Возвращение Галатеи. Новая парадигма для Новой эпохи - Евгений Агнин

Вскоре становится очевидным для Достоевского, что избавиться от фантома любви ему не удалось. Фантом любви нельзя уничтожить, он только увеличивается в размерах, становится реальнее, чем исходный материал. Текст начинает превосходить самою жизнь.

Настасья Филипповна, сотворенная в тексте романа, как астральная копия Аполинарии Сусловой, оказалась реальные, чем на тот момент сама, настоящая Аполлинария Суслова. Она стала текстовой матрицей Женского Божества, которая будет требовать материала для своего наполнения, разрастаясь все больше и больше и становясь все ненасытнее.

Так началось сотворение Женского Божества в новой религии.

Текст может быть сильнее жизни. Текст – это основа жизни. В начале было слово. Было и остаётся, потому что процессы творения продолжаются. Человек подобен Творцу и тоже хочет творить. И он только это и делает. С первого до последнего вздоха. Осознанно и неосознанно. А возможность ему даровал сам Господь, создав нашу вселенную не как материальный сгусток, а как информационное поле. На материальную субстанцию наше сознание, наше воображение, наше желание и намерение никак повлиять не могут. Но на информационное поле могут. К этому пришли передовые учёные физики ещё в начале двадцатого столетия. Перед ними была материя, и они обнаружили, что сознание человека влияет на поведение элементарных частиц. И наука разделилась на два враждующих лагеря: одни – ярые, догматические материалисты; другие – тоже материалисты, но еретики, почти отрицающие элементарную частицу, как частицу, приписывая ей волновые свойства.

Но наша информационная теория их примиряет. Нет материи, а есть уплотненная информация. Именно информация, то есть, мысль Творца, подкрепленная его любовью, желанием и намерением, становится плотной. Она может стать на нашем уровне бытия, то есть, на задворках вселенной, даже очень и очень твёрдой. Мы не можем разрушить своим намерением загустевшие информационные объекты Творца, потому что его намерение сильнее нашего. Поэтому эти объекты кажутся нам материальными.

Когда Творец создал Матрицу, она ему очень понравилась. Он полюбил её и возжелал, чтобы вся информация, в ней заложенная, стала реальностью. Желание и намерение Творца слились в один животворный поток: информационный поток, проходящий через Матрицу.

Это похоже на процесс возникновения изображения на экране старого кино. Свет от кинопроектора пронизывает кинопленку и проецирует изображение на экран. На экране кипит жизнь, и зрители сопереживают происходящему в этой иллюзорной жизни.

Зрители это мы. Мы принимаем фильм за нашу жизнь. Киноплёнка – это матрица. Кинопроектор – это Создатель.

Пока идёт демонстрация фильма, творение продолжается.

Вот почему Иисус Христос говорит, что:

«Отец мой доныне делает и я делаю»

Но делает он не один, а в паре с небесным Женским Божеством. И он сам, и Отец его.

Это и есть НЕБЕСНЫЙ ТАНТРИЗМ.

ТАНТ – РА.

ТАНТ – ТРИЕДИНОСТЬ: ЖЕНЩИНА + МУЖЧИНА + ОЗАРЕНИЕ (открытие центра любви, сопровождаемое огромным выбросом лучезарной энергии) = РА

РА – поток божественного творения.

Но поди попробуй, посотворяй в эпоху Кали! Коварная и кровожадная Богиня так и норовит вселиться в вашу земную избранницу, и наделить её волшебными качествами. Но когда вы на крючке, она покажет вам свой истинный, кровожадный лик.

4. Моя галатея

Моя гуру тантры это реальная женщина. Я не могу назвать её имя, поэтому нареку её Галатея. Тот, кто принял свой жизненный путь как путь любви и сделал это в коварную и жестокую эпоху Кали, навеки принял обет поклоняться Женскому Божеству. Это Женское Божество может в любой момент явиться в виде обыкновенной женщины. Поэтому любая женщина принимается как потенциальная Богиня.

Мою Женщину-Богиню я буду называть моя Галатея.

Она встретилась мне случайно, и сначала в виде обыкновенной женщины. Но она сказала:

«Я не могу быть твоей женщиной, так же как я не могу принадлежать никому другому». Эти слова меня удивили, но смысл их пришлось распознавать довольно долго.

Моя жизнь уже давно сложилась, казалось бы, окончательно устоялась. Картина мира казалась мне довольно ясной. Но моя гуру тантры начала разрушать её с первой же встречи.

Она сказала мне почти сразу:

– Есть женская энергия и есть мужская. Их нельзя смешивать. Мужчина должен развивать мужскую энергию, а женщина – женскую. Только тогда мужчина будет оставаться мужчиной, а женщина – женщиной.

Эта фраза показалась мне простой и даже банальной. Но если б я мог знать тогда сразу, кто она! И если бы я мог знать, какую цену мне придётся заплатить за понимание каждго её изречения, произнесенного тихо и неброско, но разрушающего все привычные жизненные установки! Мне стало казаться, что сотрясается привычный мир, вся моя жизнь. И, в каком -то смысле, это так и было. Мне стало казаться, что я гибну, что сама смерть встала предо мной!

Теперь мне понятно, как трудно ей приходилось пробивать брешь в бетонной парадигме современного человека. Но она всегда побеждала, всегда!

Моё мироздание разрушалось кирпичик за кирпичиком. Я отчаянно пытался его спасти, не понимая, что исход дела предрешен с самого начала. Моя жизнь уже никогда не будет прежней!

Иногда мне хотелось убить свою гуру тантры! Я не мог перенести весь ужас бездны неизведанного, которая разверзлась предо мной.

Федор Достоевский, великий предтеча новой религии, тоже вознамерился убить свою Галатею, когда он понял, что после расставания с ней жизнь уходит от него. Он ощутил, что не может без неё существовать. А фантомные боли утраты невыносимы и напоминают крестные муки.

Он решил создать точную астральную копию оригинала и поместить его в матричный текст своего главного романа: «Идиот».

Иди – ОТ. Пока не поздно. Главный герой романа князь Мышкин, который спустился с гор, как пророк Заратустра, чтобы нести людям своё новое учение, сталкивается со своей Галатеей в облике Настасьи Филиповны. Князь Мышкин, все больше погружаясь в мир людей, постоянно твердит себе: беги отсюда, пока не поздно! Иди от!

Но все же берет на себя ответственность и мужество принять этот мир, каким бы он ни был. Он не идёт за Буддой. Он пытается идти за Христом. В романе выполняет роль выразителя основных пророческих идей. И он не может осуществить замысел автора и покончить с фантомом любви. Поэтому на страницах романа появляется его антипод, его тёмная сторона: Рогожин.

И этот Рогожин с самого начала припасает садовый нож – орудие инквизиции.

В конце повествования, натерпевшись от Настасьи Филиповны сполна, он выполняет возложенную на него миссию, и отправляет агнца на заклание, взяв на себя страшные, поистине адские душевные муки.

Князь Мышкин тоже не переносит всей этой процедуры: и без того нареченный идиотом, он теряет уже последние остатки разума и отправляется обратно в горы, созерцать прекрасную иллюзию бытия уже теперь в режиме Будды. Однако, самого Достоевского провал его агента мало волнует. Вся его миссия, хотя и очень важная с точки зрения просветительской, по большей мере, все же – отвлекающий маневр.

Главная цель выполнена. Настасья Филлиповна зарезана и больше не должна приносить невыносимую боль сердца.

Но не отпустило. Фантом только вырос и окреп, подпитавшись творческой, созидательной силой автора. Он требует новой пищи, новых жертв.

Нельзя убить Кали. Но Кали – может убить. Она может вселиться в самую обыкновенную женщину, но для кого-то она явится, как ЖЕНЩИНА СМЕРТЬ. Сначала вырвет сердце из груди, а потом съест его с наслаждением, упиваясь сладкой кровью влюбленного. И рассмеется невыносимым смехом на всю вселенную. А глаза у неё будут светиться при этом зелёным неоновым светом.

А Шива продолжает танцевать танец любви со своей Шакти. Танец любви, плавно переходящий в танец смерти и разрушения.

У Шивы в репертуаре есть еще танец творения – «тандава». При помощи этого танца он мог укротить неугомонную в своём приступе воинственного буйства Богиню Кали. Это вселяет надежду в сердце современного мужчины: любую женщину можно умилостивить, даже несущую в себе эманацию Кали. Что сделал Шива? Он прикинулся плачущим ребёнком. Это работает в любой ситуации. В этот момент Кали представляла собой нечто ужасающее: разгоряченная от победной битвы, с высунутым наружу окровавленным языком, она держала в руках свежеотсеченную голову могущественного демона Махишу. Побоище закончилось; Кали победила, сокрушив полчища тёмных сил. Но, как говорится, главное вовремя остановиться, чтобы процесс не приобрёл обратное качество. Кали не могла остановиться и продолжала разрушать и сокрушать все вокруг, хотя враг был повержен. Но Шива – это как раз тот Бог, который специализируется на завершении процессов. Он превращается в плачущего ребёнка. И Кали останавливается, и преображается. Окровавленную голову прочь, а ребёнка – на руки. Таковы женщины.