Всемирные следопыты Хома и Суслик - Альберт Иванов

главное. Поглядите на орешник. И тень в жару дает, и плоды-орехи. Все вокруг милое: и солнце, и роща, и ручей... И вы станьте добрыми, добрые звери. Учитесь у детей, зверюшек ваших. Всякое дыхание да славит Благое!..

По-разному все к Орлику отнеслись. Белки и мышки - сочувственно. Волк и Лиса - насмешливо. А Коршун - раздраженно.

Хома и его друзья тоже по-своему приняли Орлика. Им нравилось то, что он говорил. Они и сами вроде бы так жили. Старались не обижать друг дружку, помогать и прощать.

Но они считали, что это пока лишь с друзьями возможно. А со всеми как?..

Любопытно себя Медведь повел. По-медвежьи. Как самый главный.

Прослышал он о задушевных беседах Орлика. И к себе его вызвал.

- Будешь загодя к моей берлоге прилетать и докладывать, о чем со зверями говорить собираешься. Слово в слово!

Он, верно, боялся, что Орлик обидно его затронет. Властителя.

А впрочем, какая там власть? Всякий жил как хотел. Вернее, как мог. Но все-таки!..

Вскоре Медведь устал каждое утро выслушивать Орлика. Почувствовал вдруг, что сам от этого как-то меняется. Добрее становится, мягче. А потому, какая-никакая, а власть слабеет. Нельзя без строгости со здешним зверьем. Да и с любым нездешним.

- Ну тебя! - наконец сказал он кроткому Орлику. - Больше ко мне не прилетай, - и чуть не всплакнул. - А то я управлять не смогу. Жалко теперь мне всех. А затем сурово добавил:

- Можешь говорить что хочешь. Разрешаю. Но если что скажешь не так, связать тебя прикажу. И на земле, и в воздухе, - выразительно взглянул он на Лису под сосной и на Коршуна на сосне.

- Ничего злого я никогда не скажу, - своим чистым голосом ответил Орлик. - А что до меня... Меня ты можешь связать, а доброе слово ни за что не свяжешь.

И полетел себе дальше, в другие края, неся с небес доброе слово с добром.

Не раз потом вспоминали Орлика Хома с друзьями.

- Долго ему придется летать, - сокрушался однажды Суслик, - и убеждать нас, бесчувственных.

- Тебя! - не удержался Хома.

- Все хорошее, доброе долго делается, - сказал им старина Ёж, - только злое - быстро.

- Доброе долго делается, - задумчиво согласился Хома, - зато надолго остается.

- Навечно, - застенчиво улыбнулся Заяц-толстун. - Сами подумайте: сделал что-то плохо, взял и переделал. А когда оно хорошо, оно и вечно. Доброе переделывать не надо.

- Как орешник, - прислушалась к их разговору Белка с дерева. - Всем свои орешки дает. Его никак не приукрасишь!

И ускакала, раскачивая ветки.

- Как орешник... - проворчал Суслик. - Как я! - И посмотрел на Хому. С тобой.

Добрый он, Суслик. Не забыл и про Хому.

- Ну, что такое - злое? - внезапно сказал рассудительный Ёж. - Проверь наоборот и будет - незлое. Еще не значит, что доброе. Выходит, никакое. Ненастоящее.

- И чего?.. - навострил уши Заяц.

- Теперь проверь доброе. Получишь - недоброе. Значит, злое! Доброе самое главное. Основное. Настоящее!

- А помнишь, Хома, как ты Коршуна из капкана спас? - встрепенулся Суслик. - Хоть он и злой, зато жив остался, по-доброму!

Так они говорили. И Орлик был незримо с ними.

Непросто понять... Все на Земле временно. Было и прошло. Есть и проходит. Будет и пройдет.

А все доброе останется. Доброе сильнее всего.

Как Хома и Суслик по следу шли

- Заяц пропал! - внезапно сообщил Хоме Суслик. Поздно вечером.

Не впервые пропадал Заяц. Всяко было. То Волку, то Лисе удавалось схватить толстуна. Везло ему, что они каждый раз сытые были. Про запас в кладовой у себя держали.

Находили его друзья, спасали. Да и сам он, бывало, удирал оттуда. А вот опять пропал!

Утром куда-то ушел. А уже темно и дома, в бывшей барсучьей норе, пусто. Хоть тыквой, а не шаром покати!

А ведь Заяц-толстун почти всегда засветло возвращался. Косой он все-таки. Темноты не любил. Впотьмах налететь можно - на низкое деревце или на высокий пень.

Нет и нет Зайца! Значит, новая беда случилась.

Надо искать. Хорошо, что луна светит.

- Найдем, - уверял Хому Суслик, когда они на поиски вышли. - Мы с тобой - всемирные следопыты.

Эк его разобрало!

- Всемирные? - приглядывался Хома к росистой тропе.

- А то какие! Все вокруг знаем: и луг, и рощу, и поле. Мало тебе?

- Меньше болтай, следы ищи.

- Нашел! - неожиданно замер лучший друг. -Смотри, Зайца след.

- Недавний, - задумчиво определил Хома.

- Почему думаешь?..

- Роса стерта. Глянь, а за ним - лисьи следы! - ахнул Хома.

- Тоже недавние.

- Так, так, так... Заяц бежит себе спокойно, а Лиса за ним крадется, прошелся на четвереньках по тропе Хома.

- Как узнал, что он бежал спокойно? - придирчиво спросил Суслик.

- Ровные, одинаковые прыжки.

- А если б он ее заметил?

- Прыжки были бы другие. Большие. И вдобавок - из стороны в сторону, разъяснил следопыт Хома.

- Теперь и сам вижу, - пропыхтел следопыт Суслик.

- Гляди-ка! - снова склонился Хома. - А за Лисой старина Ёж появился.

- Его следы, - приник к земле Суслик. - Так и семенит!

- Что же выходит? - устремился дальше Хома. - Заяц бежит сам по себе, Лиса - за ним, а Ёж - за ней. Думаешь, случайно?

- Не случайно. Ох, нет!

- Ох, да! - передразнил Хома друга. - Старина Ёж ничего случайно не делает. Он случайно только в гости заходит.

- На обед, - хихикнул Суслик.

- Тихо ты! Спугнешь!

- Кого - Лису?

- Ежа, - загадочно ответил Хома.

И они вновь двинулись по тропе. По следам: быстрым - у Ежа, вкрадчивым - у Лисы, беззаботным - у Зайца.

- К орешнику идем, - приподнял голову Суслик.

- Теперь я понял, - вздохнул Хома. - Заяц недавно вернулся, к нам заглянул, а нас нет. Мы вечером в орешник ходили? Вот и отправился он нас искать. Тоже по нашим следам. Прежним.

- А где же они - наши?..

- Затоптали, - коротко ответил Хома.

- И ты их под другими не заметил? - сердито сказал Суслик.

- Я за нашими следами никогда не слежу, - отмахнулся Хома, убыстряя шаг.

- А чего ж мы Зайца на обратном пути не встретили?

- Забыл? Мы другим путем домой пошли.

- Точно. А почему Заяц так расхрабрился? Он же темноты боится.

- Он вечером за нами отправился, а не ночью. И, видать, заплутал. И еще, мы тогда не торопясь шли, и ему спокойно было от наших спокойных следов. Тсс, - снова предупредил Хома. -- Орешник. Всемирные следопыты закружили по опушке. Судя по всему, Заяц погоню заметил. И заметался от Лисы. Туда-сюда, туда-сюда!..

Следы Ежа неотрывно тянулись за ними: за Лисой и Зайцем.

Но за орешником Зайцев путь оборвался. Вдруг. Бесследно. У Лисы и Ежа есть отметинки, а у него совсем исчезли. Значит, плохо дело.

- Сцапала Лиса, - выдохнул Суслик. - Я не ошибся?

- Лучше б ты ошибся! - в сердцах заявил Хома.

- Впервые от тебя это слышу, - уныло произнес лучший друг. - Может, прямо здесь его и съела?

- Косточек нет, - огляделся Хома.

- А если целиком проглотила?!

- Подавилась бы. Заяц у нас толстый, - повеселел Хома. - А раз не съела, то не все потеряно.

- Не все, - тоже приободрился Суслик. -- Уж Лиса-то его не потеряет. Лишь бы уцелел!

И они опять пошли. Теперь -- за Ежом и Лисой.

Лисьи следы стали заметней. Как бы поглубже. Понятно, добычу несет. Упитанную. Недаром Заяц-толстун вскормлен на больших морковках и капустных кочанах.

- Глянь! Еж от Лисы оторвался. И свернул в сторону.

- Куда это он?.. -- встревожился Суслик.

- В обход, - почему-то довольно ответил Хома.

- А может испугался?

- Скоро узнаем, кто испугался! Что-то будет...

И они по лисьему следу направились. На пути им попалась канава.

- Гляди, - прошептал Хома. - Лиса не перепрыгнула, а пошла через нее. Тяжеленько с нашим Зайцем прыгать!

Миновали они канаву. И углубились в чащу.

- Что-то будет... - повторил Хома. И верно. Вдруг неподалеку раздался лисий визг, а затем - ее злое собачье тявканье.

- Караул! Ограбили! Среди бела дня... Тьфу, среди темной ночи! заголосила она.

- Пошли обратно, - спокойно сказал Хома лучшему другу. - Заяц уже домой спешит. Раньше всех будет.

- Откуда знаешь? - изумился Суслик.

- Чего тут знать! Сначала Заяц дома окажется, а Ёж позже нас придет.

- Позже?

- А у него ноги короткие. Зато иголки длинные, - странно заметил Хома.

Когда заявились они в бывшую барсучью нору, Заяц уже за столом сидел. И уплетал капустные кочерыжки. С хрустом!

- Это у него нервное, - определил Хома, подсаживаясь рядом.

- И у меня - нервное, - сел с ними Суслик. И безошибочно ухватил самую крупную кочерыжку.

Затем старина Ёж притопал. И тоже удобно устроился за столом. Будто только что вышел.

Так они молча целую гору вкуснятины уплели.

- Сам капусту крошил? - огляделся Ёж. - И где она?

- В кадке, в кладовочке, - отвалился от стола Заяц-толстун. - Ой, спасибо тебе, Ёжик, спасибо! - опомнился он. - Если б ты не подкатился к Лисе под ноги...

- Ладно-ладно, - фыркнул Ёж. - Привычное дело.

- Твой коронный номер? - восхитился Хома. -Подкат слева и подкол справа! В прошлый раз и меня выручил.

Ёж полыценно улыбнулся.