Стоять, бояться, раздеваться! - Мария Сергеевна Коваленко

Ощущалось так же. Зато сейчас под домом своей секретарши Бадоев смог качественно отвести душу.

Тот, кто послал этих орлов за Вероникой, не экономил на исполнителях. Это были не зеленые юнцы и не тупые любители качалок. В каждом ударе чувствовалось мастерство и приличный боевой опыт.

Впору было просить у мужиков номерки, чтобы при случае повторить. Но, конечно же, ничего просить он не стал. Одного под истошный женский визг отправил в нокаут. Второго связал ремнем от брюк, сунул в рот его же шапку и затолкал в багажник своего джипа.

Поместись туда и первый, катались бы они дуэтом. Но, как назло, вместо любимого Рэндж Ровера Бадоев сорвался на дело в мажорном Лексусе своего зама, а вместительность багажника у того была как у женской сумочки.

К счастью, его главную цель никуда таскать или запихивать не пришлось. Другая дамочка после такого нападения, скорее всего, валялась бы уже в глубоком обмороке или орала до лопнувших перепонок. Но Вероника Георгиевна, мать её, Пожарская оказалась другой породы.

Повизжав немного во время драки, в основном когда на ее белое пальтишко падала кровь, она поправила на носу гигантские черные очки и сама устроилась на пассажирское сиденье джипа.

Даже «Будьте так любезны» или «Извольте присесть» тянуть из себя не пришлось. Красивая, несмотря на странную вихляющую походку. И непредсказуемая, как пуля со смещенным центром тяжести.

При мысли о «тяжести» Бадоеву тут же вспомнилась их последняя встреча. Не к месту было. Не ко времени. Груз, пока не испортился, следовало отвезти в гараж к специально обученным людям. Но Руслан ничего не мог поделать с памятью.

* * *

Днем ранее.

Никогда в жизни Бадоеву не приходилось жаловаться на свою эрекцию. Младший становился по стойке «смирно» в считаные секунды и не сваливался на боковую, пока не была закончена работа.

В здоровом теле, так сказать, здоровая потенция.

Но после того, как одна симпатичная попка отполировала его стол, стало настолько хреново, что хоть ищи доктора или обкладывайся льдом.

Даже в молодости Руслана так не клинило. Минут пятнадцать он не мог высунуться из собственного кабинета, потому что ширинка на этой каланче банально не застегивалась.

С горя думал вызвать в кабинет кого-нибудь из своих бывших или текущих. Но, стоило подумать о Дашеньке или Валечке, тут же вспоминались другие губы, другие округлости, другой взгляд, и его собственный младший жестоко мстил.

От боли, казалось, внутренности скручивало. Примерно те же ощущения Руслан испытал лет пятнадцать назад, когда в военном госпитале у него чуть ли не наживую вырезали аппендицит.

До хрена лет прошло, а не забывалось. И вот теперь в копилку адских воспоминаний добавился еще и стояк на собственную секретаршу.

Мозги удалось включить только тогда, когда прошел отек. Аккуратно, чтобы не затереть отпечатки, он собрал все принесенные Вероникой бумаги. Сложил в первую попавшуюся под руки папочку. И лишь потом вызвал своего зама.

Через пару минут жизнь в отделе безопасности забурлила. Что такое «утечка информации», каждый понимал без дополнительного объяснения. Последствия тоже были ясны. Потому, чтобы выяснить, как обычная секретарша смогла добыть тщательно охраняемые файлы и узнать свой оперативный псевдоним, работники принялись наводить тотальный шмон.

Ни одной проверке и не снилась подобная дотошность. Без перерывов на обед и покурить расследование шло днем. В таком же бодром темпе оно продолжилось вечером, а облажавшийся информационный отдел остался работать и в ночную смену.

От сигаретного дыма в воздухе можно было вешать топор. Из грязных стаканчиков от кофе – сложить погребальную пирамиду. А красноглазых айтишников – без грима сдавать в массовку фильма ужасов.

Бадоев продержался до двух ночи, а потом еще трижды звонил из дома и вставлял лентяям мотивирующие пистоны.

К утру отдел охраны напоминал Хиросиму после атомной бомбы. Выживших можно было пересчитать по пальцам одной руки. Но в кабинете начальника СБ, привязанный скотчем к стулу, храпел главный подозреваемый – системный администратор Володя.

Допрос этого идиота доставил Бадоеву еще меньше удовольствия, чем спарринг с замом. Володя не отнекивался, не пытался спихнуть вину на кого-то из подчиненных.

Стоило Руслан окропить эту спящую красавицу холодной водицей, как он с ходу принялся каяться и заверять, что не понял, как все произошло и что им руководило.

«Нет, пароли она не спрашивала!» – выпучив глаза, оправдывал он Веронику.

«Ни на какой листик не записывала! Я ей тоже нигде ничего не писал! Все по памяти», – говорил он какие-то глупости.

«Да, дважды просила замолчать, но я не мог...»

До вчерашнего дня в странное «я не мог» Бадоев не поверил бы. Как можно говорить, когда тебя просят молчать? Тем более когда дело касается секретной информации! Но собственный свеженький конфуз на столе объяснял многое.

– Ладно, живи.

Он даже пальцем не тронул несчастного сисадмина. Вместо того чтобы провести профилактическую беседу с выбиванием зубов или вывесить страдальца за ногу из окна, Руслан взял из бара бутылку успокоительного и как презент выдал побелевшему Володьке.

Антилопа гну нагнула их всех, не доставая «стратегическую ценность» из декольте. Впору было создавать закрытый клуб жертв и плакаться друг другу на тяжелую долю.

Руслан, может быть, и создал бы. Бутылка водки на столе так и располагала к задушевной беседе. Но только он достал из сейфа рюмки, от одного из информаторов пришло оповещение о странной активности под домом Вероники.

Так, не разбирая дороги и джипов, он и сорвался с места.

Трезвый как стеклышко. Злой, как разбуженный среди зимы медведь. И четко понимающий, что фиг он объяснит этой дуре, зачем приперся.

Расследование по ее дружку все еще было засекречено генеральным, а кроме того, что он «вуайерист», «извращенец» и «маньяк», других объяснений не имелось.

Глава 4. Секретарша маньяка

То ли просекко у Ленки было поддельным, то ли шоколадка оказалась несвежей, но голова у Вероники не просто болела – она раскалывалась. Гада в багажнике, который громко мычал и бился чем-то о перегородку,