Моя жизнь и арматура - Олег Шпаков

по карточкам. Когда в 1947 году в стране провели денежную реформу, отменили карточки, начались ежегодные снижения цен на продукты и промышленные товары — нашей радости не было конца. Все повеселели, будущее казалось светлым. Многие семьи военнослужащих жили в одном доме на Конной площади, расположенном рядом с проходной пограничного училища. Там я впервые встретил свою будущую жену Дагмару, отчим которой служил вместе с отцом. Она училась в женской школе, куда нас приглашали на вечера и где мы ревновали «наших» девочек к курсантам артиллерийского училища, которых называли бананами из-за широких желтых кантов на их погонах. За пыльным сквером перед нашим домом был кинотеатр «Победа», в который мы ходили смотреть новые фильмы. Там бывали жестокие хулиганы. Однажды в карман моего зимнего пальто они засунули горящую самокрутку и потешались, когда я был весь в дыму. Ватная подкладка пальто прогорела насквозь. Около кинотеатра располагалась какая-то воинская часть. Я подружился с сыном офицера Игорем, жившим на территории части. Мы с Игорем фотографировали солдат и продавали им за копейки фотографии. Солдаты особенно ценили, когда на фото были хорошо видны сапоги, так как в деревнях после войны жили бедно и сапог у многих не было.

Семьи военных редко живут подолгу в местах службы главы семьи. Когда мы уехали из Харькова, мне казалось, что это навсегда. Однако судьба распорядилась так, что через 25 лет мне пришлось еще несколько раз посетить этот город, когда я готовился к защите и защищал кандидатскую диссертацию на ученом совете Харьковского политехнического института. Конечно же, останавливался у старых друзей Савченко. Когда я разыскал их, то был крайне опечален, услышав рассказ Виталия о гибели сынишки Вадика. Они ехали ночью в автобусе в Крым, сидели за водителем. После столкновения со встречным грузовиком Виталий очнулся сидящим в кресле на земле, а рядом лежал мертвый Вадик. Прошло уже много лет после его гибели, боль родителей от потери единственного сына немного утихла, а я не знал, как утешить друзей, и очень переживал. Борис, уже имеющий ученую степень кандидата технических наук, был доцентом вуза. Виталий в шутку называл его, подражая Аркадию Райкину, «доцент тупой», а Борис только добродушно улыбался. Меня очень поддержало то, что на защите диссертации присутствовали Виталий с женой Наташей, Борис с женой Люсей, а также наша подруга Ляля Дождева вместе с мужем Толей, которую мы знали еще школьницей (она ходила из школы домой по Старобельской улице) и в которую были по-юношески влюблены.

В 1949 году отца перевели в Ленинград на должность начальника отдела кадров Управления пожарной охраны города. Он уехал раньше нас, а семью вызвал, когда получил квартиру в новом доме, построенном пленными немцами на углу Московского шоссе и Благодатного переулка. Напротив дома располагалось пожарно-техническое училище. В первых числах 1950 года мы переехали по месту службы отца. Первым впечатлением от Ленинграда было то, что жители одеты в темные одежды, купленные в магазинах. После Харькова это было непривычно: там люди носили сшитые в ателье или у частных портных пальто, куртки и платья светлых оттенков. Для себя я сделал вывод, что после блокады ленинградцы больше средств тратят на еду, не придавая большого значения внешнему облику. После окончания девятого класса заметил, что большинство старших школьников во время летних каникул устраивались на временную работу на заводы и фабрики подсобными рабочими. Так же поступил и я. В Харькове такого не было даже в семьях с крайне маленьким бюджетом. Мы, школьники, вместе с учителями сажали молодые деревья в организованном еще до войны парке, расширявшемся за счет территории бывшего кирпичного завода.

Поминальный крест в Московском парке Победы

По решению Ленинградского исполкома в 1942 году печи для обжига кирпича были использованы в качестве крематория, в котором сожгли более 130 тысяч тел. После войны кирпичный завод снесли, и, поскольку крематорий не успевал сжечь и похоронить прах всех умерших, погибших ленинградцев и воинов стали хоронить в братских могилах в парке. Жители Ленинграда и учащиеся ближних школ делали дорожки, обустраивали пруды на месте карьеров, из которых завод доставал глину. Сейчас на территории парка Победы установлен поминальный крест. На траурной доске у подножия креста написано: «Здесь были печи кирпичного завода-крематория. Прах сотен тысяч воинов и жителей блокадного Ленинграда покоится в прудах, газонах, под вашими ногами. Вечная им память». Я продолжил учебу в девятом классе школы № 372, которую окончил в 1951 году. Во время учебы в школе стал посещать спортивный зал «Динамо». Несмотря на то что хотел заниматься самбо, тренер уговорил меня посещать секцию классической борьбы. Через год занятий на соревнованиях удалось одержать несколько побед, и мне присвоили второй юношеский разряд.

Мне 17 лет

В 1950 году я посетил музей блокады Ленинграда, расположенный в Соляном переулке. Экспозиция произвела сильное впечатление. Особенно запомнился макет самолета, через салон которого можно было пройти. Там в иллюминаторе виднелись три ночных партизанских костра. Я не знал, что музей скоро закроют в связи с «Ленинградским делом», о котором никто из знакомых даже не слышал. Желая сходить туда еще, не находил музей и думал, что плохо знаю город, поэтому и терплю неудачу. Конечно, побывал в Эрмитаже, Русском, Этнографическом музеях, Мраморном дворце, Исаакиевском соборе, театрах.

Курсантские будни и праздники

В 1951 году, после окончания школы, я поступил на первый курс инженерного факультета Ленинградского пограничного высшего военно-морского училища НКВД СССР. Нашим народным комиссаром был Л. П. Берия, портрет которого висел в большой комнате, где стояли кровати курсантов всего первого курса факультета. Комнату мы называли по-морскому — «кубрик». После смерти Сталина ночью портрет сняли. Смерть Сталина вызвала в моей семье, среди знакомых, товарищей по училищу глубокую скорбь. Многие плакали после объявления по радио трагических известий и в день похорон вождя.

Курс молодого бойца курсанты первого курса проходили в лесу на берегу Финского залива в поселке Высоцк Выборгского района. В гавани Высоцка базировался пограничный морской дивизион. Тогда у меня не могла даже возникнуть мысль, что после окончания училища буду служить на корабле этого дивизиона. На дворе стоял сентябрь, ночи уже были прохладными. Первокурсники жили в палатках, по утрам умывались на берегу, стоя на больших валунах, чистили зубы и полоскали рты водой из залива. Днем — строевая и огневая подготовка, знакомство с устройством автомата Калашникова и карабина Симонова. Нам не нравилось,