Скандальная репутация - София Нэш

— Но что случилось? Почему лорд Самнер приехал просить моей руки? — прошептала девушка, избегая смотреть на отца.

Его светлость стукнул по полу своей прогулочной тростью.

— Я скажу тебе, что случилось, бессовестная девчонка. Возможность сказать «нет» осталась на пустынном пляже. Если бы у тебя тогда хватило мозгов не завлекать моего сына в уединенный уголок и соблазнять своими уловками, то он не был бы сейчас здесь и уж точно не просил бы твоей руки. Неужели ты думаешь, мне нравится видеть, как кровь Хелстонов разбавляется субстанцией весьма сомнительных свойств? — Он говорил все громче и громче, и последние слова почти прокричал.

— Но ведь ничего не произошло! Мы просто устроили состязание в езде верхом. Мне жаль, если это могло показаться неправильным, но ведь не было ничего, кроме соревнования! — Девушка испуганно замолчала, заметив, как вздулись вены на лбу герцога.

— И ты не просила его поцеловать тебя?

Розамунда ошарашенно перевела взгляд на лорда Самнера и увидела, что тот отвернулся и покачал головой. Трус. Почему он не может сказать ни слова в ее защиту? Она ему безразлична. Он прямо сказал ей, что любит другую…

— Итак? — требовательно вопросил граф. — Что ты можешь сказать?

— Он меня не любит.

— Мисс Смитамс и епископ считают иначе.

У несчастной Розамунды потемнело в глазах. Ей показалось, что еще немного, и она впервые в жизни лишится чувств.

— Ты действительно считаешь, что вы не забыли обо всех нормах приличия, забавляясь там — на мысу? — полюбопытствовал герцог.

Девушка, собрав все силы, твердо смотрела на него.

— Конечно, ваша светлость! Мы не сделали ничего дурного.

— Твоя дерзость невыносима, — поморщился герцог. Он подошел к ней вплотную, и Розамунда почувствовала застарелый запах табака и слишком сладкого одеколона.

Во рту Розамунды появился металлический привкус. Очевидно, она до крови искусала внутреннюю поверхность щек.

— Тогда почему у тебя платье сзади измято и в песке, а прическа в беспорядке? — грозно вопросил герцог.

Розамунда инстинктивно тронула рукой затылок и почувствовала, что в волосах запуталась сухая трава. К горлу подступила тошнота.

— Я долго ехала верхом и решила немного отдохнуть перед возвращением домой, — сказала она и отряхнула юбку амазонки. — Некоторое время я сидела на земле, и, вероятно, немного испачкалась. — Она вовсе не собиралась признаваться в том, что долго плакала, забившись в какие-то кусты.

Герцог, усмехнувшись, обернулся к графу Лэнгдону.

— Вы говорили, что ваша дочь — умная особа с покладистым нравом и легко приспособится к своему новому положению. А она даже соврать толком не может!

Розамунда посмотрела на лорда Самнера в надежде, что он заметит ее отчаяние и все же придет на помощь, но тот отвернулся.

— Но ваш сын… он любит другую!

Генри резко обернулся к Розамунде. Его физиономия была искажена болезненной гримасой.

— Мой сын знает свои обязанности. Он не любит никого, кроме своего отца. И тебе стоило бы у него поучиться. — Герцог нетерпеливо вздохнул. — Ну, хватит об этом. Ты должна меня благодарить за то, что я решил спасти твою репутацию. Собственно говоря, моему сыну пришла пора жениться. Но если бы речь шла не о твоем отце, заверяю тебя, я не стал бы ничего предпринимать. Так что тебе остается только сказать спасибо. Хотя я вижу, что ты так и не усвоила хорошие манеры. Что ж, встретимся ровно через месяц в Сент-Джордже. Там и начнется твое перевоспитание. Я договорюсь с нашим епископом, — сказал герцог.

— Нет, — едва слышно прошептала Розамунда.

— Что ты сказала? — прошипел герцог. Девушка видела, что его пальцы дрожат от ярости.

— Я сказала — нет, — громче повторила она, сделала несколько шагов назад и почти уселась на стол отца. — Я не выйду замуж за лорда Самнера.

В комнате повисло зловещее молчание.

— Ваша светлость, — сказал граф. — Пожалуйста, извините нас. Конечно, все будет так, как мы договорились. Розамунда понимает, какую высокую честь оказал ей ваш сын, сделав предложение, и принимает его. Я поручу моему поверенному в Лондоне урегулировать все вопросы, связанные с бракосочетанием, а вы получите специальное разрешение архиепископа Кентерберийского. От имени моей семьи я благодарю вас за визит. — И он низко поклонился.

Розамунда шагнула вперед.

— Но я не…

Прежде чем она смогла договорить, герцог ее ударил.

Острая боль обожгла щеку — от уголка глаза до подбородка. Но хуже всего было то, что отец даже не попытался защитить ее. Именно в этот момент Розамунде стало ясно, что она утратила любовь и доверие своего единственного родителя. Чувство потери было таким сильным, что бедняжка едва не разрыдалась. Ее охватило самое настоящее отчаяние, стиснувшее горло и не позволявшее дышать. Она почувствовала себя пешкой, лишенной права влиять на собственное будущее, зверем, угодившим в капкан браконьера.

Она тщетно старалась успокоиться. Когда они с отцом останутся наедине, он непременно поверит, позволит объяснить, что произошло какое-то чудовищное недоразумение, и избавит от этой катастрофы вселенских масштабов. Все опять будет хорошо.

Затянувшееся молчание давило. Казалось, его можно было потрогать. Минуты шли. Наконец Финн сдвинулся с места и повлек Розамунду к выходу. Последним, что она увидела, было лицо отца, исполненное праведного негодования.

Судьба настигла ее.

Сестра как-то поинтересовалась, что чувствует Розамунда, стоя на высоком пьедестале, куда ее поместил отец. Тогда девушка не поняла, что Сильвия имеет в виду. Зато поняла теперь, впав в немилость. Падение с высоты оказалось весьма болезненным. Только Розамунда все равно не могла уразуметь, за что ее наказывал Бог — или дьявол.

Последующие дни слились в один непрекращающийся кошмар. Отец требовал от нее согласия на брак с Генри, она отвечала упорным молчанием. Девушка знала, что скорее умрет, чем сдастся, и понимала, что отец принял такое же решение. Десять дней, проведенных в запертой комнате на хлебе и воде, ничего не изменили. Потом отец, не говоря ни слова, открыл дверь ее покоев и отбыл в Лондон, приказав остальным домочадцам присоединиться к нему через две недели. Пора было что-то предпринять.

Юная Розамунда не знала, на какие хитроумные проделки способна жизнь, и не подозревала, что ее положение коренным образом изменится еще дважды. Первый раз судьба послала ей озабоченного поисками жены деревенского сквайра, успешно прятавшего свои подлые намерения за актерскими способностями, которым позавидовал бы сам Шекспир. Очарованию Алфреда Берда в немалой степени способствовало его исключительно своевременное появление и показное расположение к Розамунде.