточного Мидлендса; у нее обалденная прическа, она любит музыку, ходит в цивильной одежде, но при этом производит впечатление законченной готки, то есть использует только черный макияж, ногти красит черным лаком, любит идиотские фильмы ужасов и верит в то, что она присоединится к сонму бессмертных. В довершение всего мы целовались в укромном уголке бара студенческого клуба. Судя по тому, как мы это делали, я посчитал это знакомство результативным.

Четверг, 28 сентября 1989 года.

8.30

На следующее утро после ночной дискотеки я шагаю по студенческому городку, направляясь на свою первую лекцию в университете. Для меня это определенное свидетельство важного свершения в моей жизни, а именно того, что теперь я — настоящий студент. На мне клетчатые брюки, башмаки фирмы «Док Мартен», футболка с нанесенным в домашних условиях призывом кампании за ядерное разоружение (для этого неделю назад в отделе уцененных товаров я купил футболку, взял черный маркерный фломастер и напряг имеющиеся у меня рудиментарные зачатки таланта художника), пиджак из магазина вещей, принесенных гражданами в благотворительных целях, и плоское кепи. Я уверен, что выгляжу прямо-таки фантастически. Мой антураж дополняет аудиоплеер, который благодаря крутящейся в нем кассете (альбом Билли Брегга) услаждает меня прекрасной музыкой, а она, в свою очередь, вселяет в меня чувство, что я нахожусь под влиянием умеренно-левого политического идеализма.