Пернач III. Обратная сторона (СИ) - Алексей Глазков

первый "дальняк". Получилось пятьсот километров в одну сторону, ехал сначала медленно, примерно восемьдесят километров в час. Смотришь на суточник — проехал тридцать километров от старта. Едешь, едешь, едешь, опять посмотрел на суточник. Тридцать два. Да сколько можно ехать-то?!.. Потом поднял скорость до ста десяти ста двадцати — километры побежали бодрее.

А сейчас мы около пятидесяти-шестидесяти ползем. Умереть можно! И ели последний раз давным-давно, а время уже к вечеру. Проехали поворот на Усть-Катав. Скоро наш байк-пост в Симе, остановимся там. Еду, и место для ночлега нам там обеспечат, заодно узнаем последние новости.

Я остановил мотоцикл около крепкого забора с воротами. Какого?.. Это что, наш байк-пост?! Ворота все-еще были открыты, и я завел колонну внутрь, расположившись на стоянке. Привратник махнул нам рукой. Спешившись и подождав, пока слепая слезет с мотоцикла, я рванул внутрь, и, распахнув дверь в кабак, увидел довольную рожу Маври за стойкой. Да, это точно наш байк-пост, этого блудня ни с кем не переутаешь, но это не тот байк-пост, который мы оставили!

— Привет, президент! — важным тоном квакнул Маври.

— Привет, Маври! — слегка растерянно ответил я.

Зал не стал больше, но обстановка изменилась. Стало чище, мебель лучше, за столиками сидело несколько компаний, по залу сновали официантки, разносился запах еды и немытых людских тел. Я направился прямиком к Маври, и забрался на барный стул, перед моим носом тут же оказалась кружка ячменного пива. Я на автомате отпил, и хлопнул глазами. Бармен сиял как натертая кастрюля.

— Мара! Еды президенту и клубу! — крикнул Маври в зал. Одна из официанток рванула на кухню, вторая встретила наших в дверях, и отвела к столам, усадив на лавки.

Народ в баре перестал жевать и уставился на нашу компанию. Поглазев на клубней, рожы опять опустились к тарелкам, и гости продолжили стучать ложками и чавкать.

— Ну, как тебе? — самодовольно спросил бармен.

— Неожиданно. — честно признался я. — Ты хорошо поработал, Маври.

Бармен засиял еще ярче.

— Толи еще будет, президент. — сказал он, скалясь в тридцать два зуба.

Я отпил еще пива, кивнул Маври, и отправился к своим за стол, прихватив кружку. Виль осматривал внутреннее убранство нашего байкпоста, и одобрительно ухмылялся.

— Уютненько у вас тут. — протянул он. — Я был здесь примерно зиму назад, это была дыра, наполненная бандитами, как соломенный матрас клопами.

— Как видишь, из любой дыры можно сделать приличное место. — ответил я. — Механики в Усть-Катаве показали мне достойный пример.

— Да, Фил навел порядок. — подтвердил Виль. — Знаю я его.

Этот искатель приключений много где был, и многое знает. Надо бы с ним плотненько пообщаться, и расспросить. Но это потом. Когда-нибудь. Может быть. Наверное. Надеюсь. Если время будет.

Нам принесли еду: тушеное мясо с гарниром из бобов, и пиво. Клубни попробовали, и заметно скисли. Я отправил ложкой в рот немного бобов с кусочком мяса, и разжевал. И скис, как остальные. Не соленое. Один только Виль ел с удовольствием. Сорян, братюнь, но я разделю твою жизнь на "до" и "после".

Съев свою порцию и выпив еще кружку пива, я отправился к Маври, спросить насчет ночлега. Сразу-то не додумался…

— Маври… — начал было я.

— Комната уже готова, президент. — прервал меня бармен.

— Отлично. Я знал, что на тебя можно положиться. — сказал я, показав ему большой палец.

На лице Маври появилось недоумение.

— Это специальный знак, — пояснил я, — показывает, что все очень круто, и я всем доволен.

— Оу. — хмыкнул бармен. — Я запомню.

Я вернулся за стол, куда принесли еще пива и закуски, немного расслабился и понаблюдал за своей бандой. Народ переговаривался о том что уже было, о том, куда мы собрались, строили планы на будущее. Ребята, о чем вы? У вас может не быть будущего. Завтра мы все умрем. Или послезавтра. Кто знает?

Слепая сидит, слушает и улыбается краешком рта. Ей прикольного, ага. А ведь она не боится умереть, интересно — почему? Виль с Садри обсуждают какие-то места, где были в разное время. Искатель больше слушает, причем очень внимательно. Зак с Ралой сидят почти в обнимку и шушукаются, не глядя по сторонам. Бэт пялится на Садри, попутно обсуждая что-то по одежде с Ардой, а Фарг, кажется, задремал.

Наевшись, напившись пива, и наговорившись вдоволь, моя банда начала засыпать. Я поднялся, и собрав клубней в кучу, повел их за подошедшей официанткой на ночлег. Она отвела нас в заднюю комнату, не в общий постоялый двор. Обстановка, конечно, не как у механиков, но вполне сносно. Спальное место из тюфяков с соломой, накрытое дерюгой, протянулось вдоль стены, одеяло из грубой ткани. Задним умом я чухнул, что у нас тут не только мужики, но и девушки, но проблем с этим не возникло. Народ скинул лишнее и повалился рядком на тюфяки.

Я вспомнил историю из далекого детства, как мы ввосьмером спали на диване у пацана в доме, где собрались на выходных отметить день рождения. Лежали так же, не вдоль, а поперек, зато все влезли. Было весело, бои подушками, кто пописать отлучился потом уже не помещался.

Народ уже улегся, мне оставили место в середине, между Бэт и Лией. Кое-как протиснувшись между своими бабами и устроившись на спине, я почувствовал, как обе девицы прижались ко мне. И чем дальше — тем настойчивее. Эге, бабы-то походу конкурируют! И тут я почувствовал как мне между ног легла рука и начала гладить. И это была не Бэт!

Я уставился на слепую, которая улыбалась одним уголком губ, и почувствовал как руку слепой накрыла рука Бэт. Снайпер фыркнула, но руку не убрала. Вот это поворот! Я почувствовал, как мое мужское "я" в штанах стало увеличиваться в размерах, а девицы уже пытались проникнуть внутрь, мешая друг другу. Так. Пора кончать этот беспредел. Я поймал обе девичьи руки, и держал их, пресекая попытки вырваться.

Бэт расстроенно булькнула, а Лия чуть слышно усмехнулась. С двух сторон раздавалось сопение, и кто-то похрапывал. Нет, я понимаю, что никто не осудил бы, устрой мы тут оргию, но надо вести себя прилично. Хоть чуть-чуть.

— Давайте спать, девочки. — тихонько сказал я.

Бэт вздохнула, слепая хихикнула. Эта швабра, похоже, веселится двадцать четыре часа в сутки. Что ж, не вижу в этом ничего плохого. Сон постепенно сморил меня, и я погрузился в темноту.

Я стоял в магазине сантехники, а рядом со мной суетилась пожилая тетка, которая лезла ко мне с вопросами. "А вот я хочу, чтобы у меня в раковине был фонтанчик, пускающий разноцветные струйки вверх,