Цена империи (сборник) - Алексей Глушановский

– Было бы неплохо ее поймать, – развил свою идею Аларих. – Собственное божество, находящееся под полным контролем… – Он мечтательно улыбнулся. – Это было бы весьма приятно! – Звук падающего тела на мгновение отвлек молодого вождя. Он презрительно покосился на рухнувшую в обморок рабыню, поднял с земли выпавший из ее рук кувшин с остатками вина и, не отвлекаясь больше на подобную мелочь, вновь повернулся к другу. – Ну, что скажешь? Твоя сказочница может чем-нибудь помочь в этом деле?

– Вряд ли… Я уже интересовался, – вздохнул Тилла. – Реакция была аналогичной. – Он кивнул на лежащую на земле разносчицу. – Карея служит и поклоняется этому созданию и, хотя и считает себя отступницей из-за того, что позволила себе попасть в наши руки живой, тем не менее и помыслить не может о том, чтобы как-то навредить своей богине.

– Гм, но, думаю, ты ведь сможешь ее разговорить? Расспросишь, как выглядит, где предпочитает появляться… Впрочем, если она тебе так нравится и будет молчать, можешь особо не настаивать. – Заметив, как опечаленно нахмурился Тилла, вождь изменил свой приказ. Похоже, молоденькая жрица сумела довольно серьезно заинтересовать влюбчивого Лиса, и мысль о том, чтобы выбить из нее необходимые сведения, здорово его огорчала.

– Ты ведь вроде сказал, что кроме нее был захвачен еще один жрец? Так что все необходимое можно будет узнать и у него, – развил свою мысль Хватка. – А если будет молчать… У Безумца говорят все. Надеюсь, уж тут-то ты не будешь против? Кстати, а где он?

– Должен быть тут. – Тилла облегченно улыбнулся. – Безумец как раз собирался вручить тебе его на этом празднике.

– Ну что ж, отлично! – Аларих улыбнулся. Известие об имеющейся возможности хорошенько натянуть нос Ллуарту неожиданно сильно обрадовало молодого воина. – Тогда пойдем праздновать!

– Ага! – поддержал друга Тилла и хлопнул по плечу. – А я тебе о чем говорил! Давно пора!

– А твоя сказочница не убежит? – на мгновение озаботился вождь, задумчиво выливая остатки вина из кувшина на лицо все еще лежащей в обмороке рабыни.

– Нет! – улыбнулся Лис. – Я оставил ее с вещами и предоставил выбор: либо она имеет дело со мной, либо с теми солдатами, которые ее поймают. И угадай, кого она предпочла?

– Прохвост! – засмеялся Аларих и, обняв за талию очнувшуюся разносчицу, направился к воинам.

Праздник был в самом разгаре. Огни разожженных костров, казалось, взмывали до небес, какие-то глухие барабаны выбивали дикую дробь, под которую веселились и отплясывали варвары в своем странном, но чем-то завораживающем танце.

Наблюдая за этим жестоким, но завораживающим действом, Луциллий поражался, откуда только у варваров столько сил. Как они могут яростно сражаться на пределе человеческих возможностей весь день, без минуты передышки, ночь проводить в грабежах и насилиях, днем «заниматься наведением порядка», то есть тем же грабежом, но несколько более упорядоченным, а с наступлением вечера закатывать празднество?

Жрец Милосердной осторожно размял ноющие кисти рук. Развязали их ему лишь совсем недавно, после того, как его пленитель – невысокий, коренастый и буквально переполненный злобой варвар, которого называли Безумный Лучник, подарил его своему повелителю.

Луциллий кротко стерпел это унижение, не первое и, как он догадывался, далеко не последнее. Увы. Достойно погибнуть, защищая храм, ему не удалось. Слишком много сил и времени он посвящал великолепной библиотеке храма Верлерадии, помощи больным и страждущим в прихрамовой больнице и слишком мало – боевым искусствам. И потому, когда степные варвары, сломив отчаянную защиту охраны, все же ворвались в алтарный придел, Луциллий не смог оказать достойного сопротивления и погибнуть с честью, подобно его собратьям. Увы. Удар по голове древком копья обрушился на него раньше, чем он успел выпить выданный специально для этого всеблагим настоятелем фиал с настойкой корня копьецвета{1}.

Он перевел взгляд на того, кто отныне мог распоряжаться его судьбой и жизнью. Повелитель разграбившей великий город орды Аларих Стальная Хватка. Узкое нервное лицо, сияющие каким-то бешеным блеском голубые глаза, злая ухмылка на тонких губах. Рост значительно выше среднего, так что отнюдь не малорослый жрец едва достает макушкой до закованного в сталь плеча воина. Черные, давно не мытые волосы спадают до поясницы, руки в кольчужных перчатках лежат на рукояти легкой сабли из драгоценного булата. Взгляд прикован к арене, где происходит странное варварское действо.

Аларих внимательно следил за традиционным танцем-боем. Вот из круга воинов в центр вышел один и, прокрутив в руке короткие слабоизогнутые мечи, их концами указал на Лиса, призывая того стать партнером по танцу. Удар барабанов. Тилла широко ухмыльнулся и, обнажив саблю, лениво направился в сторону юного задиры. Барабанщики ускорили барабанную дробь, но воины стояли друг напротив друга неподвижно, а музыканты продолжали убыстрять ритм. Казалось, музыка сама побуждала, вызывала, приказывала мужчинам кинуться друг на друга и начать рубиться, но воины выжидали. Дробь уже слилась почти в единый монотонный звук, но бойцы все еще не двигались.

Морщась от чуждой, режущей слух агрессивной музыки, Луциллий ощущал, как его сердце начинает биться все чаще и чаще, подчиняясь яростному ритму. А барабан все звал и звал куда-то, обещая восторг и упоение.

Вдруг ритм барабанов сбился, и в следующее мгновение дети Степи схлестнулись друг с другом, как встречаются две песчаные бури в пустыне Мертвых. Зазвенели клинки, замелькала сталь, отражая блики костров, снова взвилась музыка барабанов, постепенно ускоряя ритм. Воины принялись поддерживать дерущихся криками и отхлопывать в такт.

У жреца милосердия сердце сжалось при виде самозабвенно рубящихся ланов. Они действовали так яростно и отважно, выкладываясь в полную силу, словно были врагами, а не союзниками. Как может их вождь позволять солдатам так рубиться? Ведь одно неверное движение – и смерть! Сколько юношей умерло в этой забаве! Как можно быть такими беспечными?! Забава! Это варварство для них всего лишь забава! Неудивительно, что захватчики не боятся смерти, они и так каждый день играют с нею!

Молодой воин наседал на своего партнера, тот в основном уклонялся, что еще больше раззадоривало нападающего. Ланны стали свистеть и отпускать шуточки. Вожак захватчиков нахмурился и что-то коротко выкрикнул рыжеволосому насмешнику. Словно в ответ на пожелание главаря, тот молниеносно крутнулся, проводя серию подсечек. Молодой задира с трудом смог избежать первой, однако споткнулся о вторую и упал на землю. Сабля Тиллы, описав красивую дугу, затормозила в каком-то миллиметре от его горла. Жрец поежился: все-таки переоценил собственные силы молодой лан.

Проигравший бой юноша похлопал рукой по земле, и ему позволили встать. Уважительно поклонившись Тилле, юный боец вернулся в круг воинов. Снова зазвучали барабаны, и уже Тилла начал свой танец в центре круга, но вызывать кого-либо на бой не спешил. Он демонстрировал все свое мастерство и гибкость, словно предупреждая и устрашая будущих противников, и только наблюдавший за всем Аларих знал, что это представление далеко не предел возможностей его друга. Показывая многое, Тилла, как всегда, скрывал куда больше.

Но вот наконец Тилла взмахнул саблей, и Аларих к своему великому изумлению заметил, что ее конец указывает на него. Воины мгновенно замерли. Далеко не каждый рискнет связываться с лучшим воином Степи. Впрочем, Тилла всегда был его партнером по спаррингу и знал, что для Алариха бой – прекрасное лекарство от скуки. «Ну, раз ты настаиваешь, друг, то разомнемся», – улыбнулся вождь, выходя в круг.

Привычно зазвучали барабаны, отстукивая дикий ритм, и рабы с замиранием сердца наблюдали за двумя мужчинами в центре круга. Они многое слышали о силе и отваге главаря ланов, а кому-то довелось видеть его в бою. Жрец в недоумении покачал головой, не в силах понять, как дикари позволяют вождю рисковать головой?! А если с ним что-нибудь случится?! Кто поведет их дальше?

Впрочем, ромеям было не понять логики жителей Степи. В суровых условиях выживает сильнейший, и если ты не способен победить в шуточном бою, то как дать тебе под контроль армию? Гордые ланы не могли доверить свою жизнь кому-то, кто слабее их. Миром правит лучший.

Вдруг ритм барабанов сбился – и началось. Аларих с Тиллой были выдающимися бойцами, многие движения сражавшихся были почти незаметны, скорость, с которой оба противника носились по кругу, поражала даже самих ланов. Для несведущих ромеев танец двух лучших детей Степи казался смазанной картинкой.

Хватка и Лис наслаждались боем. Есть что-то завораживающее в том, чтобы следить и считывать движения и намерения партнера. Ведь битва – это не тупое махание кулаками или мечами. Нет. Это поединок умов, взаимодействие двух тел, когда твое движение является продолжением движения противника, но лишь в выбранном для тебя направлении. Что такое отразить атаку? Это проследить за движением партнера, понять его намерения, придумать свою стратегию и правильно использовать инерцию и силу противника, чтобы обратить действие врага в свою пользу. Защититься и нанести одновременно вред другому. Аларих любил бой. Он позволял почувствовать жизнь, ее вкус и прелесть. Бой давал возможность познать силу и ум соперника. Бой с Тиллой помогал отвлечься от хмурых мыслей. А еще бой с другом напоминал о детстве. Об их мечтах и желаниях.