Князь Олег - Василий Седугин

Едва стемнело, отошли от берега. Олег встал на носу драккара. Впереди плыло несколько десятков судов. Темнота быстро сгущалась, на небе ни луны, ни звезд, вода в реке стала глянцево-черной. Берега проплывали темные, молчаливые и загадочные. Было тихо и по-ночному мрачно и пустынно. Только слышны были шлепанье весел о воду да слаженное дыхание гребцов. Все напряглись в ожидании решающих мгновений. Олег чувствовал, как к сердцу подбирается холодновато-щекочущее чувство опасности.

Но вот посредине реки появилась высокая, размытая темнотой громада. Это был Париж. Располагался он на острове. От крепости, как говорили, на оба берега были перекинуты мосты, которые вели к предместьям столицы, но их не было видно.

Город приближался, стали вырисовываться деревянные стены и башни, показались сваи мостов, а потом и они сами… Вдруг на стенах вспыхнули факелы, они заметались в разные стороны, раздались звуки рожков, удары колокола. Гребцы налегли на весла, вот уже первые корабли пристали к острову, викинги быстро выскакивали на берег и, приставляя лестницы к стенам, быстро карабкались на них.

Едва нос драккара ткнулся в песок, Олег спрыгнул на остров и начал нетерпеливо подгонять своих воинов:

— Бросай весла! Хватай лестницы! Скорей, скорей! Всем дружно на стену!

Но подстегивать не было необходимости. Азарт предстоящего боя подхлестывал каждого, все стремились туда, наверх, откуда уже раздавались звон мечей, крики сцепившихся в смертельной схватке людей. Олег забыл про все свои страхи, в нем горело только одно нетерпеливое желание схватиться лицом к лицу с врагом, ввязаться в схватку. Мимо него пробегали бойцы его отряда. Вот проскочил с огромным красным щитом и длинным мечом Эгиль, обернул к нему зло-веселое лицо, выкрикнул:

— Поспевай, ярл, за нами!

Следом, набычившись, протопал Рольф, молча и упрямо полез по лестнице.

Убедившись, что захвачены все лестницы и драккар остался пустой, Олег, прикрывшись щитом, стал быстро взбираться по колеблющейся лестнице. Сверху летели камни, стрелы, дротики, лился кипяток, падали тела, но он поднимался все выше и выше; значит, передние воины взобрались на стену и прокладывают путь в город.

И действительно, когда он поднялся на стену, сражение развертывалось уже внутри крепости. Внезапность нападения сделала свое дело, враг был сломлен и оказывал только очаговое сопротивление. То там, то здесь кружились группы воинов — викингов и французов, — с ожесточением поражая друг друга, причем норманнов было явно больше. Олег азартно бросился в свалку…

На пути ему встретился француз средних лет со щитом и мечом. С первого момента Олег понял, что это — новичок в военном деле, наверно из ремесленников или торговцев, едва ли не в первый раз взявший в руки оружие. Он бестолково махал мечом, глядя из-за щита испуганно и беспомощно. Олег отбил несколько ударов, а потом сделал выпад и красиво кончиком меча чиркнул его по горлу. Француз отпрянул назад, недоуменно постоял некоторое время не двигаясь. Из его горла хлынула густая черная кровь, он бросил оружие и обеими руками схватился за рану, затем упал навзничь, как-то неестественно вытянулся и стал сучить ногами. Через некоторое время затих.

Олег с жадным любопытством наблюдал за ним. Это был первый человек, убитый им в бою. И вдруг им овладела тошнота. Приступ был настолько силен, что он отбежал в сторонку, прислонился к какому-то забору и его стало рвать, выворачивая нутро наизнанку…

Скоро все было кончено. Оставшиеся в живых сложили оружие и покорно ждали своей участи. Их тотчас разобрали между собой викинги, чтобы потом продать в рабство в какую-нибудь страну. А потом начался грабеж. Олег видел, как норманны, точно муравьи, разбежались по всему городу и тащили из домов и церквей. Он тоже кинулся к богатому дому, но там уже все было расхищено, разломано, исковеркано, разбито. Тогда он бросился к церкви. Навстречу попался Эгиль, он тащил полный мешок барахла.

— Церковь всю ободрали, делать больше нечего! — крикнул он. — Тут недалеко, говорят, монастыри какие-то, бежим туда!

Олег побежал по мосту к предместью. Светало, стали видны дома, мечущиеся между ними фигурки людей, кое-где заполыхали пожары. Они миновали предместье и выбежали в поле. Недалеко увидели деревянные стены, за ними купола, кресты.

— Вот он, монастырь! — возбужденно прокричал Эгиль.

Возле монастыря уже толпились норманнские воины, стучали в ворота:

— Открывайте, иначе взломаем!

Поскольку за стеной было полное молчание, некоторые стали перелезать через стены, а другие добыли бревно и стали бить им в ворота. Доски были легко взломаны, в проем хлынули викинги. Олег следом за ними. Он увидел, как при их появлении из келий стали выбегать монашки, воины стали гоняться за ними. Крики, визиг, стенания… Олег остановился, схватился за голову. Он представил, что сейчас какие-то полудикие мужики хватают его сестру Эфанду и любимую девушку Халльгерд, и ему стало дурно. Он во всем теле вдруг почувствовал такую слабость, словно выполнил какую-то непосильную работу. Волоча по земле щит, он медленно побрел обратно… Ему не хотелось никого видеть, ничего делать.

В этот день норманны ограбили Париж, его предместья, сожгли церковь Святого Петра и Святой Женевьевы, окрестные монастыри и церкви.

Видя свое бессилие остановить бесчинства пришельцев, король Франции Карл Лысый прислал Гастингу делегацию с просьбой принять большой выкуп и уйти из пределов королевства. Договоренность была достигнута. Вскоре в лагерь викингов были доставлены мешки с 685 фунтами золота и 3250 фунтами серебра.

Гастинг собрал воинов на площади Парижа. Все пришли возбужденные, взбудораженные, в состоянии нервного подъема. Их лица еще полыхали только что закончившейся схваткой. Они весело переговаривались, хвалились своими победами и захваченной добычей.

Гастинг влез на пьедестал, с которого норманны только что сбросили какую-то скульптуру, и, наморщив низкий лоб и тряхнув волнистой шевелюрой, трубным голосом спросил:

— Ну как, викинги, довольны ли добычей?

Рев голосов был ему ответом.

— А знаете, сколько отвалил нам французский король? Вот эти мешки стоят! Каждый из вас получит столько, что станет богатым человеком!

Новый взрыв восторга, высоко поднятые оружие и щиты.

— А теперь давайте вместе подумаем, куда двинемся дальше. Во Франции больше делать нечего. Мы дали слово королю, что уйдем из его страны, и слово мы сдержим. На то мы и викинги. Англия вся разграблена, Германию тоже норманны прошли вдоль и поперек. Остаются только страны Средиземного моря. Поплывете ли вы за мной в южные края?

Этого он мог бы и не спрашивать. Ватага воинов готова была пойти за ним хоть на край света.

Целую неделю пировали в Париже, отмечая победу. Во время гуляния к Олегу подошел Гастинг, выпил с ним хорошего французского вина, разболтался по пьянке:

— Нравишься ты мне, ярл. Что-то в тебе есть такое, что отличает от других, хотя лет тебе еще немного. Думаю, далеко пойдешь, если не сразят тебя стрела или меч врага. Но ладно, все мы зависим от воли Одина. Я вот с чем к тебе подошел. Тайная мыслишка завязалась. Мы тут шляемся по свету, грабим страну за страной, большие богатства увозим домой. А ведь мы с нашей силой на большее способны! Надо стремиться к высшей цели. Пора завоевывать государства и подчинять их своей силе. Пора быть не бродягами, а королями стран и народов! Такая мечта у меня в голове зародилась… Есть на свете великий город Рим, тысячелетия он властвовал над миром. Но теперь оказался в захолустье, в запустении. Вот мне и хочется его захватить и возродить. И не только возродить, но и поднять на прежний уровень могущества, чтобы стал он первым городом мира, каким был ранее! И чтобы я был в нем властителем, значит, властителем всего мира! Как ты думаешь, под силу нашему войску совершить такой подвиг?

Олег чуть ли не первый раз слышал о Риме и совершенно не представлял себе, каким образом при его помощи установить власть над всем миром и сколько для этого надо войска.

Когда он чего-то не понимал, лицо его становилось непроницаемо-замкнутым; взгляд уходил в себя. Он промолчал.

Гастинг понял его.

— Правильно, тебе такие дела не по уму. Молод ты еще. Рано я к тебе пришел. Переоценил малость. Но — не беда! Главное — я решил! А раз решил, то, значит, так и будет! Рим будет моим, а вы все получите несметные богатства и чины. Но, — он прижал палец к губам, — пока об этом ни слова. Придет время — узнают. Хорошо?

Олег кивнул в знак согласия.

Потери норманнов при взятии Парижа были невелики. Олег из своего отряда похоронил троих. Но к нему неожиданно пришло пополнение — норманн лет двадцати, который назвался Готфридом.

— Откуда ты явился? — поинтересовался у него Олег.